– Это не совсем так, – разозлилась Долорес на бесцеремонность незнакомого собеседника, – просто у меня масса неотложных дел. Троих отпрысков я отправляю в летний лагерь, нужно их собрать.
– Но, дорогая… Я – спец по найму квартир и отлично знаю подходящие дома. Ну, еще можно и развлечься.
– Если агент ничего не предложит, где вас искать?
– Кто знает, – съехидничал Горацио. – Могу быть в своей квартире на Пятой авеню, в Гааге, Лондоне, где имею прелестное гнездышко. А вообще – везде. Боюсь, что придется еще раз побеспокоить вас самому.
– А когда же вы рисуете? – поинтересовалась Долорес.
– Уместный вопрос, – хмыкнул друг Ниты. – В конце концов, я брошу все и вернусь к живописи, закончу свой шедевр.
– Мне не хотелось бы отрывать вас от работы…
– Ну что вы, – прерывисто задышал он в трубку. – Разве я смогу творить, когда приезжает малышка Нита. Она не отходила от меня в Лондоне. Знаете, – голос Горацио сделался вкрадчивым, – ваша сестра вынуждена переехать в Нью-Йорк. Лорд Брэмли сменил журналистку на юную итальянскую принцессу. Ее зовут Елена… Она потрясающе красива, а Нита, естественно, выглядит по сравнению с итальянкой несколько увядшей. Лорд Нельсон совсем забросил бедняжку жену и, приехав сюда, открыто появляется в свете с любовницей. Между нами, говоря, мы с вами должны заставить Ниту опять блистать в обществе.
Долорес медленно положила трубку. Бедная Нита…
Глава 14. СОБСТВЕННОСТЬ
Горацио не давал Долорес покоя до самого приезда Ниты, но она не приняла ни одного его приглашения. Квартира была найдена – великолепные апартаменты на Пятой авеню, пятнадцать комнат. Поскольку Ните не нужно было экономить, Долорес наняла и прекрасную прислугу. Сестру она ждала с нетерпением. Наконец-то рядом будет родной человек, которому можно доверять. Ежедневно они будут встречаться, вместе обедать, заниматься квартирой.
Долорес отправилась в аэропорт с одним из охранников. Ей разрешили выехать прямо на летное поле.
По дороге домой она с оживлением рассказывала Ните о новой квартире, но сестра ее почти не слушала.
– Конечно, в ней еще многого не хватает, но вместе мы быстро приведем ее в порядок.
Нита рассеянно кивнула.
– Нужно успеть сделать все к осени, когда я пошлю за детьми. Нельсон отвез их во Францию, в летний лагерь. – Она достала плоский флакончик с таблетками, проглотила две и пояснила с вымученной улыбкой: – Это «фено». Врач считает, что мне это помогает.
– Не огорчайся, Нельсон бросит и эту девушку, – попыталась утешить сестру Долорес. – У Джимми был не один роман. Но только Таня что-то значила для него. Когда мужчина остывает после серьезной любви, не стоит обращать внимание на все остальные его увлечения, они умирают сами по себе. Ни одна молодая красивая женщина не свяжет надолго свою судьбу с Нельсоном, зная, что шансов на развод нет. То же было и с Джимми.
Сестра продолжала отреченно смотреть в пустоту, и Долорес порывисто обняла ее.
– О, Нита, жизнь не кончается.
– Кончается, – тихо ответила Нита. – Мне плевать на Нельсона и его девицу… Дело в Эрике.
– В бароне? Он еще существует?
Нита протянула руку, и Долорес не могла оторвать взгляд от огромного бриллианта.
– Тридцать каратов. Прощальный подарок.
– Он бросил тебя? Она обреченно кивнула.
– Неделю назад. Он сказал, что любит только Людмилу Розенко. А она, видишь ли, меня не выносит и больше не хочет мириться с нашей связью. Представь себе, что, значит, проиграть пятидесятилетней женщине!
– Но она очень красива.
– После многих операций она практически не может улыбнуться. Но Эрик помнит ее звездой и боготворит за талант. Это единственное, что его волнует. Вечер за вечером он сидел в театре и смотрел на Людмилу, мечтая когда-нибудь обладать ею. В те годы все мужчины в Париже думали о том же самом. Когда же, наконец, он получил эту женщину, то отдал ей все, сделал независимой и богатой. Эрик уверен, что Людмила любит его…
– Ты тоже независима и богата.
– Но у меня нет ни имени, ни таланта. И еще одно… Попробую тебе объяснить. Обладание собственностью для Эрика главное. Недавно он купил океанский лайнер и хочет переделать его в частную яхту. Она будет вдвое больше, чем яхта Онассиса. Вот это приобретение! Людмила – тоже своего рода приобретение… собственность. Когда она поставила ультиматум, предложив выбрать между ею и мной, – это решило все.
– Очень жаль, сестричка. Но, может, оно и к лучшему.
– Может быть… Но мне пришлось уехать. – Она опять достала флакон и положила в рот еще одну таблетку.
– Нита… Не стоит принимать лекарство так часто.
– Это лучше, чем рыдать с утра до вечера. Долорес поднялась.
– Ты остановишься у меня, пока все не будет отделано. И давай встряхнемся. Я устрою в твою честь прием, приглашу интересных людей. А когда поселишься в собственной квартире, сама станешь устраивать балы.
– Горацио тебе звонил? – спросила Нита, словно не воспринимая того, что говорила сестра.
– Да.
– А почему его не было в аэропорту?
– Я – жена президента, пусть бывшего, и не имею права общаться лишь бы с кем.
– Горацио – не лишь бы кто, – отрезала Нита. – Мне с ним интересно. Он знает все светские сплетни.
– Противный тип, – не уступала Долорес.
– Можно ли судить о человеке, которого не знаешь?
– Я видела его в одной из телепередач. Твой Горацио болтает о чем попало, только не об искусстве, о котором должен иметь представление в силу своей профессии.
– Он умеет поднять настроение, – упиралась Нита. – С ним приятнее обедать, чем с любой задушевной подругой.
Долорес с удивлением смотрела на сестру. Она, говоря о Горацио, даже повеселела.
– Хорошо, как-нибудь я приглашу его на ужин. Всеми силами Долорес старалась хоть как-то растормошить сестру – привозила ей каталоги, образцы обивочных тканей и обоев, делала вид, что не замечает ее состояния. Она даже согласилась пообедать с Нитой и Горацио в «Орсини». Нита говорила правду: ее друг действительно оказался очень занятным, и обед прошел на редкость весело. Только при Горацио Нита оживала и как бы пробуждалась от сна.
К сентябрю апартаменты еще не были полностью готовы, но в них вполне можно было жить. Нита послала за детьми и няней. Остальных слуг наняла для нее Долорес. Третьего сентября она устроила обещанный Ните прием. Среди гостей были два сенатора, известная оперная певица, английский кинорежиссер. Пришел и Эдди Хэррис, который очень понравился Ните. К удивлению Долорес, приглашенный по просьбе сестры Горацио Капон очаровал, чуть ли не всех женщин, развлекая их сплетнями обо всем и обо всех. А главное – появились Бэрри Хейнз и Констанс.
