— Это я настояла на том, чтобы Кейтар вызвал заклинателей, — сказала она; вновь поворачиваясь к Рэю. — И не потому что испугалась таккара, как он решил.
Тора чуть улыбнулась, а заклинатель подумал, что она действительно не из пугливых. Лицо у нее, несмотря на свою привлекательность, решительное — волевой подбородок, губы мягкие и пухлые, но твердо сжаты, и, похоже, такое положение для них привычно. Глаза бирюзовые — цвета текучей, изменчивой, непостоянной воды, а взгляд пронизывающий.
— Почему же ты решила вызвать заклинателей? — спросил Сагюнаро, с большим вниманием глядя на девушку, но не забыв между тем убрать от ее слишком проницательного взгляда листок со своими записями.
Тора помолчала, собираясь с мыслями, заложила за ухо непослушную прядь.
— Здесь происходит что-то странное, — начала она свой рассказ, почти дословно повторяя недавние слова Сагюнаро. — И, по-моему, только со мной. Во время представлений я стала чувствовать себя совершенно разбитой. Сил нет совершенно.
— Ну, наверное, это нормально, — осторожно предположил Рэй, — ты работаешь, устаешь…
— Нет, — улыбнулась она снисходительно. — Выступление — это такой всплеск эмоций, такое удовольствие. Кураж. Восторг людей дает огромный прилив сил. — Тора помолчала, радость от воспоминаний в ее глазах померкла. — Так было раньше, а теперь мне все сложнее быть на манеже. И в прошлый раз я упала с трапеции не потому, что трос плохо закрепили. В глазах потемнело — голова закружилась. Я почувствовала себя выжатой тряпкой. — Девушка с отвращением покачала головой, передернула плечами, и Рэй понял, что она привыкла быть сильной и выносливой. — Иногда то же самое происходит по утрам, — продолжила Тора. — Я просто не могу встать с постели, как будто вообще не спала.
— Ночные танцоры, — произнес Сагюнаро задумчиво, впервые отведя взгляд от девушки.
— Кто? — спросила она, поворачиваясь к нему.
— Иногда духи холмов выманивают ночью красивых девушек и молодых людей танцевать с ними под луной, — пояснил он, чертя что-то на новом клочке салфетки. — И люди также чувствуют себя очень уставшими, но не помнят, что с ними происходило. Правда, обычно это случается только в глуши, возле древних деревьев. Но не в городе.
— И давно это с тобой? — поинтересовался Гризли, глубокомысленно выслушавший объяснения Сагюнаро.
— Недели три назад началось, — ответила Тора уверенно. — Мы как раз закончили выступления в Гаруоне и поехали в Варру.
— Значит, по дороге в столицу, — подвел итог Рэй.
— Да. — Она тряхнула своими яркими волосами и обронила небрежно: — Кейтар считает это мелочью. Предлагает больше отдыхать. Но я подумала, что вам нужно знать.
— В нашей работе мелочей не бывает, — отозвался Рэй, — ты правильно сделала, что рассказала нам.
— А как ты себя чувствуешь сейчас? — спросил Сагюнаро.
— Великолепно, — откликнулась она, послав ему персональную ослепительную улыбку. — Приходи на представление — увидишь.
Легко поднялась и бесшумно вышла из палатки.
Рэй снова улегся на пол, закрыл глаза, пытаясь собрать воедино все фрагменты полученной информации. Они проплывали перед ним один за другим, яркие картинки, каждая сложнее предыдущей.
Огромные таккары, девушка, чувствующая необъяснимую усталость, дух, присутствие которого неощутимо, люди, похоже начинающие испытывать злобу лишь потому, что она разлита в воздухе цирка, и это и есть причина, по которой они нервничают…
— Он появляется во время представления, — сказал Рэй, открывая глаза.
— Что? — переспросил озадаченный Гризли.
— Дух приходит во время представления, — повторил заклинатель, все больше убеждаясь в своей правоте. — Мы его не чувствуем, потому что на самом деле его здесь нет. Но что-то во время выступлений привлекает его. Он проявляется, мимоходом вытягивает силу из Торы и питает своей злобой таккаров.
— И что, он появляется только за тем, чтобы украсть немного энергии у девушки? — с большим сомнением поинтересовался увалень. — И почему только у нее?
— Она красивая и сильная, — медленно произнес Сагюнаро, не обращая внимания на многозначительную гримасу Гризли. — Может быть, это действительно один из ночных танцоров? На этом месте когда-то вполне могло расти одно из их деревьев…
— Они не излучают столько злобы, — ответил Рэй, которому тоже хотелось зацепиться хоть за какую-то версию, но он понимал, что эта явно не подходит.
— Короче, мы по-прежнему не знаем, кто он. — Увалень обвел взглядом палатку, словно надеясь увидеть на ее стенах ответ на свои вопросы. — Но до чего же мощной должна быть тварь, если краткое ее пребывание в цирке порождает таких монстров.
— Пойдем на представление. Понаблюдаем, — решил Рэй, поднимаясь. — Когда он проявится, мы его почувствуем и поймем, кто он.
— Если он вообще покажется, — мрачно пробормотал Гризли.
Вечерняя площадь была заполнена беззаботными, веселыми людьми, спешащими в цирк. В сгущающейся темноте светились разноцветные фонарики, развевались флажки, играла музыка, гомонила толпа, зычными голосами вопили торговцы печеньем и сладкой водой. Дети с хохотом носились среди взрослых, окатывая друг друга разноцветными блестками из длинных трубок.
И вся эта разноголосая, пестрая толпа медленно втягивалась под огромный полосатый цирковой шатер. Старик, подметавший утром двор, нарядился в бордовое длинное одеяние и важно стоял перед входом, проверяя билеты.
Заклинатели заняли свои места одними из первых.
До этого они еще раз обошли всю площадь, поговорили с теми артистами, кто был в состоянии беседовать с ними (нашлись и такие, кто не пожелал отвлекаться на бестолковые расспросы перед представлением). Не узнали ничего достойного внимания, не обнаружили следов ни таккаров, ни загадочного безымянного духа. И теперь, сидя с трех противоположных сторон арены в быстро заполняющемся зале, продолжали внимательно наблюдать, обмениваясь быстрыми вопросительными взглядами.
Но пока никто из них не заметил и не почувствовал ничего подозрительного.
Пристально глядя по сторонам, Рэй думал о том, что, как оказалось, работа заклинателя заключается не только в преследовании и изгнании — довольно много времени тратилось на то, чтобы вычислить духа. Не действовать, а напряженно выжидать. Хотя сидеть в засаде оказалось не менее увлекательно, чем преследовать и нападать.
Несколько раз он видел суровое лицо хозяина цирка, мелькавшее в толпе. Тот — единственный из артистов — был посвящен в планы магов и теперь напряженно ждал, когда наконец будет изгнан неведомый дух. Но пока ничего необычного не происходило, и господин Кейтар снова уходил.
Все места уже были заняты, торговцы с лотками, висящими на груди, перестали бродить между рядов, предлагая зрителям сладости, гомон голосов то стихал, то снова усиливался.
