Отпустить его я не мог. Беглец приведет за собой других, а я не хочу в следующий раз проснуться и увидеть, что по двору рыскают двадцать жаждущих моей крови колдунов. Акация резко затормозила возле ворот Логова. Я спрыгнул на землю, облегченно перевел дух:
— Иди домой. Скажи Риолке, что я со всем разберусь.
Она несильно подтолкнула меня корнем в сторону посадочной площадки, повернулась и точно странный краб поползла обратно. Я быстро добрался до холма, остановил первого же техника:
— Кто начальник ночной смены?
— Игнасио, вон он. Заполняет бумаги на взлет, — сказал работяга, показав на высокого беловолосого чиновника, черкавшего что-то в полетных листах.
— Привет, эльф, — сказал он мне. — Отличная гонка.
— Спасибо. Мне надо прогнать «Чаровницу» Моржа в тестовом полете перед началом аукциона.
— Да пожалуйста, — пожал плечами тот. — Она на дальней стоянке, фэйри дадут тебе зеленый свет.
— Спасибо.
— Туллу я, пожалуй, не буду говорить о твоем полете, — усмехнулся он и пояснил: — Еще не видел, чтобы летали без комбинезона и в одних подштанниках. Это эльфийская традиция?
Ну что тут сказать. Выбежал я из дома в том, в чем спал. Времени наряжаться не было.
— Что-то в этом роде, — кивнул я.
— Ну-ну, — заржал он. — Удачного полета.
Еще через две минуты я уже был в кабине, лихорадочно проводя предполетную подготовку. Первым делом проверил запас огнепчел в ульях, оставшийся после гонки. Окажись они пусты — все дальнейшее не имело никакого смысла, если только я не собираюсь идти на таран.
Дремавшие фэйри с недовольным видом зажгли огни, показывая, что полоса свободна и я могу побыстрее проваливать, чтобы дать им выспаться до утра.
Я взлетел, подхваченный теплым ночным ветром, ориентируясь лишь по лунному свету и тем незначительным огням Сан-Винсенте, что еще горели в окнах полуночников.
Из-за полной луны океан казался озером расплавленного серебра, горы Бараньего кряжа — платиновыми слитками, джунгли — темным ноздреватым пятном, прибрежная полоса — тонкой жемчужной ниткой баров и таверн, из которых до сих пор не выгнали последних посетителей. Только Яма, Логово, Приморский бриз, государственные полосы, база Патруля, оборонительный форт, верфи и пирсы были ярко освещены.
Над Черепашьим крутились лишь семь стреколетов, увенчанных коронами волшебных огоньков. Четверо из них садились, а следовательно, меня совершенно не интересовали. Трое уходили от острова, и ни один из них не был похож на «Клык», на котором прилетели маргудцы. Так что я сразу повернул в сторону Ямы, прошел над ней. Площадка, где стояли колдуны, пустовала.
Значит, я оказался прав. Разведчик решил, что ему больше нечего делать на острове. Где теперь его искать? Куда он полетел?
Погода была отличной, ночь совершенно безоблачной, звездной и лунной, видимость на фоне блестящего в серебряном свете океана — просто великолепной.
Я ушел от острова по расширяющемуся кругу миль на двадцать и наконец-то увидел быструю тень-трезубец, на мгновение закрывшую звезды. Беглец находился в двух милях надо мной и погасил сигнальные огни, чтобы они не выдали его.
Рванув жезл на себя и выведя скорость на максимум, я начал крутой подъем, собираясь зайти снизу и дать залп прямо ему в брюхо. Но, когда припал к прицелу и уже готов был выстрелить, «Клык» вдруг резко перевернулся и ухнул вниз, уходя от опасности.
Я положил «Чаровницу» на бок, пытаясь понять, где противник будет выходить из пикирования, чтобы встретить его в этой точке, и тут же понял, что меня хотят провести — в пределах видимости никого не было.
Ударив по одной из педалей, я тут же сбросил скорость — моя пташка взбрыкнула точно лошадка, выполнила в воздухе невероятный кульбит с крутым креном и одновременным разворотом, уходя с прежнего курса на сто восемьдесят градусов и пропуская под собой ярко-зеленые трассеры выстрелов.
Ловкий малый. Ничего не скажешь.
Сгустки магии прошли выше меня, затем сбоку, вновь снизу… Я не давал ему возможности прицелиться, маневрировал и ждал подходящего момента.
Небо и океан то и дело менялись местами, крутились, вздымались прямо перед кабиной, ухали вверх и вниз, вперед и назад, под всеми возможными углами, и перед взором, выжигая на сетчатке след, мелькала яркая, полная луна. Зеленые росчерки с воем проносились мимо меня, за спиной гремели пушки.
Маргудец был отменным летуном, и сбросить его с хвоста не получалось. Мы устроили виражи, с критическими углами, бесконечной сменой высоты и безумными вращениями, и мир сошел с ума, а луна слилась в одну бесконечно-желтую извилистую дорожку.
Металл старенького стреколета стонал, но я не собирался сдаваться. Невидимая сила вжала меня в кресло, упала на плечи, сдавила горло, тьма заглянула в глаза.
Я знал, что делаю. Никто лучше эльфов не выдерживает перегрузки. Мой преследователь или должен был сдаться, или… ему должно быть очень плохо.
Как только вокруг перестало сверкать зеленым, я понял, что моя затея удалась — «Клык» начал терять высоту. Летун не выдержал, потерял сознание от перегрузок и упустил контроль над своей машиной.
Он выровнял ее через двадцать с лишним секунд, намного ниже меня, и за это время я добился шести попаданий в широкий фюзеляж маргудца, но тот все еще оставался в небе. «Клык» был очень надежным и крепким стреколетом.
Противник начал описывать круг, собираясь зайти мне в лоб, я насел на него, стреляя короткими скупыми очередями, еще трижды попал, и наконец-то из-под его правого крыла пошел дым.
Магический шар в моей кабине замигал, раздался резкий сигнал — огнепчел в ульях оставалось на одну длинную очередь. Теперь я снова был вынужден выжидать момент, и, кружась, мы поднялись на шесть миль, очутившись среди ледяного воздуха, мертвых безучастных звезд и бесконечной ночи.
Стреколет маргудца шел на меня на фоне огромной, полной луны, сближаясь. Зеленые нити потекли к «Чаровнице», но я не отвернул, не подставил под удар уязвимое брюхо, а, поймав в прицел его стреколет, дал ответный залп.
Пушки глухо рявкнули, а затем сухо щелкнули — улья опустели.
Он промазал. Я попал и остался в небе. «Клык» огненной каплей рухнул вниз.
Он упал недалеко от маленького необитаемого островка, ухнув в воду и подняв в небо тучу брызг. Я сделал несколько проходов над местом его падения, убедился, что все кончено, и только после этого лег на обратный курс, надеясь, что колдуны больше не придут ко мне в гости без приглашения.
Я вернулся домой перед самым рассветом. Улица напоминала трассу для гонок мамонтов — кругом сплошные разрушения. Разваленные заборы, сломанные сараи, ободранные стены каменных зданий, разбитая плитка мостовой, взрытая корнями земля. По счастью, ни один из следов не вел к калитке Риолки.
