В ту же ночь, уже оказавшись дома, Нита позвонила сестре.
– Доло… Ты так добра ко мне… А ведь мы никогда не были близки. Но ты спасла мне жизнь… Я люблю тебя. – Голос ее звучал как-то странно, и Долорес заволновалась.
– Нита, у тебя все в порядке?
– Да… Я приняла таблетку. Доло… ты счастлива?
– Сегодня впервые за многие годы. Нита, ты говорила с Бэрри Хейнзом?
– Да, очень интересный мужчина. Долорес помолчала, а потом тихо сказала:
– Я по нему с ума схожу. На этот раз голос Ниты зазвучал отчетливо.
– Неужели… О, Доло… Как здорово! И давно это длится?
– Ничего еще между нами нет… То есть не было до сегодняшнего вечера. Бэрри сказал, что все время думал обо мне. Завтра он заглянет на чашку чая. Завтра!
– О, Доло, я так рада за тебя.
Глава 15. ОФИЦИАЛЬНОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЧАЙ
Теперь Долорес сама жила как во сне. Чаепитие с Бэрри Хейнзом прошло довольно официально.
Но однажды он зашел к ней, вечером поужинать. И они очутились в постели.
Долорес об этом и мечтать не смела. Прижимаясь к Бэрри, она, как в трансе, повторяла единственное слово: люблю… люблю… люблю. Позднее, когда они сидели перед камином в ее спальне, Бэрри сказал:
– Долорес, если я разведусь с Констанс, то останусь без гроша. Все принадлежит ей.
– А для меня невозможен брак с разведенным мужчиной. Я католичка. Кстати, денег, чтобы содержать нас обоих, тоже нет.
– Вот тебе и миллионерша! А все считают, что у тебя приличное состояние.
– Я живу на тридцать тысяч в год. Конечно, дети получат несколько миллионов, когда вырастут…
– Мне платят меньше – двадцать тысяч, и то не за работу, а за имя на фирменном бланке.
– И это все?!
– Долорес, я никудышный юрист. В моей семье все рождались политиками. Дедушка был мэром этого города. Прадедушка заседал в сенате. У мамы было состояние, но ушло на избирательную кампанию отца. Потом он умер. И…
– Ты женился на Констанс. Бэрри кивнул головой.
– А за кого ты выйдешь замуж? Долорес передернула плечами.
– Ни за кого, я – королева Виктория. С ней чаще всего сравнивает меня пресса. Кое-кто из английской аристократии тоже считал мои доллары. А, узнав, что я бедна, сразу исчезал. Деньги, похоже, все могут поставить на свое место.
– Но мы всегда будем вместе, – торжественно заявил Бэрри.
– Всегда. – И Долорес крепко обняла его. – Милый, когда я сказала тебе «люблю» – это было не в порыве страсти. Ну и пусть мы будем встречаться тайно. Я останусь легендой, а на людях буду появляться либо с судьей, либо с Майклом. Бэрри, почти два года я жила как затворница, в год траура вообще никуда не выходила и даже обедала только с детьми или со свекровью. Потом я возвращалась сюда, делала уроки с детьми, смотрела телепередачи. Мне только тридцать семь. Именно поэтому я и выхожу в свет с Майклом или с судьей.
– Что ж, постарайся сохранить свое реноме, – сказал Бэрри, поглаживая ее волосы (она сняла шиньон, но, к счастью, Бэрри этого не заметил).
И они снова занялись любовью, на этот раз на медвежьей шкуре перед камином.
Глава 16. ТАБЛЕТКИ
На следующее утро Долорес позвонила Ните и предложила вместе пообедать.
– Только без Горацио! Посидим вдвоем, – предупредила она.
Они выбрали тихий ресторанчик, и Долорес рассказала сестре о Бэрри. Нита сначала невнимательно слушала ее, а потом съехидничала:
– Доло, ты как школьница.
– Но, Нита, Бэрри – единственный человек, которого я когда-либо любила и люблю.
– А Джимми? Долорес задумалась.
– Поначалу меня очень тянуло к нему. Но вспомни, с каким пренебрежением относилась мама к ирландцам… Это, конечно, сыграло свою роль. Ведь Джимми тогда еще не был президентом. А Нельсона увела ты…
– Увела Нельсона?!
Долорес поспешно затянулась сигаретой, чтобы сестра не заметила, как краска залила ее лицо.
– Теперь об этом можно говорить, но в девятнадцать я была безумно в него влюблена.
– О боже… – Нита вздрогнула. – Да он в постели – полное ничтожество. Я знала об этом еще до замужества. Но в главном ты права – мы всегда прислушивались к мнению матери, да и не были богаты.
– Выходит, ты спала с ним еще до свадьбы?
– Сестричка, я впервые отдалась мужчине, а вернее, одному знакомому мальчику в пятнадцать лет. Только не рассказывай, что ты выходила за Джимми девственницей.
Долорес принужденно улыбнулась.
– Не так уж много у меня было любовников. (Ей не хотелось признаваться, что Бэрри – всего-навсего третий мужчина в ее жизни.)
– Ты собираешься за него замуж? – спросила Нита.
Долорес грустно покачала головой.
– Все деньги у Констанс. Нита неожиданно разозлилась.
– Ну и что? Заполучила хорошего любовника – и держись за него обеими руками. У меня и этого нет. Я недавно переспала с твоим сценаристом. Ноль – это все, что можно сказать. Болтун. Побыстрее сделал свое дело, а потом полночи читал сцены из новой пьесы. – Она зевнула. – Знаешь что, пойдем ко мне. Посмотришь, какой ковер я купила для спальни. И еще кое-что увидишь…
Нита подписала счет и, поднимаясь из-за стола, привычным движением закинула в рот таблетку.
Роскошь новой квартиры сестры каждый раз приводила Долорес в восторг.
– О, Нита… Какие зеркала… Где ты их купила?
– Их доставили из Англии. Послушай, Доло, тебе нужен муж с большими деньгами. Меха, наряды, драгоценности – вот твоя стихия. А мне плевать, где я живу, здесь или в отеле, и на наряды – тоже плевать.
В этот момент зазвонил телефон. Нита схватила трубку.
– Это Горацио… Доло, иди в спальню, там найдешь два костюма от Валентино, они мне немного великоваты. Примерь. Если подойдут, возьми себе.
Долорес, как девочка, впорхнула в спальню, подскочила к огромному, во всю стену, платяному шкафу. Какие у Ниты шубы! Костюмы от Валентино висели отдельно. Она достала их и по очереди натянула на себя.
Прелесть! Подошли, будто на нее сшиты. Навертевшись вдоволь перед зеркалом, она нехотя переоделась в собственный костюм и присела на краешек кровати. Огонек на табло внутреннего телефона еще горел, значит, Нита разговаривает… Вспомнилось, как она заново обставляла резиденцию Джимми в Белом доме. Затраты тогда ее не волновали. Деньги… деньги… деньги… Никуда от этого не денешься.
Будь она богата, брак с Бэрри стал бы возможным. У нее вдруг разболелась голова. Надо, наверное, принять аспирин…
