— Мой муж, — махнув рукой в сторону скелета, объявила Индия. — Доктор Гамильтон Холлвей. Таково было его собственное желание. Он хотел остаться здесь, и я решила, что не стану развеивать его прах. Лучше учить детей анатомии на наглядном пособии.
Я не стал спрашивать и надеялся, что ей не придет в голову объяснять, каким образом ее дорогой супруг Гамильтон Холлвей претерпел подобное превращение, после того как душа покинула его бренное тело.
— Он умер шесть лет назад. Ему было восемьдесят пять, но я думаю, что состояние костей демонстрирует его активность при жизни. Вы не находите?
Я не знал, что ответить. Вообще-то я думаю, что вряд ли хоть чей-то скелет можно описать как «прекрасно выглядящий». Каролина толкнула меня в спину.
— Более того, меня успокаивает его присутствие здесь. Мистер Холлвей был не единственным «обитателем» кабинета. Здесь присутствовали также и головы оленей, потом еще что-то маленькое, похожее на белку. В кабинете стоял такой запах, что мне показалось, будто нас втолкнули в ореховую скорлупу.
— Однако вы здесь из-за своего отца, — сказала Индия, жестом приглашая нас присесть на вполне нормальные с виду стулья. Сама она сидела на большом синем надувном мяче, который используют на спортивных тренировках. Мы застали ее за работой на компьютере. — Ваш отец был здесь несколько месяцев назад. Он оставался примерно месяц. Ему тут очень понравилось, и он произвел на нас весьма приятное впечатление, тем не менее, пришлось попросить его уехать.
— Неужели? — изумленно произнесла Кара.
— Да, но не потому, что он сделал что-нибудь постыдное. Хотя у нас здесь собственная система порицаний, должна признаться. Мы попросили Лео покинуть коммуну из-за того, что Собрание посчитало причины его переезда недостаточно серьезными. Скажем так, наши философские взгляды не совпали. Понимаете, мой муж предложил основать эту коммуну из двух семей, нашей собственной и семьи Годин. Они по-прежнему здесь, но теперь к нам присоединились еще семей двадцать, а также несколько холостых людей, друзей моего сына Приора. Я уверена, что если вы провели время в магазине Даниэля Барта, то наслушались рассказов об опасных преступниках. Это не соответствует истине. Они просто молодые люди, которые совершили серьезные ошибки в своей жизни, связанные либо с наркотиками, либо с воровством. — Честно говоря, я еще не слышал, чтобы кто-то мог поставить в один ряд то и другое. — Приор намерен доказать, что работа и жизнь в коммуне могут изменить ситуацию в корне. Он верит, что тюрьма не поставила их на путь исправления. Я не скажу, что все идет как по маслу, но мы не теряем надежды.
— Относительно нашего отца, — напомнила Каролина.
— О да, конечно, — извинилась Индия. — Я продолжаю работу, начатую мужем. Он изучал особенности жизни закрытого сообщества, нормы поведения, механизмы приспособления новичков к жизни в коммуне, причины и конфликты, которые заставляют людей искать убежища, изолируя себя от так называемого внешнего мира. Он интересовался тем, как люди понимают стресс и вознаграждение. Лео тоже проявил заинтересованность. Я бы сказала, что он чрезвычайно помог нам, потому что на его примере мы могли увидеть…
— Мне очень жаль вас прерывать, — перебила ее Каролина, — но наше дело не терпит отлагательства. Наша мама серьезно заболела, и поэтому мы просто обязаны найти отца. Почему он уехал от вас?
— Но я уже сказала, — ответила Индия, и в этот момент леди, которая называла себя Джанет, вошла с чайником и печеньем. — Мы не принимаем здесь людей, которые убегают от чего-то. Мы приветствуем в своих рядах тех, кто стремится к чему-то. Лео оставил семью, и мне не составило труда догадаться, что расставание было для нее очень нелегким. Я не говорю, что мы не принимаем разведенных людей. Но нам показалось, что Лео оставил семью не по тем причинам, которые можно было бы назвать уважительными. Он не использовал всех средств, для того чтобы окончательную разлуку можно было считать оправданной.
— Окончательную разлуку, — повторил я.
— Да, он намерен был остаться, — сказала Индия. — Он объявил, что привез с собой все необходимое и готов влиться в наш коллектив с соблюдением всех формальностей. Ему хотелось, чтобы мы приняли не только его самого, но и его близкого друга (о личности которого нам ничего неизвестно) из Нью-Йорка. У нас принято ждать три месяца испытательного срока. Он внес значительную сумму. Все здесь отнеслись к нему с симпатией, кроме, пожалуй, моего сына Приора, который считал себя звездой и воспринял Лео, с его блестящим образованием, как прямую угрозу своему положению. Однако все же мы не стали ждать конца испытательного срока, потому что знали — он не станет членом коммуны. Лео уехал через месяц. Когда он написал мне на прошлой неделе, то, кажется, говорил…
— Он написал вам на прошлой неделе? — выдохнула Каролина! — Да мы пытаемся связаться с ним уже несколько месяцев. Мы словно в аду. Я не шучу. Не выдумываю. Мама больна, и нам пришлось продавать дом…
— В том-то и проблема, — произнесла Индия. — Мы посчитали, что Лео не очень ответственно отнесся к тому, чего от него требовало прошлое.
Прошлое, подумал я. Вот мы сидим здесь с Каролиной — пятьдесят процентов его прошлого, и ноль процентов его будущего.
Я сказал:
— Спасибо вам. Думаю, что нам надо отправляться назад.
— Но идет снег, — улыбнулась в ответ Индия. — Наверное, вы и сами заметили. Если я отпущу вас в такую погоду, то не засну. Да еще и такое известие.
— А что он написал? — спросила Каролина.
— Что у него все в порядке. Что он нашел место по душе, что вспоминает нас с любовью, У меня здесь двое внуков — Мир и Пол, примерно вашего возраста, а еще Джессика Годин, Ива Свиини, Мегги и Эван Мейзи, мальчики Колдер, дочь Рамиреза Лилиана… Все они ваши ровесники. Хотите, оставайтесь с нами на пару дней. Вернете себе силы. Затем мы отвезем вас обратно к автобусу. Вам нужны деньги? Мы можем оплатить проезд до долины Гудзона.
— У нас есть деньги, — тихо проговорила Каролина.
— Тогда я попрошу Джанет отвезти вас к домику, который мы держим как раз для гостей. А может, вы хотите остаться с Собранием? Думаю, что вас не смутило бы соседство людей. В спальнях у нас есть перегородки.
— Нет, спасибо. Нам бы не хотелось нарушать ваш покой, — сказал я.
Мы сидели друг напротив друга в маленьком домике, и никто из нас не знал, с чего начать. Стояло тяжелое молчание. Наконец Кара тряхнула головой и вымолвила:
— Да что она знает? Может, он нашел место, где собираемся остаться на какое-то время. Теперь нам хотя бы точно известно, где его искать…
— Я за то, чтобы отправиться домой.
— Нет, Гейб. Мы сделали уже так много.
— Тогда я ложусь спать.
Я разложил откидную кровать. Как во сне, до меня донеслись слова Кары — она говорила с Кейси по телефону. Я услышал, как она трясет меня, пытаясь разбудить к ужину, как она уходит и возвращается. Затем в темноте комнаты я ощутил чужую руку на своем плече и сразу понял, что это не моя сестра. Вскочив, я едва не оторвал кровать от стены.
