Джулиана повернулась к нему. Казалось, она сильно выбита из колеи — не то смущена, не то расстроена. Она аккуратно поставила на стол свою чашку с кофе.
— Я не знала, что она ваша сестра. Я думала… Мне представили ее как Китти Давенпорт.
Мартин поднял брови:
— Если бы вы вчера знали правду, это имело бы для вас значение?
Он видел, как в глазах Джулианы на миг вспыхнуло веселье.
— Вероятно, я бы дважды подумала, прощать ли ей этот долг.
Мартин подумал, что она его дразнит. Он кашлянул:
— Да. Ну… она мне сообщила, что вы простили ей долг. Мне бы хотелось знать, почему вы это сделали.
Джулиана наградила его долгим и внимательным взглядом, достойным хищницы из семейства кошачьих.
— А мне бы хотелось знать, что мисс Давенкорт вообще там делала.
— Я первый задал вопрос, — ровно произнес он. — Почему вы простили долг Китти?
Он ощущал, что Джулиану раздражает его настойчивость, хотя ее лицо ничем этого не выдавало. Она небрежно махнула рукой:
— Я простила ей долг, потому что мне так захотелось. Вчера вечером на меня напала щедрость.
Мартин уставился на нее:
— Вы выбросили двенадцать тысяч гиней просто ради прихоти?
Теперь уже Джулиана не скрывала своего раздражения.
— Это была не совсем прихоть. А так — да, я решила простить долг, потому что в тот момент так хотела.
— Но ведь не потому, что вы ее пожалели? Не потому, что она очень юна? Не потому, что вы видели, что она не справляется с ситуацией, и сжалились над ней?
Джулиана слабо улыбнулась:
— Нет, конечно. За игральным столом нет места для жалости, мистер Давенкорт. Отыгрывайся или плати.
Мартин испытал укол гнева при мысли обо всех юных модницах и впечатлительных молодых девушках, которые попадали под очарование карточного стола.
— Я полагаю, что это ваша жизненная философия, — мягко произнес он, — правда, я слышал, что в данный момент вы сами должны крупную сумму и не можете ее выплатить.
Джулиана жестко посмотрела на него:
— Это не ваше дело.
— Полагаю, что не мое. Но моя младшая сестра — это мое дело, и я не желаю, чтобы она попала под влияние кого-то из заядлых игроков.
На лице Джулианы отразилось презрение.
— Тогда вам стоит держать ее подальше от карточного стола, мистер Давенкорт. И вы не ответили на мой вопрос. Что она вообще там делала?
Мартин вздохнул:
— Мои сестры сейчас остались без компаньонки. Вчера вечером Китти была, как предполагалось, на попечении леди Харпенден. И ее светлость, похоже, отвлеклась и не заметила, как Китти улизнула. Леди Харпенден была в ужасе, когда об этом узнала, — вот почему Китти пришлось мне во всем признаться. — Он сделал паузу. — Она сказала, что вы советовали ей ничего мне не говорить, леди Джулиана.
Джулиана пожала плечами:
— Какой смысл, если я простила ей долг? — Она вздохнула. — К сожалению, похоже, некоторые молодые особы страдают от страстного желания признаваться во всех своих грехах.
Мартин выдержал ее взгляд.
— А те, что постарше?
— Опыт учит нас никогда не раскрывать свои секреты, — легко произнесла Джулиана. Она нахмурилась. — Вашу сестру кое-что беспокоит, мистер Давенкорт. Вчера вечером она мне доверилась, и я убеждена, что вам необходимо с ней поговорить.
— Я поговорю, — коротко ответил Мартин.
— Вам больше нет нужды беспокоиться о благополучии Китти, леди Джулиана, — сурово заявил он. — Я сам с этим разберусь.
— Я понимаю. — Джулиана задумчиво посмотрела на него. — Еще кофе, мистер Давенкорт?
Мартин встал:
— Нет, спасибо. Полагаю, я должен поблагодарить вас за доброе отношение к Китти. Или мне следует называть это импульсивной щедростью?
Джулиана тоже поднялась. Будучи высокого роста, она не испытывала необходимости задирать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Можете называть это как угодно, мистер Давенкорт.
— Если вы еще когда-нибудь столкнетесь за игорным столом с моей сестрой…
— Не беспокойтесь. Я обчищу ее без малейшей жалости. — Джулиана смерила его взглядом. — Держите Китти подальше от карт, мистер Давенкорт. Я убеждена, вы не захотите, чтобы она стала страстным игроком.
Мартин тяжело вздохнул. Он был расстроен.
— Как бы не оказалось, что уже слишком поздно.
— Ничуть не поздно. Она играет не ради самой игры, а ради результата. Она обещала мне, что больше не будет играть на деньги, но вам с ней действительно лучше поговорить. Хотя это мы уже обсуждали, и вы не оценили мое вмешательство.
— Одну секунду, леди Джулиана. Известен ли вам способ порвать с карточной зависимостью?
Джулиана какое-то время молчала. Мартину показалось, что он видит в ее глазах отблеск гнева. Она вздернула подбородок и холодно посмотрела на него.
— Вы ведь спрашиваете обо мне, а не о Китти. Верно, мистер Давенкорт?
Мартин изучающе посмотрел на нее:
— Можно сказать и так. Вы можете отказаться от игры?
Джулиана коротко рассмеялась:
— Конечно нет. Карты меня развлекают.
— Вместе со склонностью к безрассудным выходкам. — Мартин пошарил в кармане. — Ваша цепочка все еще у меня.
— Я вам благодарна, — ответила Джулиана. Она протянула руку, и Мартин вложил в ее ладонь серебряную цепочку.
— Я сожалею о том, что сказал вам тем вечером, — медленно проговорил он.
На лице Джулианы не отразилось ни намека на теплоту.
— Зачем же сожалеть, мистер Давенкорт? Вы сказали правду, поскольку она была вам очевидна.
— Я был чересчур резок.
Джулиана дернула плечиком:
— Я это переживу, мистер Давенкорт. Вы ведь разговариваете не с какой-то затюканной дебютанткой. Я слышала в свой адрес множество резких слов. Кроме того, вы были правы. То решение было самой ужасной ошибкой в моей жизни.
Мартина поразила ее честность. Он посмотрел на Джулиану.
— Я слышал, что кто-то прислал леди Лион огромную корзину цветов и карточку с извинениями, — произнес он.
Но лицо Джулианы не смягчилось.
— Я думаю, что кто-то искренне сожалел о том, что произошло. А еще я думаю, что вы испытываете на прочность мое гостеприимство, мистер Давенкорт. Дверь вон там. Передавайте сестре от меня привет.
Мартин заколебался.
— Должен попросить вас в дальнейшем избегать Китти, — осторожно произнес он. — Ею владеет неподобающая идея снова с вами увидеться. Я уверен, вы понимаете. Она очень молода и впечатлительна, и мне бы не хотелось, чтобы она, попала под нежелательное влияние.
