— Майкл?
— Что-то я сегодня разболтался, — заметил Христофор. — Да, Майкл сейчас дежурит в палате у Джули.
— Правда? Как мило с его стороны, — обрадовалась Джули, немного покраснев.
— Кто такой Майкл? — спросил Габриель. — Твой бойфренд, которого ты бросила?
— Нет-нет, того звали Джеймс. Майкл просто друг. Он играл в одной группе с Джеймсом.
— Тогда где Джеймс?
— Понятия не имею, — пожала плечами Джули.
— Он носится словно угорелый, пытаясь снова собрать свою старую группу, — пояснил Христофор.
— Откуда вы это знаете? — спросил Габриель.
— Вот именно, — подхватила Ивонна, разглядывая оранжевый светильник у них над головой. — Откуда вы знаете?
— Это входит в мои обязанности, — пробормотал ангел. — Пока еще.
Габриель больше не мог сдерживаться. Возможность увидеть Элли, даже и с расстояния, значила для него слишком много.
— Можно, я буду первым? — спросил он.
— Я не против, — согласилась Джули.
— И я, — сказала Ивонна. — Должна признаться, что немного нервничаю.
Просмотровый экран, размером примерно шесть футов на четыре, висел посреди стены напротив двери. Перед ним стояло несколько небольших кожаных кресел.
— Хорошо, как начать просмотр? — спросил Габриель.
— Просто посмотрите на экран и подумайте об Элли, — пояснил Христофор.
— Я о ней думаю постоянно, — произнес Габриель… и увидел Элли, только что прибывшую в Центр лечения бесплодия. Она садилась в лифт. На ней были черные легинсы и синее платье, темные волосы были зачесаны назад.
— Симпатичная, — заметила Джули.
— У нее такой усталый вид! — проговорил Габриель.
— Ей через многое пришлось пройти в последнее время, — пояснил Христофор.
— На экране та больница, в которой ты лежишь? — спросила Джули.
— Нет, это Центр лечения бесплодия. Куда мы обратились, пытаясь завести малыша… Наверное, именно за этим она сюда и пришла?
Христофор кивнул:
— Думаю, вам лучше просто смотреть.
Габриель так и поступил. Он скорчился в кресле, обняв руками колени, и стал наблюдать за тем, как Элли пытается зачать ребенка.
— Доброе утро, Элли, как ваши дела? — произнес доктор Самани, прежде никогда не выходивший ее встречать.
Собственно, она до сих пор вообще не видела, чтобы он разговаривал с кем-либо за пределами своего кабинета. Тем не менее у него был обычный самоуверенный вид, и в его присутствии она почувствовала себя особо важной персоной, хотя и немного встревожилась.
— У меня все в порядке, хотя, знаете ли, я немножко волнуюсь.
— Это естественно, но волноваться не стоит: мы на верном пути, все снимки показывают, что у вас, по всей видимости, имеется сразу двенадцать яйцеклеток, и это очень хорошо, потому что дает вам очень высокие шансы забеременеть. Понятно?
— Я переживаю не за себя, а за Габа.
— Все в наших руках, простите за каламбур. Я уже говорил вам, Элли, что вам следует больше думать о себе и сконцентрироваться именно на этом. Вы храбрая женщина, очень храбрая, но нам нужна уверенность в том, что вы останетесь здоровы. А теперь, если вы не возражаете, ступайте переодеваться… Кстати, ваша подруга знакома с графиком, которого мы будем сегодня придерживаться?
— О да, она знакома, и сейчас она уже должна быть в больнице.
— Хорошо-хорошо, в таком случае начнем? Ведь мы же не хотим преждевременной эякуляции? — И он засмеялся, пожалуй чересчур громко.
— Могу я увидеть самого себя? — спросил Габриель, бледный и смущенный.
— Можете, если хотите, Габриель, но если вы позволите мне высказать свое мнение, то я посоветовал бы пока с этим подождать, — сказал Христофор.
— Как… как мне увидеть себя?
— Просто подумайте о себе.
Габриель на секунду прикрыл глаза и, когда открыл, увидел свое тело, неподвижно лежащее на кровати в маленькой палате. От него шли провода к двум аппаратам, и в горло была вставлена трубка. Джули зажала рот руками и сдавленно вскрикнула.
Христофор увидел, как Габриель отвернулся от экрана. Именно для этого и существовала просмотровая комната — показывать их подопечным, что они оставили на земле, и доказывать им реальность происходящего. В случае с Габриелем это сработало. «Только во сне можно увидеть себя со стороны», — подумал он. Но происходящее совсем не походило на сон. На сей раз все выглядело совершенно иначе. Ему казалось, что он перестал быть самим собой.
Потом они все вместе увидели, как в палату тихонько вошла Мойра, закрыла за собой дверь и осмотрелась по сторонам, проверяя, не остался ли здесь кто-нибудь из медперсонала. Никого не было. Она сняла жакет, перчатки и потерла руки, согреваясь. Затем она вынула из сумочки маленький стерильный контейнер и поставила на постель рядом с Габриелем.
— Кто это? — спросила Джули.
— Мойра, подруга Элли, точнее, младшая сестра ее лучшей подруги. Очень хорошая девушка, мы с ней всегда находили общий язык.
— Тогда ладно, — пробормотала Джули, пока они смотрели, как Мойра снимает простыни с распростертого на кровати тела Габриеля и расстегивает пуговицы на пижамных брюках.
— О черт! — произнесла Мойра. — Черт, черт, черт…
— Ей не нравится то, что она видит, — предположила Джули.
— Что происходит? — спросил Габриель.
— О черт, черт! — продолжала твердить Мойра, уставившись на катетерную трубку, которая выходила из пениса Габриеля и шла к резиновому мочесборнику, свисающему с консоли у изножья кровати. — О черт! Ладно, только сохраняй спокойствие. Думай.
Она тихонько потянула за катетер. Ничего не произошло. Она потянула немного сильнее — опять ничего. Она посмотрела по сторонам, ища какую-нибудь кнопку или что-нибудь в этом роде.
— Господи, да я же сама не знаю, что ищу, — пробормотала Мойра.
Затем она взяла мобильный телефон и начала было набирать номер, но тут ее взгляд упал на монитор, к которому был подключен Габриель. Табличка на нем гласила: «Пользоваться мобильными телефонами запрещается». Тогда она побежала к кофейным автоматам и оттуда позвонила Иззи. Иззи не взяла трубку, и, когда включился автоответчик, Мойра затараторила:
— Иззи, если ты дома, то ответь, черт возьми, это важно. Я в больнице. У Габриеля стоит катетер, а я не знаю, как его вытащить. Иззи, Иззи, черт, перезвони же мне!
Потом она попыталась позвонить Иззи на мобильник, но тот был отключен. Тем не менее она оставила сообщение.
Элли сейчас в своей клинике, и ей звонить нельзя. Мойра никак не могла вспомнить, кто еще разбирается в катетерах. Сара, старшая медицинская сестра отделения, конечно же разбирается, но ее нельзя спрашивать, не объяснив, зачем это. Мойре требовалась помощь кого-нибудь не из числа медперсонала этой больницы. Увы, она не знала никого… кроме Майкла.
