Я обернулся, крикнул:
— Только побыстрее, пока Хреймдар не увидел! А то алхимиков со всего обоза созовет, а зачем нам народные волнения и ропот недовольства интеллигенции?
Попозже, курсируя между отдельными частями на марше, я видел, как у некоторых мелькают в руках яркие слепящие глаза зайчики, словно солдаты ухитряются нести в руках по осколку солнца.
Альбрехт перехватил мой взгляд, крикнул весело:
— Всю скорлупу разобрали!..
— Как диковинки?
— Как все сразу!.. Говорят, такая скорлупа дороже золота… А вообще-то интересно, что там было.
Я зло посмотрел на его сияющее лицо.
— Просто интересно? А вот мне до зуда в заднице интересно!.. Я бы всю жизнь изучал эти интересности и ничем больше не занимался. Но эта проклятая действительность постоянно заставляет делать не то, что нам хочется, а то, что вынужден!.. Отвратительно. Мерзко и… угнетающе. Но именно так и создается величественная и могучая цивилизация, подчиняющая всех зверей, пространство и время…
— …и в конце концов приводит к очередной Войне Магов, — добавил он в тон, — после чего остается только выжженная и оплавленная земля.
— Типун, — сказал я сердито, — на язык и десять в задницу! На этот раз мы примем меры. И не допустим. А кто восхочет, тому руки отобьем.
Впереди лесок, трусливые березки держатся тесными кучками, дальше густая и темная зелень дубровника, там еще совсем молодые деревца, но дубки и есть дубки: вцепились в землю крепко, уже растопыривают локти ветвей, за ними темное разнолесье, куда забредают только охотники, а бабам собирать ягоды, грибы и хворост хватает и опушек.
Первый день марша прошел бодро и весело, еще никто не устал и не сбил ноги, а когда конники Норберта сообщили, что вон там они нашли удобное место для привала, всем показалось, что еще рано, хотя солнце уже начало багроветь и медленно сползать по выгнутому небосклону к горящей внизу земле.
Зигфрид едет за моей спиной, приотстав на десяток ярдов. Рядом с ним его женщина, но пока никто не знает, что это не самец — достаточно рослая, с красивыми прямыми плечами, а доспехи скрывают длинные волосы и прочие вторичные признаки.
Она явно избегает меня, страшась, что выгоню из войска и разлучу с Зигфридом, тот начинает дергаться, разрываясь между желанием быть со мной рядом, чтобы прикрывать мою спину, и стремлением быть рядом со спасенной, наконец я, заметив его муки, подозвал ближе и сказал негромко:
— Зигфрид! Любое покушение на важного лорда, который обычно окружен либо свитой, либо охраной, требует длительной подготовки. Согласен?
— Ну? — ответил он настороженно.
— Такое, — объяснил я, — возможно только там, где жертва находился долго, чтобы успеть прибыть тоже туда, изучить все места нападения и пути отхода.
— Ну-у, — протянул он.
— Хвост гну, — ответил я. — Я тебе уже говорил, когда лорд постоянно в движении, никакие покушения немыслимы, разве что враг идет в наших рядах. Но это исключено, наши… гм… алхимики и священники давно проверили и перепроверили всех, кто имеет право приближаться к моему шатру или моей персоне. Так что расслабься и получай удовольствие!
— Ваше высочество?
— Пока что уделяй внимание своей красотке, — посоветовал я. — Среди своего войска я в полной безопасности. Это во дворцах все кипит придворными змеями…
Впереди показались воткнутые в землю флажки, так размечают вчерне, где расположиться конным, где пешим, а куда поставить обоз. Самый большой флаг на месте, где нужно спешно водрузить шатер, хотя я запретил ставить для одноразовых ночевок…
К сожалению, в зеркало, которое нагло спер у горных эльфов, не увидеть, что впереди и что с боков. Могу только посмотреть, что у нас сзади, но это и так знаю, потому потихоньку выбрался проверить часовых за пределами лагеря, а там отбежал на четвереньках, прячась за невысокими кустами, а оттуда взмыл в небо птеродактилем.
Сперва небо выглядит отражением земли: та же чернота с яркими точками костров, затем землю затапливает дикая чернильная тьма, которая оставалась бы непроглядной, если бы мне так и хотелось. Но я сосредоточился, из-за чего забыл двигать крыльями и провалился в воздушную яму на несколько десятков ярдов, пока мягко не ударился о восходящий тепловой поток и, раскинув крылья, разлегся на нем, а он вознес на достаточную высоту, чтобы уже идти по прямой, не поднимаясь и не опускаясь.
Земля внизу выглядит, как днем в очень ненастное время, нет, даже как при солнечном затмении, когда теряются все цвета и краски. Но видно достаточно отчетливо, пока взгляд не натыкается на какой-нибудь костер охотничьей группы, и тогда этот дикий режущий глаза свет на некоторое время ослепляет, но если снизить его интенсивность, то и все вокруг погрузится в непроглядную черноту ночи…
Все-таки, мелькнула мысль, у Мунтвига есть какие-то возможности по управлению войсками даже на огромных расстояниях. Россыпь костров я обнаружил всего в двух десятках миль на севере. Там уже лагерь, а еще виднеется целый огненный ручеек, это при свете факелов, как я рассмотрел, снизившись, медленно и осторожно двигается обоз.
Сердце застучало чаще, и козе понятно, идут наперехват. Вообще-то мы можем избегнуть встречи, если встать на рассвете и сразу же двинуться дальше на запад, а там пусть догоняют, вряд ли сумеют…
С другой стороны, нехорошо будет столкнуться с сильным противником, когда на хвосте еще одна армия.
Правда, есть надежда, что вскоре отстанут и повернут на юг, все-таки там их главная цель… хотя кто знает, как дела обстоят сейчас. Мы вторглись так глубоко, что временно могут сменить эту самую главную…
Я сделал большой круг на высоте, нет ли еще где подкреплений, понятно, армия довольно крупная, войск почти столько же, как и в нашей, хотя конницы вроде бы побольше…
Едва занялся рассвет, мои гонцы растолкали спящих или дремлющих у костров военачальников.
— Его высочество ждет!..
Зигфрид придерживал полог, пока они гуськом вдвигались в шатер, а я поднялся, выказывая уважение соратникам, но велел достаточно строго:
— Всем проснуться, за зевоту буду штрафовать понижением в титуле!.. Сесть и слушать внимательно… Сели?.. Граф Альбрехт, как-то вы странно сели… и чего ерзаете?
Не заулыбался только герцог Мидль, всегда не только серьезный, но и до предела корректный, чинно сел на лавку и обратил ко мне строгое лицо с вопрошающими глазами.
— Мне во сне было видение, — начал я, кто-то хихикнул, но я повысил голос, — которое указало, что с севера нам наперехват прет большая армия. Они точно знают, кто мы и где находимся, это видно по их движению.
Молчание показалось долгим, очень уж неожиданная новость, наконец Клемент прогудел гулко, словно из глубокого погреба:
— Тогда лучше встречать их не здесь.
