Несмотря на свою простоту, наш приют оказался довольно уютным. Нейл помог мне снова лечь и затушил огонь, но, когда он собирался снова сесть на табурет у моей койки, я жестом остановила его.
— Не глупите, — сказала я. — Места на койке хватит нам обоим. Вам тоже нужно отдохнуть, иначе уже мне придется ухаживать за вами, потому что вы выглядите так, будто сейчас свалитесь от усталости.
От страха я тараторила без умолку. Я никогда еще не приглашала мужчину к себе в постель.
Он долго молчал, я думала, что он откажется, но наконец он глубоко вздохнул и произнес:
— Да, наверное…
— Вот и отлично, — отрывисто, чтобы скрыть смущение, ответила я. — Если я останусь в мешках, а вы — в своей одежде, мы не нарушим приличий. Кроме того, я слишком нездорова, чтобы представлять для вас интерес.
Глаза у Нейла сверкнули.
— Хорошо! — пылко ответил он. — Но завтра я натаскаю с берега досок, выброшенных волнами, и сколочу еще одну кровать.
— Разумеется.
С одной стороны, я подивилась его горячности, но, с другой стороны, она не слишком сильно изумляла меня. Что-то изменилось между нами с того момента, как я помогла ему бежать. Хотя намерения у меня были самые благородные, когда Нейл улегся рядом со мной, наше положение показалось мне неприличным до крайности. И хотя он старался держаться подальше от меня и я изо всех сил пыталась к нему не прикасаться, я с изумлением чувствовала его близость и близость незнакомых очертаний мужского тела. Я чувствовала движение его груди, когда при дыхании она касалась моей спины. Его дыхание взъерошивало мои волосы, отчего по шее пробегали мурашки. Меня охватили жар и беспокойство. Очевидно, я была не так тяжело больна, как мне казалось.
Мы довольно долго пролежали рядом. Потом Нейл вздохнул и сказал:
— Так ни один из нас не сможет уснуть.
Я с трудом повернулась:
— Что вы предлагаете?
Он не ответил, но перехватил рукой меня за талию и очень нежно прижал к себе, так что моя спина теперь касалась его груди, а его ноги прижимались к моим бедрам и ягодицам. Было тепло, удобно, но страшно непривычно. На минуту я представила, что нас больше не разделяют мои три мешка и одежда Нейла и мы лежим вместе обнаженные, и у меня закружилась голова. Я отругала себя. Наверное, все-таки я не настоящая леди, раз предаюсь таким распутным, мыслям, особенно теперь, когда я так тяжело больна.
— Боюсь Катриона, — прошептал Нейл мне на ухо, — вы невольно узнаете о мужчинах нечто такое, что может вас потрясти. Но уверяю вас, хотя мое тело может… хм… желать вас, я не обману вашего доверия. Клянусь.
Я уже была потрясена, но в то же время и заинтригована. Огонь в очаге догорал, с берега доносился плеск волн, мы лежали рядом с Нейлом, он нежно обнимал меня за талию. Я отчетливо представляла, как будет приятно и вместе с тем совершенно естественно отдаться ему. Затем я вспомнила о своем израненном, ноющем теле и о том, как мало удовольствия получили бы мы оба, и чуть не засмеялась.
— Спасибо, — кротко молвила я. — Я знала, что вы не такой повеса, каким притворяетесь.
Нейл судорожно вздохнул:
— Катриона, я такой, какой я есть, и именно поэтому вы находитесь в величайшей опасности, и только моя честь стоит между вами и вашей гибелью.
— Что ж, — сказала я, — если ваша честь вас обманет, вспомните о моем бедном, побитом теле, я очень сомневаюсь, что даже величайший ловелас в Шотландии найдет такую израненную женщину хоть сколько-нибудь интересной.
Нейл рассмеялся, и я почувствовала, что он немного расслабился.
— Вы правы, я и в самом деле не настолько развращен.
Глаза слипались. Мне было так тепло и уютно рядом с ним, что я тоже расслабилась. Я почувствовала, как он нежно касается губами моих волос — то была простая ласка, а не желание соблазнить. Потом я уснула.
Когда я проснулась следующим утром, домик был полон солнечного света, а Нейл ушел. Мне не хватало его тепла. У меня сохранилось смутное воспоминание о пробуждении посреди ночи, когда его руки обнимали меня, а ноги переплелись с моими. Я вспомнила, что от тяжести его тела мне было больно, но, по правде говоря, я не очень-то возражала. Вообще-то мне хотелось быть ближе к нему. Нейл мог соблазнить меня, не услышав ни слова возражения с моей стороны.
Отдохнув и выспавшись, я почувствовала волчий голод. Я немного полежала, оглядывая обстановку нашего убежища: всего одна комната, в очаге разведен огонь. Моя койка и шаткий табурет занимали большую часть комнаты; у окна помещался еще маленький столик.
Я медленно поднялась с постели, потому что все тело у меня затекло и болело, и подошла умыться к оловянному тазу, оставленному, вероятно, рыбаками. В оловянной кружке была свежая вода, наверное, Нейл наполнил ее, прежде чем уйти. Еще здесь была оловянная тарелка, в которую я посмотрелась, как в зеркало, хотя лучше бы я этого не делала. Хотя тарелка потускнела, увидела я достаточно и поняла, что выгляжу весьма устрашающе. На щеке у меня красовалась царапина, еще одна — на виске, все лицо в синяках, успевших побагроветь. Ну а прическа моя вообще не поддавалась описанию. Я подозревала, что мне придется попросить Нейла обрезать мне волосы — многочисленные колтуны было уже не расчесать. Остальное выглядело немногим лучше. Все тело в кровоподтеках, царапинах и ссадинах. Одежду свою я нашла в углу комнаты. Она висела на самодельной сушилке. Платье задубело и помялось, корсет еще можно было надеть, а вот юбки изорвались в клочья. При помощи зубов я заново обвязала веревку вокруг талии, так как пальцы еще плохо меня слушались. Все же мне удалось закрепить на себе мешки достаточно надежно. Покончив с одеванием, я решила, что в силах наконец выйти из дому, чтобы исследовать все, что меня окружало.
Солнце освещало наш скромный домик, побеленный известкой. Когда-то это жилище могло быть довольно милым, так как было расположено в маленькой бухте вдали от воды, где сквозь песчаные дюны пробиваются последние летние цветы и гнутся от легкого морского бриза. От западного ветра домик защищал небольшой холм. За домом я услышала журчание ручья, из которого, наверное, Нейл и брал питьевую воду. Выйдя за порог, я жмурилась на ярком солнце. Вскоре я нашла родник и ручей, который впадал в кристально чистое озерцо. За озерцом начинался подъем, который вел примерно на четверть мили к югу. Сразу было видно, что на острове больше нет строений. Да и сам по себе остров был так мал, что едва ли заслуживал это название, он походил скорее на островок.
Я потеряла свои туфли еще во время кораблекрушения, так что босиком осторожно побрела на вершину холма. Отсюда открывался вид на весь наш остров. Он был каменистым, а выше, где скалы поднимались к небесам, порос вереском. Над скалами в небе парили чайки. На востоке вода простиралась, на мой взгляд, миль на пятьдесят до материка, до полуострова Арднамурхан. Мы находились в Гебридском море. Вспомнив географические карты на стене отцовской классной комнаты, я поняла, что к северу отсюда лежат острова Барра, Юист, Бенбекула, Гаррис и Льюис, в то время как восточнее находятся острова Скай и Мулл в окружении небольших островков.
