Мартин тихо засмеялся:
— Джулиана, полагаю, ты только что раз и навсегда уничтожила свою ужасную репутацию.
Джулиана взглянула на него:
— Забудь мои слова!
— Не думаю, что смогу сделать это. Не говоря уже о том, что не хочу.
Джулиана начала яростно выбираться из его объятий.
— Естественно, не хочешь. Всем мужчинам нравится думать, что их женщины невинны — хотя бы относительно. — Она поднялась. Для нее это было жизненно важно. Она отошла от него как можно дальше и прислонилась спиной к запертой решетке. — Подумай вот о чем, Мартин. Речь не просто о сексуальной распущенности, которая выводит женщину за рамки общества. Ты испытываешь облегчение, но вспомни об остальном. Оргии, дурацкие выходки, карточные игры до упаду и чистейший безудержный эгоизм…
Мартин встал, но не сделал попытки приблизиться. И не отводил взгляда, пока она говорила.
— Я искренне не понимаю, почему ты пытаешься заставить меня так плохо о тебе думать, — тихо произнес он.
Джулиана подняла на него глаза.
— Потому что иногда я сама себя ненавижу и хочу, чтобы ты тоже меня возненавидел.
— Этого у меня не получится.
Джулиана улыбнулась:
— Я знаю. Ты — человек, который стойко придерживается своего мнения. И теперь, когда ты решил, что я тебе нравлюсь, боюсь, мне придется к этому привыкнуть. Все было намного проще, когда ты терпеть меня не мог.
Губ Мартина коснулась слабая улыбка. Он пододвинулся к ней.
— Такого никогда не было, Джулиана.
Джулиана посмотрела на него почти язвительно.
— Нет? Ну а я тебя терпеть не могла от всего сердца, Мартин. Ты слишком хорош для меня. Ты захочешь, чтобы я жила по твоим стандартам. — Она выбросила вперед руку. — Ты только посмотри на меня! Мой дом переживает вторжение моей тети — старой девы, которую я раньше отослала бы куда подальше, я предоставила убежище юной жене Брендона с ребенком, я раздаю бесплатные советы твоим сестрам и брату… А что же будет дальше? Видимо, я открою у себя дома приют!
Мартин с нежностью улыбнулся ей.
— Ты зря думаешь, что все перемены идут только в одном направлении, Джулиана. Посмотри на меня. Я был упрямым и предвзятым дураком — человеком, который стойко придерживается своего мнения, как ты совершенно справедливо заметила. Но ты меня изменила. Ты заставила меня понять, что такая неуступчивость далеко не всегда хороша. Я был слеп.
Он подошел к ней и обнял.
— Даже не пытайся заставить меня увидеть тебя другой, — произнес он, прижимаясь к ее губам. — Я вижу только тебя, и ты такая…
— Да?
— Красивая.
Их губы снова соединились в долгом, головокружительном поцелуе, от которого захватывало дух.
В саду раздались крики и замелькали огни. Мартин отпустил Джулиану. У двери стояла Беатрис Теллант, которой явно достало хладнокровия, чтобы взять с собой Сегсбери, фонарь и несколько больших одеял. Дворецкий отпер дверь ледника, и Джулиана шагнула на улицу, почти упав на руки тети. Мартин взял одеяло и окутал им Джулиану.
— Позволь, я провожу тебя в дом.
— Со мной все хорошо, мистер Давенкорт. — Ее голос заметно дрожал. — Прошу вас… Мне нужно время, чтобы обо всем подумать…
Мартин отступил.
— Хорошо, леди Джулиана. Тогда хочу пожелать вам доброй ночи. Завтра меня в городе не будет, но я уезжаю ненадолго и после своего возвращения зайду к вам.
Глава 11
На следующий день Джулиана, Джосс, Эми и Беатрис отправились в семейное поместье. Беатрис постановила, что ей пора повидаться с братом, Джосс закончил свои дела в Лондоне, а Джулиана с неохотой согласилась сопровождать их.
Приехав в Эшби-Теллант, они обнаружили, что отцу уже лучше. Однако он все еще был прикован к постели и рычал на своих докторов. Его янтарные глаза были все так же остры, не говоря уже о языке. Он жестом показал дочери на стул около постели и пристально посмотрел на нее.
— Я слышал, что крестник Генри Лиса предлагал привезти тебя сюда. Мы с Лисом частенько играем в шахматы. — Взгляд маркиза стал задумчивым. — Итак, значит, Мартин Давенкорт? Он твой последний поклонник? Или он слишком джентльмен, чтобы попробовать на вкус что-то подозрительное?
Джулиана засмеялась:
— О нет, мистер Давенкорт просто идеал джентльмена, папа. И у нас с ним нет… любовной связи.
Маркиз тоже засмеялся:
— Ты не слишком высокого мнения о мужчинах, да, Джулиана? После катастрофы с Мэссингемом, похоже, ты разочаровалась во всем мужском роде.
— Ваша информация, как всегда, верна, сэр, — беспечно отозвалась Джулиана. Ее всегда озадачивало, откуда у отца такая мощная агентурная сеть, если он слаб здоровьем и не выезжает за пределы поместья.
— Я слышал о тебе много интересного. — Маркиз глянул на нее. — Оказывается, ты поселила к себе свою тетушку Беатрис. Кроме того, я слышал, что ты отказалась от своих старых друзей и подружилась с Эми и Эннис Эшвик. И теперь посещаешь оперу и театр… — Маркиз одобрительно кивнул. — Рад слышать это, девочка.
— Не стоит слишком обольщаться, сэр, — сказала Джулиана. — Я не сомневаюсь, что это лишь временно.
Маркиз рассмеялся:
— Временная респектабельность, да? У тебя по-прежнему чертовски странное чувство юмора. Точно как у меня.
Джулиана задрожала от налетевшего сквозняка.
— Вряд ли это возможно, сэр, — холодно произнесла она. — Я понимаю, что ничего от вас не унаследовала.
Повисло неловкое молчание. Маркиз изменил положение.
— Я хотел поговорить с тобой о твоем приданом. Я решил дать тебе еще один шанс. Не будем больше ходить вокруг да около. Я разговаривал со своими поверенными. — Он раздраженно откинулся на подушки. — Большая часть состояния остается за Джоссом, чтобы поддерживать на уровне этот старый мавзолей.
— Ну конечно, — сказала Джулиана. — Бедняжка Джосс.
— Однако… — Маркиз начал задыхаться. — Я оплатил твои последние долги и довел до сведения общественности, что ты получишь сто пятьдесят тысяч фунтов в качестве приданого.
У Джулианы от такого неожиданного заявления даже закружилась голова.
— Сто пятьдесят тысяч, — слабым голосом повторила она.
— Да. Не так много, если ты все спустишь в карты. — Отец насмешливо посмотрел на нее. — Но достаточно, чтобы привлечь кое-каких поклонников.
Джулиана нахмурилась:
— Прошу прощения, сэр?
Маркиз вздохнул:
— Думаю, я только однажды видел тебя счастливой — когда ты была замужем за Мафлитом, дорогая. Вот я и подумал, что если я дам тебе приданое, то привлеку к тебе поклонников. — Он посмотрел на нее. — Однако у меня есть одна оговорка, Джулиана. Ты должна выйти замуж в течение трех месяцев после своего тридцатого дня рождения. Улаживай это дело побыстрее.
