– Понятно. Но Джун далеко до таких актрис, как Джоан Кроуфорд или Барбара Стэнвик. Эти женщины обладали не только красотой, но и огромным талантом. Джун – тоже красавица, но пока она молода. Когда она поблекнет, лет эдак в сорок, ее карьера будет окончена. Да и тебе все это надоест.
– Не знаю, мы вместе уже два года! И с каждым днем все больше любим друг друга. Зачем загадывать на десять лет вперед? Я не ты, моя милая. Это у тебя все разложено по полочкам. Восемь лет с Джимми в Белом доме… потом он возглавит юридическую фирму… Не так ли? Я ведь прав. Но все пошло наперекосяк. Джимми убили. А ты, который год живешь затворницей. Хочешь стать легендой? Это тебе удалось, если, конечно, приносит удовлетворение… Неужели ты счастлива, когда забираешься одна в холодную постель? Неужели шумиха в прессе способна компенсировать отсутствие любви?
– Ты меня совсем не знаешь, – тихо возразила Долорес.
– Знаю. Как свои пять пальцев.
Машина остановилась у подъезда. Майкл вышел и проводил Долорес до лифта.
– Не поднимайся со мной, – попросила она.
– Это займет минуту, – сказал он, нажимая кнопку лифта. – Послушай, Долорес, выходи замуж за верховного судью. Он стар и не будет требовать от тебя секса. У него хороший дом в Джорджтауне, приличное имение, квартира в Нью-Йорке и… – Майкл чертыхнулся. – Куда подевался этот лифтер?
– Наверное, развозит газеты по этажам. – Долорес подняла глаза. – Лифт уже опускается. Майкл, постарайся не обижать Джун.
– Я люблю ее.
Прощаясь, она грустно улыбнулась.
– Надеюсь, что спектакль продержится долго. Желаю приятного вечера. Беги, ты нужен ей. Утешь ее, если отзывы будут плохими, раздели с ней радость, если критика расхвалит мюзикл.
Майкл посмотрел на невестку, словно увидел ее впервые.
– Долорес, недаром тебя считают очень скрытной. Похоже, что я вообще не знаю тебя…
Он повернулся и торопливо зашагал к машине.
Глава 28. МЫЛО И ВОДА
Успех мюзикла превзошел все ожидания. Майкл был счастлив и пригласил Долорес в оперу, когда Джун была занята в спектакле. В другой раз они захватили Колина и все вместе сходили в ресторан «Сарди».
Пятнадцатого мая вернулся Бэрри. Он ворвался в квартиру Долорес, как вихрь, загорелый и очень красивый. Впервые он, не стесняясь детей, крепко обнял ее и стал целовать, приговаривая:
– Боже, как я соскучился!
Потом он тискал близнецов и целовал смутившуюся Мэри Лу.
– Как ты выросла, – сказал он девочке. – Скоро станешь такой же высокой, как мама.
– И такой же красивой, да?
– Даже красивее, – серьезно ответил Бэрри. Ночью они лежали в объятиях друг друга, словно и не расставались.
– Останешься на ночь? – тихо спросила она.
– Нет… Сегодня у меня просто «позднее совещание».
– Констанс уедет пятнадцатого июня?
– Да. И тогда целых три месяца пять дней и пять ночей в неделю будут нашими.
– Хорошо. Тогда я отправлю и близнецов…
– Что ты имеешь в виду?
– Мэри Лу едет в один из лагерей в штате Мэн. Близнецов я хотела оставить дома, а уик-энды проводить с ними в Вирджинии. Но раз мы все лето сможем быть вместе, малышей можно пристроить в лагерь. А субботы и воскресенья я буду проводить с Бриджит.
Бэрри ласково поцеловал ее.
– Я так люблю тебя, Долорес.
– Но гораздо меньше, чем я, – чуть капризно сказала она.
Он перевернулся и щелкнул зажигалкой.
– Любовь, я это чувствую, дарована нам с тобой свыше. За пять кошмарных недель с Констанс и Дебби я чуть не ошалел. Они все время дулись в карты. Слава богу, Констанс боялась, что у нее поднимется давление, и не требовала от меня исполнения супружеских обязанностей. Время мы коротали с похожим на гомика атлетом, которого пригласила Дебби. Уже с утра, глядя, как он возится со штангой, я чувствовал себя смертельно усталым. Парню недавно исполнилось двадцать восемь, и он признался, что хотел бы жениться на старушенции.
– Думаешь, Дебби согласится? Бэрри затянулся сигаретой.
– Она слишком хитра и слишком богата. У нее хватит денег, чтобы покупать себе гомиков и не гомиков до тех пор, пока не стукнет сотня.
– Ну, для своих пятидесяти шести она прекрасно выглядит.
– А почему бы и нет? Пластических операций Дебби сделала не меньше, чем ей лет.
Долорес потянулась всем телом.
– Как ты думаешь, а мне это нужно? Он рассмеялся.
– Ты дитя.
– Мне тридцать девять лет.
– Ну, Констанс скоро пятьдесят, и то ей достаточно массажа лица и хорошего макияжа. Хотя загаром тебе злоупотреблять не следует.
– Почему?
– У Констанс прекрасная кожа, потому что она старается прятаться от солнца. Как, впрочем, и Дебби. Она говорит, что большинство женщин, которые отдыхают в Палм-Бич, похожи на сморщенный чернослив. И это правда. Если женщине за сорок, ее кожа портится от загара.
– Значит, я напоминаю тебе чернослив?
– Нет, ты моя золотая тигрица. Но береги свою красоту. Для меня.
– Завтра пойду и сделаю на лице подтяжки. Бэрри начал одеваться.
– Загорелая кожа операциям не поддается.
– С каких пор ты стал таким экспертом? – спросила она.
– Теперь я могу написать книгу об уходе за кожей и телом после сорока. Дамы на яхте в течение пяти недель только об этом и говорили. Даже гомик смазывал себя каким-то маслом, прежде чем загорать, и не просто валялся на солнце… Совсем нет. Двадцать минут на одном боку, двадцать – на другом. Потом выпивал стакан молока…
– Молока?
– По его мнению, солнце окисляет тело, а молоко вызывает щелочную реакцию. Хочешь еще послушать? Знаешь, какие упражнения сейчас самые модные? Приглашаешь тренера, он хватает тебя за ноги, а ты от него отбиваешься. Теперь и Долорес громко смеялась.
– Боже, а я пользуюсь только мылом и водой, катаюсь на велосипеде и хожу на прогулки.
– Умница!
Бэрри уже оделся и включил свет, а она впервые не решилась голой выбраться из постели. Едва за ним закрылась дверь, Долорес побежала в ванную, встала перед огромным трюмо и пристально стала изучать себя. Грудь хороша… бедра по-прежнему упругие… на животе есть небольшие растяжки от родов, но их можно рассмотреть с трудом. Она повернулась спиной – нет ли складок? Или это только игра ее воображения?
Глава 29. СВОБОДЕН!
На следующий день Долорес посетила салон Элизабет Аден, сделала массаж лица и накупила всяких кремов и масок на сотню долларов. Потом позвонила в гимнастическую школу и пригласила тренера для ежедневных занятий.
