— Он… не во дворце.
— Уже знаю.
— Он сейчас в своем доме, — ответил он почти шепотом.
— В столице или в своих землях?
— В столице…
— Уже хорошо, — сказал я. — Адрес?
— У северных ворот, — сказал он, — трехэтажный дом с розовой крышей. Его видно издали, вы его с другими не спутаете.
Я переспросил:
— Точно с розовой?
Он ответил с заминкой:
— Да… с розовой.
Я кивнул, отступил на шаг.
— Полагаю, вас спрашивать не стоит, почему он в опале… а он в опале, это заметно. И еще видно, вы считаете это не весьма справедливым.
Он выпрямился, лицо каменное, ответил с достоинством:
— Я всего лишь верный слуга короля.
Я кивнул и пошел к выходу из дворца. Верный слуга короля, это хорошо сказал. В том смысле, что останется королю верен, даже если тот… гм… потерпит поражение.
На выходе из дворца меня назойливо спрашивали как придворные, так и слуги, не нужно ли мне помочь, показать, рассказать, составить компанию, здесь много интересных мест…
— Знаю, — ответил я расслабленным голосом, — но сейчас просто изволю чуточку прогуляться по городу.
Один из придворных, не сдержавшись, воскликнул в недоумении:
— По городу? Что там интересного, если вы во дворце?
— Я военачальник, — напомнил я. — Меня всегда интересуют особенности укрепления больших городов.
Он спросил испуганно:
— Вы собираетесь осаждать нашу столицу?
— Хочу свою защитить так же хорошо, — ответил я любезно, — как защищена ваша.
— Ох, ваше высочество! Вы нам так льстите, это так любезно и благородно с вашей стороны…
Я не дослушал, явно же стараются меня задержать, если не получается навязаться в спутники, вышел во двор под ночное небо, все вокруг залито оранжевым огнем светильников и факелов, но вдоль длинной дорожки в направлении ворот светильники расположены редко и горят слабо.
Я взглянул на звездное небо, тучи только на восточной стороне, луна почти не просвечивает, зато звезды яркие, холодные и колючие, словно кристаллы льда.
Ко мне поспешили навстречу стражники и охранники двора, рослые и одетые с пышностью вельмож.
— Ваше высочество?
— Нет-нет, — сказал я, — коня не нужно. Чуть прогуляюсь, подышу воздухом города и скоро вернусь.
— Но, ваше высочество!
— Свиты тоже не нужно, — сказал я многозначительно. — Никакой, разве не понятно? Вдруг там, куда иду, свидетели не нужны?
Они отстали, на лицах одних разочарование, на других откровенная зависть и уважуха: ух ты, ну и орел, только прибыл, а местные бабы уже есть… Наверное, к замужней идет, потому и такая таинственность. К замужним интереснее, краденый мед всегда слаще.
Глава 8
Город еще не спит, но на улицах почти пусто, если не считать запоздалых гуляк да распахнутых настежь дверей кабаков, откуда время от времени либо кого-то вышвыривают с размаху, либо вываливаются сами, оглашая окрестности веселыми воплями.
Я шел и прислушивался, ученый, да и опыт поколений, несколько раз свернул, прислушиваясь к шорохам за спиной. За одним из углов мелькнула темная ниша, я вдвинулся в нее, замер.
Через минуту мимо прошел на цыпочках человек в темном плаще и с капюшоном, надвинутым на лицо. Я не двигался и старался не дышать, а он остановился и водил головой во все стороны.
Я вошел в состояние незримника, ненавижу это тошнотворное чувство перехода, пусть и очень короткое, продолжал смотреть на него во все глаза.
Плащ да, закрывает до колен и даже чуть ниже, однако плащ не прикрыл до конца добротного кроя сапоги. Что-то на простого грабителя не весьма как-то в общем.
Он повернулся в мою сторону, я видел, как рука чуть приподняла край капюшона, начал всматриваться пристально в темноту. Я ощутил недоброе, мое исчезничество не такое уж и прочное, этот гад что-то видит, хотя пока и нечетко.
Я сделал быстрый шаг навстречу, кулак врезал ему в нос с такой силой, что хрустнули не только хрящи, но и кости.
Он рухнул на спину, я тут же оказался сверху и стиснул одной рукой горло, не давая позвать на помощь, а другой придержал руку, выхватившую нож.
— Шелохнешься, — прошипел я, — сломаю горло. Руки вытяни в стороны и не шевелись. Кто ты и почему шел за мной?
Лицо его, залитое кровью, выражает дикий ужас, по-моему, даже переигрывает, хотя сломанный нос в самом деле дает столько крови, что кажется, вот-вот истечет весь и останется пустой шкуркой.
— Я, — прошептал он, — я… послан охранять… вас…
— Кем? — потребовал я.
Он замялся.
— Это… тайна…
— Не скажешь, — сказал я тихо, — удавлю.
— Меня убьют, — ответил он.
— Может быть, — сказал я, — а может, и нет. Но я — точно. И сейчас.
Он проговорил дрожащим голосом:
— Ее величеством…
— Зачем?
— Охранять, — повторил он, — здесь бывает опасно.
— Ну да, — сказал я, — ну да. А зачем ей охранять?
— Вы же гость, — ответил он, — вас охранять нужно как важного и даже очень важного гостя…
Он говорил монотонно и постепенно повышая голос, чтобы я смотрел ему в лицо, а рука его с ножом неожиданно, как он полагал, метнулась к моему боку.
Я охнул, ощутив толчок, там скрежетнуло металлом.
— Дурак, — сказал я.
Он почти не сопротивлялся, ошеломленный тем, что его кинжал не сумел пробить мою рубашку, вдруг оказавшуюся стальной броней. Я забрал его оружие, тонкий стилет с очень острым лезвием, осмотрел и приставил к его же горлу.
— Что еще велела королева?
— Только проследить…
— Врешь.
Он рванулся, но лезвие стилета вошло в плоть легко, словно в мелкозернистый песок. Он захрипел, я поспешно отодвинулся, чтобы не попасть под фонтанчик темной крови, но все же обшарил карманы и потайные места, обнаружив с полдюжины амулетов и еще два ножа.
Ножи я оставил, амулеты забрал и торопливо поднялся, слыша приближающиеся из-за угла веселые голоса и шаги. Стальная кожура снова стала рубашкой, беспечно изгибается при каждом моем движении, первая удачная находка за последнее время, хотя и эта, как и многие из них, запоздалая, я уже не уличный боец, а принц, а вот принцевское что-то не попадается.
Еще чуть попетляв, запутывая следы и присматриваясь, нет ли погони или слежки посерьезнее, я вышел в указанный район, где издали увидел высокий дом с розовой крышей.
