– Смеешься что ли? Я считаю так: раз мужик бьет под тебя клинья, то ему не терпится забраться с тобой в постель. Даже этот подонок Рэд Ингрем, мой последний муж, – что ты думаешь? – залез на меня в первый же вечер, как мы познакомились. После свадьбы пыл у него немного поугас, ну там, три-четыре раза в неделю. Потом – раз в месяц, а потом вообще ничего. Вот тогда я наняла частных детективов и узнала, что он изменяет мне.
– Но, Элен, я встречалась с Алленом миллион раз, и он никогда… не позволял себе ничего такого.
– Да уж мне-то можешь не заливать! Возникшая пауза стала почти физически осязаемой. Потом Элен нарушила ее своим девическим голоском.
– Ну ладно, не выходи из себя, Анни, крошечка. Верю тебе. Но, боже мой, неужели тебе не хочется? Я имею в виду, как же ты узнаешь до свадьбы, хорошо тебе с этим мужиком или нет? Он может оказаться никудышным в постели. Ты ведь собираешься сначала попробовать с ним, разве нет?
– Разумеется, нет.
На этот раз долго молчала Элен. Затем непререкаемым тоном, в котором сквозили нотки восхищения, она сказала:
– Тогда тебя интересуют только его деньги.
– Я встречалась с Алленом полтора месяца и все это время думала, что он бедный мелкий страховой агент. Опять молчание в трубке.
– Тогда, черт возьми, значит, ты одна из этих фригидных баб?
– Думаю, что нет.
– Что еще за «думаю»?! Может, будешь уверять меня, что ты девственница? Алло, Анна, ты меня слышишь? Боже мой, бьюсь об заклад, что и впрямь девственница.
– Ты говоришь так, словно это какая-то болезнь.
– Да нет, конечно, но в двадцать лет большинство девушек уже не… Черт, я хочу сказать, раз ты позволяешь мужику подбивать под себя клинья, ты сама же хочешь, чтобы он тебя трахнул. И не можешь ждать.
– Значит, к Джино ты испытываешь такие же чувства?
– Ну, ясное дело. Я даже не влюблена в него пока. Но могу и влюбиться.
– Подожди, пусть пройдет время, – устало сказала Анна.
– Попробую завтра вечером. В «Мартинике» будет премьера.
– У тебя с ним назначено свидание?
– Нет еще. Позвоню ему завтра в контору и назначу.
– Элен, ну почему не подождать?
– Чего?
– Предоставь ему возможность позвонить самому.
– А что если я буду ждать, а он так и не позвонит?
– Но ты же не стала бы встречаться с ним, зная, что инициатива исходит только от тебя, правда? Ей было слышно в трубку, как Элен зевает.
– Почему бы и нет? Иногда приходится приучать мужика, чтобы он привык к тебе, неважно, хотел он тебя с самого начала или нет.
Анна понимала, что Джино не может не встречаться с Адель три вечера подряд. Но больше всего ей не хотелось, чтобы Элен унижалась.
– Элен, сделай мне одолжение. Не звони завтра Джино. Дай ему возможность позвонить тебе самому.
– А если не. позвонит?
– Может и не позвонить. Он может не звонить несколько дней… или даже неделю.
– «Неделю»! Ну нет, так долго я ждать не могу.
– Да, может, тебе и не придется. Но попробуй… не звонить хотя бы завтра. Возможно, Джино просто не может встречаться три дня подряд.
– Ну ладно, – вздохнула Элен. – Только все равно я считаю, что мой вариант лучше. Дам ему один день, чтобы позвонил мне сам. Вот только мне хотелось пойти на эту премьеру в «Мартинике».
– Разве тебе больше не с кем пойти?
– О-о, у меня всегда кто-нибудь да сыщется. Мой модельер пойдет или Бобби Иве, мой аккомпаниатор. Но они оба голубые. Вот в чем незадача: настоящих мужчин совсем не осталось. Гомиков – полно, а мужиков – нет. Терпеть не могу идти на премьеру с голубым. Все равно, что нацепить на себя плакат «Это все, что я сумела найти».
– А я всегда думала, что уж ты-то можешь выбрать себе любого, кого только пожелаешь.
– Так каждая думает, когда впервые попадает в Нью-Йорк. Да так оно и было в старые добрые времена, когда был сухой закон. Наверное, правильно сделали, что его отменили и спиртное разрешили продавать открыто, но те времена были восхитительны. Были шикарные места, такие как «Клуб Парк-авеню», «Ха-ха». Сейчас ночная жизнь уже не та. Эх, и любила же я те денечки. Вся разоденешься, в «Парк-казино» играл сам Эдди Дучин, все столики у эстрады были заняты гуляками из самого высшего света, завтракать ездили в Гарлем… В то время Тони ничего не стоило давать по пятьдесят долларов на чай. А сейчас, если мужик сунет тебе четвертак, чтобы ты сбегала в туалет и дала там на чай, он уже считает себя крупным транжирой. Боже, до чего я любила этого Тони! Вот кто был настоящий мужик!
– Я думала, что единственным, кого ты любила, был Фрэнки, как ты говорила.
– Так оно и есть. Тони был восхитителен: шикарный мужик в постели, но в душе сволочь. Фрэнки был хорошим и добрым и… – Элен вдруг разрыдалась. – Ах, – Анни, я действительно любила Фрэнки… честное слово… он был единственный, кого я любила. И вот он уже умер.
– Но, Элен, по крайней мере, один раз в жизни у тебя было настоящее чувство, – растерянно пробормотала Анна.
– Думаю, что да, – в голосе Элен послышалась удовлетворенность. – Думаю, мне повезло в жизни, что у меня был один мужчина, которого я любила по-настоящему. Есть женщины, которые проживут жизнь и ни разу не испытают ничего подобного.
– А Генри ты разве не любила?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну-у, ты была влюблена в Генри Бэллами, ведь так? – Анна почему-то почувствовала, что сболтнула лишнее.
– Это он тебе сказал? – холодно спросила Элен.
Анна была поражена тем, как невероятно резко изменилась интонация Элен. В мгновение ока их дружеская теплая доверительность улетучилась, словно ее и не бывало.
– Нет, я просто догадалась по тому, с какой теплотой он говорит о тебе, – ровно ответила Анна. Голова у нее раскалывалась от замешательства, путаницы в мыслях и усталости.
– Эй, подожди-ка минутку! Господи, да ты обидчивая. Конечно, я знала Генри давным-давно. Но почему люди не могут забыть об этом? Мы с ним спали, но это ничего не значило. Во всяком случае, для меня. Я никогда не цеплялась за него в этом смысле. Просто была молодая, а Генри был нужен мне для карьеры, и не было никого другого, с кем мне можно бы выйти, и… да ну, к черту, это давняя история. Я вообще иногда забываю, что у нас с ним что-то было. Но он по-прежнему ведет мои дела, поэтому, бога ради, не вздумай сказать ему об этом.
– Что ты, Элен. Зачем я стану ему говорить? Генри мне нравится. Я ни за что не сделаю ему больно. Слышно было, как Элен зевнула.
– Интересно, как-то, примерно год назад, мы с ним куда-то пошли вместе. Настроение у меня было паршивое, и, когда мы вернулись. Генри зашел ко мне. Ну и решили попробовать, вспомнить старое. Ничего не вышло! Я не смогла притвориться, а у Генри не получилось. Что ж, в конце концов, Генри не молодеет… ему уже за пятьдесят. Думаю, ему нужно здорово постараться, чтобы у него встал.
