Майкл засмеялся:
— Я бы заплатил, чтобы на это посмотреть.
Джеймс и Девушка с Яркой Помадой между тем были заняты разговором о чизкейке. Его стряпня очень ей понравилась, и Джеймс пытался извлечь из данного обстоятельства всю выгоду, какую только возможно.
— Пожалуй, на кухне я чувствую себя по-настоящему счастливым, — разливался он соловьем. — Правда, милая? Джули? Джули! Я говорю, на кухне я по-настоящему счастлив.
— Да, — подтвердила Джули. — Джим любит печь.
— Мне лучше всего на кухне или в моей студии звукозаписи, — солгал Джеймс, который неделями не заходил в свою звукозаписывающую студию и уж, разумеется, ничего там не записывал.
— У вас есть студия звукозаписи? — спросила Девушка с Яркой Помадой.
Джули закатила глаза.
— О да, хотите на нее взглянуть? Майк, Майки, я только покажу твоей подруге мою студию. Если через десять минут мы не вернемся, отправляйся на поиски, ха-ха.
Джеймс и Девушка с Яркой Помадой вышли из дома и направились к коровнику.
Это был настоящий коровник. Темный, холодный, с соломой на полу, хотя здесь уже многие годы не было ни одного животного. Девушка с Яркой Помадой поежилась от холода, вышла на середину и осмотрелась по сторонам. В крыше была дыра, достаточно большая, чтобы увидеть через нее пару звезд. На полу под ней поблескивала лужа, подтверждая, что дыра в крыше функционирует, даже если вся остальная аппаратура неисправна. Посреди коровника полукругом стояли гитарные усилители. Всего их было три, причем об один явно тушили сигаретные окурки, и все они были старые, покрытые густой пылью. В дальнем конце коровника находилась темная комната звукоинженера с микшерным пультом.
— Я представляла себе студию звукозаписи совсем не такой, — сказала Девушка с Яркой Помадой, жалея, что не взяла с собой пальто.
— Да, многие ожидают увидеть здесь нечто сияющее со стоящей повсюду аппаратурой. Но студия — это прежде всего место, где люди работают. Пойдемте, я покажу вам нашу святая святых, — предложил Джеймс и направился в конец коровника, но по дороге наткнулся на некий предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся бочкой для нефтепродуктов. — О черт! — воскликнул он.
— Что это?
— Один парень, он живет неподалеку отсюда, попросил меня взять на хранение кое-какое свое барахло, пока пожарный инспектор проверяет его дом. Он предложил заплатить, а я подумал, что эти бочки могут издавать очень интересный звук, если по ним стучать. В музыке это очень важно, найти нужный звук. — Сказав это, он почувствовал, что почти готов сам в это поверить. — А что, у вас с Майклом все серьезно?
— Ой, даже не знаю, — рассмеялась она. — А что вы называете серьезным?
Для Джеймса это был чересчур сложный вопрос.
— Вот, сюда. Присядьте здесь. Кажется, вам холодно… Погодите.
Он снял свой кардиган. Тот пованивал потом и марихуаной, но зато он был толстый, а Девушка с Яркой Помадой совсем замерзла. Она уселась перед пультом в пыльное кресло, обтянутое кожзаменителем, а Джеймс встал позади нее. Она почувствовала, как он наклонился над креслом, налегая на него, отчего оно начало тихонько покачиваться назад и вперед, и увидела пар от его дыхания, а это означало, что он находится к ней ближе, чем следовало бы.
Она оглянулась по сторонам. Слева от нее стояла ударная установка, справа — старое пианино. Примерно между ними и посреди лужи стояли три микрофонные стойки. Она посмотрела вверх и увидела еще одну дыру. В тот же момент она почувствовала теплое дыхание Джеймса на своей обнаженной шее. Девушка быстро встала.
— У вас вон там, наверху, еще одна дыра, — сказала она, не оборачиваясь. А если бы обернулась, то увидела бы, как Джеймс едва не перекувырнулся прямо в пустое кресло, когда оно резко качнулось назад.
С трудом удержав равновесие, он быстро посмотрел вверх. Там действительно имелась еще одна дыра, как раз над тем местом, где полагалось стоять певцу.
— Вот дьявольщина! — пробормотал он. — Ну что, пойдем обратно? Не хочется, чтобы остальные беспокоились.
Эти слова прозвучали для нее музыкой. Ну, может, не совсем музыкой, но, во всяком случае, чем-то очень похожим на музыку, для которой, собственно, это место и предназначалось.
А между тем оставшиеся в доме Джули и Майкл продолжали переговариваться вполголоса, почти шепотом. Такая у них выработалась привычка, от которой было не так просто отказаться.
— По-моему, наш павлин немножечко распустил хвост. Тебе не кажется? — спросил Майкл.
— Да уж… А еще ему пришла в голову мысль снова собрать вашу старую группу.
— Шутишь!
— Нет, я серьезно. Он названивает по телефону и собирается встречаться с каким-то Берни.
— Берни? Да наш Берни ненавидит Джеймса, потому что Джеймс заснял на видео, как трахает укуренную в хлам юную крестницу этого самого Берни. Прошу прощения за такие подробности.
— Да ладно, Майкл, чего уж там. Мы с Джеймсом не спим вместе уже много месяцев. Лично я считаю себя кем-то вроде его квартирантки. Не знаю уж, кем считает меня он. Кстати, хочу тебя спросить, не занят ли ты завтра чем-нибудь важным в районе обеда?
— Хочешь назначить мне свидание? — пошутил Майкл.
— Не так сразу, в таких делах нужна постепенность, — улыбнулась Джули. — Завтра я переезжаю в Норидж… Нет, Джеймс пока об этом не знает. Я собираюсь остановиться у одной моей ученицы.
— А это допускается?
— Я преподаю живопись взрослым, и моей ученице уже семьдесят пять. Поверь мне, я знаю куда более ужасные случаи злоупотребления отношениями учителей и учеников. Так как, встретимся завтра за чашечкой кофе?
— Идет. В двенадцать тридцать у часовой башни?
— Прекрасно, — сказала Джули, переводя взгляд на только что вошедшего в сопровождении Девушки с Яркой Помадой Джеймса и кивая ему.
— Эй, Майки, твоя очаровательная подружка хочет услышать, какое у нас было звучание. Ни за что не поверю, что ты ни разу не играл ей наших старых песен.
— Нет, не играл.
— Что это значит? Как это, не играл?
— А вот то и значит. Ни одной из этих гребаных песен я ей не играл, вот и все.
— Ну, так как насчет небольшого концерта? У меня есть для тебя гитара.
— А у меня есть пальто, которое я могу надеть и смотаться, — заявил Майкл.
— Ну и ладно, — сразу сдался Джеймс, вдруг вспомнив, что и сам уже лет десять не пел иначе как в ванной. — Тогда, боюсь, нам придется поставить пластинку.
— О господи, — пробормотал Майкл.
— Пойду принесу вам выпить, — сказала Джули, пытаясь не рассмеяться, но все-таки не удержалась и прыснула в кулак. — А потом вы расскажете, где поет и играет каждый из вас. Ой, у меня идея! Я принесу теннисную ракетку, и вы на ней покажете, как играли на гитарах.
