Он внимательно и с профессиональным интересом смотрел, как в кубке перед ним появляется густое красное вино, принюхался, осторожно попробовал, лицо расплылось в довольной усмешке.
— Вы уверены, что это… паладинье?
Я ответил осторожно:
— А кто определяет способности паладина, когда он становится лордом?..
— Лордом?
— Да, — ответил я. — Паладинов в мире горстка, и все люди знают, что они могут лечить соратников, отдавая им часть своей жизни. Собственное, абсолютное большинство паладинов ничего больше и не умеют, они воины Истины, им другое и не нужно.
— А вам?
— Уместный вопрос, — пробормотал я. — Я из тех, кому нужно больше. Потому и умею больше.
Он прищурился, я думал, что смолчит, но между нами уже установились достаточно доверительные отношения, и он проговорил осторожно:
— А это честно ли, что часть паладинов использует в личных целях и то, что можно назвать нечестивой магией… Нет ли тут опасного сползания во Зло, как вы это называете?
— Есть, — согласился я. — Потому и нужно удерживаться. Человек слаб, он почти всегда выбирает простые и прямые дороги.
— Однако…
— Что «однако»? — спросил я.
— Простите, — сказал Хреймдар, — мне показалось, что вы это произнесли или собирались произнести.
Я сказал сердито:
— Если уж вам так хочется, то однако сильным позволено всегда больше, чем слабым!
— Ладно-ладно, — сказал он поспешно, — я вовсе не собирался сказать, что вы куда-то обязательно сползете. Это слабые сползают, хотя и уверены, что они сильные, потому никуда не ползут, но вы действительно сильный, потому остаетесь паладином, несмотря на свое весьма тесное знакомство с магией… Однако мне кажется, Церковь не всегда будет закрывать на это глаза.
Я скривился.
— Еще бы. Как только перестанет во мне нуждаться так же сильно, как нуждается сейчас.
— Но вы…
— Угадали, — ответил я. — Постараюсь что-то придумать.
— Как-то вывернетесь?
Я покачал головой.
— Просто вывернуться из-под удара — это уронить свое рыцарское достоинство. Постараюсь вывернуть из-под удара всех. Возьмите эти вот пирожные, вы таких еще не пробовали.
Я насоздавал ему целую гору, и пока он охал, наслаждаясь дивным вкусом, прислушивался, как эта неотвязная мысль грызет голову, даже долбит, как трудолюбивый дятел. Начал я, как и положено, весьма радикально, восторженно и в полном согласии с Церковью. И без всякого намека на то, что может быть не права…
Нет, и сейчас считаю, что права, но права в генеральной линии, а вот применительно к местным условиям нужно кое-что скорректировать… как мне кажется все больше.
Даже не кажется, а мыслится. Хреймдар прав, рано или поздно войду с Церковью в конфликт. Сейчас, когда я победно несу ее знамя по странам и королевствам, она закрывает глаза на мое слишком близкое знакомство с эльфами, троллями и даже чародеями, но когда все устаканится…
Пора начинать упреждающе… нет, я не хочу конфликта, потому это не упреждающие действия, просто живая и действующая Церковь должна постоянно реформироваться, откликаясь на запросы населения и вызовы времени.
Можно идти традиционным путем, как я и шел. То есть истребить все неугодное церкви и строить новый светлый мир, а можно все-таки попытаться интегрировать в наше общество все то, что интегрировать можно.
Конечно, если эльфы и тролли заупрямятся, то что ж, пусть пеняют на себя, но попытаться надо. Дело не в гуманизме, кто с ним считается на самом деле, это все лозунги, но свое слово говорит и экономика: тролли могли бы делать всю тяжелую и грязную работу за харчи и крохотную плату, а эльфы что-то свое полезное для нас, людей, а немножко и для себя…
Почему это Лютер, один бедный священник, сумел реформировать католическую Церковь, создав ветвь протестантства, благодаря которому страны, где приняли его учение, стали самыми могущественными, богатыми и наукоразвитыми в мире, а я не смогу?
Нужно только еще разок прочесть Библию, чтобы увидеть, где зацепиться…
Хреймдар долго смаковал последнее пирожное, закатывая глаза в блаженстве, потом спросил, не поднимая век:
— Вам уже показали прекрасную Леонору?
Я спросил настороженно:
— Подглядывали?
— Как можно, — испугался он, — просто я знаю, девочка растет быстро. Интриги уже плетутся, есть различные группы, которые хотели бы пристроить ее… в своих интересах, естественно.
Я покачал головой.
— Это пока подождет. Что у короля за такая печать? Мне показалось, она живая. Или полуживая.
Он подумал, ответил размеренно:
— Как вам сказать…. И да и нет. По слухам, его деда, свирепого короля Уренгота, люто раздражала его жена, прекрасная королева Бидия, что постоянно вмешивалась в его дела и сама пыталась заключать какие-то договоры. Этим воспользовался придворный маг, имя его теперь забыто, он отыскал могучее заклятие, что в состоянии сделать жену послушной. Король велел тут же дать ему это заклинание… Вы уже видели, что получилось.
— Да, — сказал я озадаченно, — теперь королева в самом деле послушна во всех королевских делах. А король обрадовался?
Хреймдар поморщился.
— Неблагодарный велел тут же казнить мага. Не понимаю людской логики!
— Не повезло ей.
— Еще как, — согласился он. — Она все еще жива и страдает от несвойственной ей безропотности.
— Господи!
— А еще есть легенда, — сказал он, — что если удастся ее вернуть в прежний вид, то все королевство Ирам перестанет существовать.
Я буркнул:
— Ну еще бы, женщине только дай управлять хотя бы на часок…
— Да, — сказал он, — если только женщина сидит на троне не для виду.
— Без намеков, — сказал я строго. — Все в целях моей государственной безопасности и целесообразного гуманизма в интересах.
— В интересах? — спросил он.
— Что в интересах? — переспросил я недовольно.
— Не понял, — сознался он подозрительно кротко, — в интересах чего?
— Не чего, — поправил я отечески, — а кого. Понимать надо!
Он виновато хлопнул себя ладонью по лбу.
— Ох, что это я… вот так рядом с вами и глупею так быстро.
— Что-что?
Он торопливо объяснил:
— Вы своей мудростью настолько всех затмеваете, что нам, вашим верным подданным, и мыслить ни о чем не приходится, совсем разучились!
— А-а-а, — сказал я довольно, — это хорошо. Бессмысленным стадом… то бишь демократическим большинством, управлять куда приятнее, чем меньшинством умников… Королевство Ирам и без Бидии почти перестало существовать. Мунтвигу осталось захватить только восточную часть, которой пока просто пренебрег. А ты знаешь это заклинание?
