Шепот Лайона опять приковал ее внимание к сцене. Это был звездный час Нили. Песню ввели вновь. Анна замерла на краешке своего кресла, когда Нили запела. Это была совершенно иная интерпретация. Тэрри Кинг в своем облегающем красном атласном платье казалась лишенной поэтического очарования знойной красавицей. Нили же в голубом платье с круглым отложным воротничком была покинутой, одинокой, вызывала сострадание. Голос ее дрожал от сдерживаемых рыданий. Теперь это действительно была сентиментальная песня о несчастной любви, совершенно другая, жалобная. Нили устроили настоящую овацию.
Несколько раз во время представления Анна бросала нервные взгляды на три незанятых места в четвертом ряду. Эти места заказала Элен. И Анна должна была сидеть там, между Алленом и Джино. Она не рассказала о происшедшем Элен, чувствуя, что это может отразиться на ее выступлении.
Занавес опустили в одиннадцать пятнадцать. Вне всякого сомнения представление имело успех. Даже с лица Генри Бэллами исчезло вечное тревожное выражение.
– Банкет будет в «Уорике», – сказал он Анне и Лайону, когда те направились за кулисы. Лайон взглянул на свои часы.
– Ты ведь не очень стремишься туда, правда? Анна не успела еще подумать об этом. Она считала, что Генри уже заказал им номера в отеле. В театр они пришли прямо с поезда. Она вдруг заметила, что Лайон пришел без своего обычного «дипломата».
– Если мы быстро сбегаем за кулисы поздравить Элен и Нили, то успеем на обратный до Нью-Йорка в двенадцать двадцать пять.
– Как скажешь, Лайон.
– Лучше уж выпью с тобой в вагоне-баре. Нам обоим нужно хорошенько выспаться ночью, а этот банкет наверняка затянется до утра.
Они с трудом протолкались к гримерным. Анна пошла прямо к Нили. Та стояла у двери, окруженная репортерами и артистами труппы; все поздравляли ее. Мэл молча стоял рядом, сияя от гордости.
Анна обняла ее.
– Нили, ты была восхитительна!
– Правда? Честное слово? Будет еще лучше, когда я вживусь в этот образ. Да и костюмы сшиты на скорую руку. Для Нью-Йорка мне сошьют новые.
Лайон тоже поздравил ее.
– А где Аллен? – удивленно спросила Нили, – Потом объясню, – тихо ответила Анна.
– Ведь все в порядке, да? – настойчиво допытывалась Нили. – Господи, Элен волновалась как школьница из-за того, что Джино приезжает. А ты ведь должна быть с Алленом.
Анна почувствовала, что краснеет. Звонкий голос Нили был слышен едва ли не во всем холле.
– Аллена здесь нет, – проговорила Анна сквозь зубы.
– Ну, ясное дело, – сказала Нили. – Эй, а перстень! – Она схватила руку Анны. – Где перстень?
– Нили, поговорим об этом в другой раз. Мне нужно пойти поздравить Элен.
– Если Джино здесь нет, то поскорей уезжай отсюда. Они с трудом, протолкались сквозь толпу в гримерную Элен. Вырвавшись из кольца поклонников, та с распростертыми объятиями двинулась навстречу Анне.
– Привет! – весело воскликнула она. Она выжидательно посмотрела вокруг и, увидев Лайона, вопросительно взглянула на Анну. – А где все?
– Они не приехали.
– Что-о-о?
– Это долгая история, Элен.
– Сукин-то он сын! Что случилось?
– Потом расскажу.
– Давай уж прямо сейчас. Проходи ко мне и расскажи, пока я переодеваюсь.
– Элен… мы, Лайон и я… у нас обратный поезд в Нью-Йорк в двенадцать двадцать пять.
– Ты шутишь!
Анна молча покачала головой.
– Хочешь сказать, что не придешь на банкет?
– Элен, я завтра должна быть на работе.
– Вздор! Раз я сказала, что ты нужна мне здесь, то все решено. Это самая малость из того, что Генри может для меня сделать. Он уже уехал, так что ты остаешься. – И, обращаясь ко всем присутствующим в гримерной, она прокричала:
– Эй, народ, банкет в «Уорике»! Убирайтесь, мне нужно переодеться!
Раздались прощальные возгласы вперемешку с новыми поздравлениями.
Когда они остались одни, Элен попросила:
– Лайон, подожди в холле. Анна посидит здесь, пока я переодеваюсь.
Он посмотрел на свои часы.
– Нам уже пора идти, Анна, а то не успеем на последний приличный поезд.
– О черт! Генри даже не оставляет вас вместо себя? А сейчас мне скажут, что он подослал мне этого Джорджа Бэллоуза с совиной рожей. Я с ним еще поговорю! Кто же, черт побери, будет сопровождать меня на банкет?
– А почему Генри не остался? – спросила Анна.
– Потому что я сказала ему, что приезжает Джино, – рявкнула Элен. —Хочу услышать, наконец, в чем же дело. Что произошло, черт возьми?
Лайон опять глянул на часы.
– Я поймаю нам такси, Анна, – коротко улыбнувшись Элен, он вышел из гримерной.
– Совсем не дают побыть одной. – Элен села за туалетный столик и начала припудривать лицо.
– Элен, сегодняшнее представление было просто великолепно, – сказала Анна. – Очень жаль, что мне нужно ехать, но Лайон хочет успеть на этот поезд…
– Ну и пусть себе едет, ради бога. Тебе-то что?
Анна лихорадочно искала хоть какой-нибудь предлог.
– У меня не заказан номер в отеле.
– Ну и что? У меня двухместный люкс. Можешь пожить у меня.
– Но я приехала с Лайоном, – она тоскливо посмотрела на дверь.
У Элен расширились глаза.
– А-а, понятно, значит все еще флиртуешь с Лайоном. Боже, и ты, как все. Единственная девушка «на уровне», которую я приняла близко к сердцу, моя близкая подруга, и та бросает меня. Черт, вот так всегда у меня в жизни. Отдаешь себя всю… Всегда веришь людям… – По ее лицу заструились слезы. – Я верила в тебя, Анни… в свою единственную подругу. Но ты, как и все остальные, пинаешь меня в задницу, бросаешь меня в тот момент, когда я больше всего в тебе нуждаюсь. И вот я совсем одна на собственной премьере – без мужчины; единственная подруга – и та смывается…
– Элен, я действительно твоя подруга. Может быть, есть более поздний поезд. Дай мне поговорить с Лайоном…
– Нет, после двенадцати двадцати пяти только ночная пригородная электричка. – Элен начала промокать потекшую по щекам тушь. – Так хотелось верить, что хоть ты не такая, как все.
– Подожди, дай поговорить с Лайоном. – Она выбежала из гримерной.
Лайон уже остановил такси и ждал ее. Она бросилась к нему.
– Лайон, мы не можем оставить ее одну. Она так страдает.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Анна, Элен попросту не способна страдать.
– Ты не понимаешь ее. Она плакала. Она чувствует себя такой одинокой на своей премьере.
