Как ни странно, Мэлли никогда не думала, что может любить Мередит. Она любила семью, друзей, чудесную собаку Ким по кличке Тофу, любила песни, спорт и лето. Как можно любить себя, свое зеркальное отражение? Как можно восторгаться своим заостренным подбородком и звуком голоса, который, словно аудиозапись, воспроизводит твой собственный голос?
— Джигги, — сказала Мерри сестре, которая во все глаза смотрела на нее.
Это было одно из ранних слов тайного языка близнецов. Его значение они точно не помнили, но предполагали, что «джигги» — это «любовь».
— С днем рождения, Стер! — воскликнула Мэлли.
Подскочив, Адам вытащил из каждого кармана по пластиковому кулечку, завязанному ленточкой. Сестры развязали свои подарки. Мэллори достался крошечный амулет в виде футбольного мяча, а Мерри — мегафона. (После случившегося подарки Адама нашли во дворе под слоем битого оконного стекла.)
— Приколите их к свитеру красивой булавкой, как Ким, — посоветовал Адам. — С днем рождения, Стер!
Мэллори протянула руку и потрепала брата по волосам. Потом благодарные сестры набросились на него, повалили и начали щекотать.
Рвануло. Пластиковая панель, которую дядя Кэвин установил вместо летней противомоскитной сетки, рухнула на пол. Из полуоткрытой двери главного входа на собравшихся в гостиной дохнуло ледяной свежестью. Оконные стекла задрожали.
Все изумленно уставились в ночное небо, расцвеченное огнями фейерверков. Ракеты со свистом взлетали и взрывались красными, золотистыми, зелеными огнями. За стаккато шутих последовало уханье «вишневых бомб».
— Какого черта! — завопила Мерри.
— Круто! — перекрикивая визг малышей, заорал Адам. — Это что, сюрприз?
Рыдающие Ханна и Хезер прижались к Мерри.
— Адам Бринн! — крикнула Мэллори. — Что ты натворил?! Ты испугал малышей! Я же говорила: никаких фейерверков!
Веснушчатое лицо брата выражало обиженную невинность.
— Я? Это не я!
Дети выбежали из дома. Старшие растерянно оглядывались по сторонам. Где-то позади дома хлопали, вздымаясь ввысь, фейерверки. Не простые бенгальские огни, которые можно купить в любом магазинчике, а оглушительно взрывающиеся ракеты, которые используют профессиональные пиротехники.
— Никого нет! Не вижу! — крикнула Мэлли.
— И я тоже, — сказала Мерри.
Ханна и Хезер жались к ней и просились на руки.
— Может, позвоним в пожарную часть? — перекрикивая грохот, спросила Мерри.
— Не надо. Это ведь не пожар. Шума много, а вреда никакого, — ответила Мэллори.
Близнецы загнали малышей обратно на крыльцо.
— Адам! — снова принялась за брата Мэлли. — Поклянись здоровьем мамы, что это не твоя работа.
— Клянусь! Я просил фейерверки у Дэвида Джеллико, но он не дал.
Мобильный телефон Мерри начал вибрировать, потом заиграл «Песню радости».
Девочка поднесла мобильник к уху. Звонил Вилли Брент. Ему не терпелось поздравить сестер с днем рождения.
— Я не могу сейчас говорить, — сказала она. — Какой-то местный идиот устроил фейерверк. А еще даже не полночь!
Мерри посмотрела на сестру.
— Нет, — улыбнувшись, сказала та тихо.
В доме зазвонил телефон. Близнецы, не сговариваясь, бросились туда.
Сестры с ног сбились, загоняя малышей в дом и одновременно убеждая бабушку, что взрывы, которые она слышит в трубке, вовсе не звуки стрельбы из Тыквенной лощины. Наконец они плюхнулись на диван перед огромным окном.
«Почему бабушка нам позвонила?» — промелькнула у Мэлли мысль.
Было еще рано. К чему звонить?
Она припомнила, как первым делом спросила у бабушки:
— В чем дело?
— Я беспокоюсь из-за фейерверков, ответила Гвенни.
Фейерверков… Откуда она знает? Мэллори ведь еще и слова не успела сказать.
— Не бойся, — сказала бабушка. — Ничего страшного не случилось. Просто шалости. Все целы? Я скоро буду у вас.
— Да, все целы. Бабушка, ты говоришь как-то странно. В чем дело?
— Ни в чем, — успокоила внучку Гвенни, хотя в голове ее метались беспокойные мысли: «Пока все в порядке… Но это пока…»
— Что случилось? — спросила Мередит у сестры. — Ты что, ожидала звонка бабушки?
— Нет.
— Интересно, кто запустил фейерверки? Может, соседи?
— Вряд ли, — сказала Мэллори. — В окнах их дома весь вечер не горел свет.
— А может, они прятались где-то…
— Перестань! Это глупо: прятаться от нас, а потом устроить фейерверк на восемьдесят миллионов ракет возле соседского дома.
— Ты права, — согласилась Мерри.
— А может, это Вилли, — предположила Мэллори, хотя и сама не верила в то, что он способен на такое: скорее от боксера можно дождаться вежливости, чем от Вилли Брента — опасного розыгрыша.
— Ты и сама знаешь, что это невозможно.
— Ну… он позвонил как раз тогда…
— Он сейчас в гостях у Лизи Вайт, — объяснила Мередит. — Я говорила ему, что к этому времени уже уложу малышей и смогу поболтать по телефону. Кстати, надо ему перезвонить.
— Обязательно надо сейчас перезванивать?
Подумав немного, Мередит согласилась с сестрой:
— Нет. Пусть подождет. Мальчиков надо заставлять ждать.
— Ты есть хочешь? — спросила Мэлли.
— С голоду умираю. Кажется, свою ногу съела бы. Бабушка обязательно привезет что-нибудь вкусненькое. Вот увидишь! Скоро она приедет. У нее был встревоженный голос. Должно быть, бабушка думала, что мы все погибли.
— Она угостит нас сэндвичами с огурцом и сливочным сыром, — засмеялась Мэллори.
— Жду не дождусь! Я обожаю сэндвичи с огурцом. Я бы штук пятьдесят съела!
Обе рассмеялись.
— Давай приготовим гренки с помидорами и сыром.
— Можно, — согласилась Мерри. — Дети уже, думаю, спят.
Адам свернулся клубочком в углу гостиной на собачьей подстилке.
— Я тоже хочу спать, — сказала Мэллори. — Я так устала от малышей и этого дурацкого фейерверка! Хочу поспать… хотя бы десять минут… А там уже буду встречать Новый год.
— Ты проспишь собственные похороны, — повторила сестра шутку отца.
Тим Бринн постоянно бурчал на дочь, когда Мэллори субботним утром впадала в «коматозное» состояние и никто не мог ее добудиться.
— Надеюсь, — согласилась Мэлли с сестрой.
Она прилегла на диван.
Мэллори дремала, когда пятифутовая горящая колонна портика обрушилась в гостиную. За ней рухнула часть крыши.
