— Я не забываю, — ответила она просто.
Я поклонился.
— Леди Линнетта, я на вашей стороне. И хочу помочь. Вы познакомились с королем во дворце?
Она покачала головой.
— Нет-нет… Я увидела короля два года тому. Он после охоты возвращался незнакомыми тропами, дождь сбивает все следы, он заблудился и выехал из леса прямо к имению моих родителей. Тогда за обедом ему и представили меня.
Я выждал, она молчала, я наконец поинтересовался:
— И… как?
— Король был очень учтив, — ответила она, — и предельно любезен. Родителям моим сказал, что их дочь должна быть при дворе. Например, фрейлиной королевы.
— И вы?
— Через два дня я прибыла во дворец, — объяснила она. — Мне выделили отдельную комнату, как и всем фрейлинам. Я постоянно присутствовала при всех торжественных выходах, на всех праздниках, мне улыбались самые знатные люди королевства, а молодые рыцари пожирали меня глазами.
Она снова умолкла, я сказал нетерпеливо:
— Но сейчас вы здесь. Почему?
Она потупила взор и прошептала едва слышно:
— Мне кажется, Его Величество начал обращать на меня слишком уж пристальное внимание.
— Насколько пристальное?
Она ответила еще тише:
— Он старался чаще общаться со мной, чем когда-либо с кем-либо. И хотя мы никогда не оставались наедине…
Я изумился:
— Вот как?
Она покраснела, ответила тише:
— Мы бывали с ним в одной комнате, но он всегда оставлял дверь вот так же открытой в другую, чтобы все видели… ну, что у нас не происходит ничего предосудительного. Его величество чрезвычайно щепетильны… я не понимаю, почему королева решила удалить меня вообще от двора.
Я пробормотал:
— Ну, вообще-то ее понять можно.
— Я ничего себе не позволяла!
— Король тоже, — ответил я мирно, — это еще хуже. Стань вы просто любовницей, королева, возможно, и махнула бы рукой, но вот так, гм, все было слишком деликатно и трепетно.
Она вскинула на меня глаза, полные надежды.
— Вы полагаете…
— Как и вы, — ответил я.
— Ваше высочество!
— Полагаете, — заверил я, — это было достаточно явно, что король питал к вам нешуточные симпатии. Возможно, был влюблен.
— Ваше высочество!
Я вздохнул.
— Однако нам так часто приходится смирять свои чувства перед натиском приличий, условий, обязанностей, долга… В общем, леди Линнетта, если вы хотите, я могу приложить усилия, чтобы вы вернулись ко двору.
Она прижала обе руки к груди и воскликнула с мольбой:
— Только бы это случилось! Я так хочу увидеть короля!
— Вы его увидите, — пообещал я.
— Не могу поверить…
— Хотя ваш король сейчас и переживает трудные времена, — сказал я, — однако он все еще пользуется весьма огромным авторитетом. И лорды королевства ему верны… Ну, я говорю о тех, кто не ушел с Мунтвигом.
Она кивнула и спросила нерешительно:
— Хотите, чтобы я держала вашу сторону… если окажусь снова при дворе?
— Да, — ответил я. — И вы понимаете, что мне нужно.
— Да, — ответила она, посмотрела мне в глаза и добавила с мягкой улыбкой: — Понимаю.
За окном на темном небе уже остро поблескивают звезды, а из-за леса поднялась круглая луна, как некое чудовище, и уставилась на темный мир внизу.
— Ваше высочество, — произнесла она с некоторым смущением, — слуги вам подготовят покои с видом на сад… или предпочитаете с окнами во двор?
Я посмотрел на нее в упор.
— Вообще-то я предпочел бы разделить постель этой ночью… с вами, леди Линнетта.
Она вздрогнула, глаза стали беспомощными, а щеки окрасились нежнейшим румянцем.
— Ваше высочество?
— Мы же теперь сообщники, — пояснил я, — и нам еще многое нужно обговорить и уточнить детали. Сейчас даже не вспомнишь, что мы оба забыли, а в постели могут всплыть важные моменты.
Говорил я деловито и дружески, но румянец на ее щеках становился все ярче, щеки залило пурпуром, жар поднялся к ушам и воспламенил сперва мочки, потом добрался и до кончиков, и они засветились так ярко, став почти прозрачными, что я сквозь них увидел полную луну.
— Ваше высочество…
— Я только предложил, — сказал я торопливо, — ничего личного.
Она посмотрела на меня умоляюще.
— Ваше высочество… Я полагаюсь на вас. Мужчины лучше нас, слабых женщин, знают, что делают… однако… однако то, что вы хотите, это… это нехорошо…
— Я знаю, — ответил я, — но мне хочется знать, в самом ли деле вы готовы на все, чтобы вернуться ко двору и… к королю.
Она сказала умоляюще:
— Я готова на все!
— В самом деле?
Она прошептала:
— Возьмите мою жизнь, но не честь… Если я ее потеряю, то что мне все остальное?
Я посмотрел испытующе, она поднялась во весь рост и стоит передо мной прямая, вздрагивающая, но с бледным решительным лицом.
— Простите меня, леди Линнетта, — проговорил я, — но мне надо было взглянуть… насколько вы… а также из чего вы состоите. Думаю, королю Ричмонду повезло.
Она вздрогнула, взглянула с недоверием.
— Вы это говорили нарочно?
— Да, — сказал я, — простите меня. Мне король Ричмонд в самом деле нравится, и я не хотел бы, чтобы он поскользнулся… гм… на таком же точно фрукте.
Она вскрикнула в беспомощном возмущении:
— Ваше высочество!
— Мы вас вернем ко двору, — пообещал я. — Более того, затягивать с этим не станем, сие чревато.
— Королева не позволит!
— Правит все-таки король, — напомнил я. — Вы сказали очень хорошо: мужчины лучше женщин знают, что надо делать. И хотя это не всегда верно, но вы почаще говорите это мужчинам, и они будут считать вас самой умной и понимающей женщиной на свете.
— Ваше высочество, — проговорила она жалобно, — если вам удастся помочь мне вернуться ко двору… моя благодарность не будет знать границ.
Я уточнил учтиво:
— Надеюсь, вы не имеете в виду постель?
Она жутко покраснела.
— Ваше высочество… Вы же сами только что показали, что даже не шевельнете пальцем ради такой безделицы.
— Ради такого счастья, — возразил я, — ибо это великое счастье, леди Линнетта, овладеть вами, да еще в постели, а не на бегу в коридоре, как мы могли бы, но не станем. Но вы, как всегда, правы, я по своей простоте не смогу оценить всего величия этого дара, потому предпочту что-то поконкретнее и повесомее.
