— Эй, смотри, куда идешь! — возмутился мистер Бизнесмен,
когда их плечи вошли в пло??ный контакт.
— Извините, — поспешил ответить Эдди, — извините, — итак, он
здесь во плоти. — Вас не затруднит сказать мне, какой сегодня…
Но мистер Бизнесмен уже ушел, гонясь за инфарктом, который
неминуемо поджидал его по достижению сорока пяти или пятидесяти лет. Эдди
вспомнил бородатый нью-йоркский анекдот: «Извините, сэр, сможете вы сказать,
как пройти к зданию городского совета или мне просто идти на хер?» И
рассмеялся, ничего не смог с собой поделать.
Как только совладал со смехом, зашагал дальше. На углу
Второй авеню и Пятьдесят четвертой улицы увидел мужчину, разглядывающего
витрину обувного магазина. Тоже в деловом костюме, но куда более расслабленного
в сравнении с тем мистером Бизнесменом, которого он толкнул. И брифкейс он нес
один, что Эдди счел добрым знаком.
— Извините, — обратился к нему Эдди, — но не могли бы вы
сказать мне, какой сегодня день?
— Четверг, — ответил мужчина. — Двадцать третье июня.
— 1977 года?
Мужчина улыбнулся, вопросительно и одновременно цинично,
изогнул бровь.
— 1977, совершенно верно. 1978 начнется… месяцев через
шесть. Даже чуть позже.
Эдди кивнул.
— Спасибо, сэй.
— Спасибо, кто?
— Неважно, — ответил Эдди и продолжил путь.
«Только три недели до пятнадцатого июля, плюс-минус день, —
думал он. — Маловато для душевного спокойствия».
Да, но, если ему не удастся убедить Келвина Тауэра продать
ему пустырь сегодня, вопрос времени потеряет свою актуальность. Однажды, очень
давно, Генри похвалялся, что его маленький братец может уговорить дьявола
прыгнуть в его же костер. Эдди надеялся, что прежнее умение убеждать осталось
при нем. Заключи сделку с Келвином Тауэром, инвестируй в недвижимость, а потом
гуляй себе с Богом. Празднуй. Купи себе шоколад со сливками или…
Бег его мыслей прервался, он так резко остановился, что
кто-то врезался в него сзади и выругался. Эдди едва почувствовал удар,
практически не расслышал ругани. Темно-серый «линкольн таун-кар» вновь стоял у
тротуара. Не перед пожарным гидрантом, но все равно в непосредственной близости
от книжного магазина.
«Таун-кар» Балазара.
Ноги понесли Эдди дальше. Теперь он радовался, что Роланд
уговорил его взять с собой один из револьверов. И убедился, что револьвер этот
заряжен.
6
Черная грифельная доска вернулась в окно. В этот день
«Манхэттенский магазин для ума» предлагал паровой обед из Новой Англии:
Натаниэла Готорна, Генри Дэвида Торо и Роберта Фроста, с десертом на выбор:
Мэри Маккарти или Грейс Метильос, но на двери висела табличка: «ИЗВИНИТЕ,
МАГАЗИН ЗАКРЫТ». Часы на здании банка напротив «Башни выдающихся записей»
показывали 3:14 пополудни. Кто, скажите, закрывает магазин в четверть
четвертого в рабочий день?
Тот, кто обслуживает особого клиента, Эдди сам и ответил на
свой вопрос. Вот кто.
Он прижался носом к стеклу, отгородился руками от света, что
посмотреть, что же происходит в «Манхэттенском ресторане для ума». Увидел
круглый стол с детскими книжками. Справа от него — стойку, только в этот день
на ней никто не сидел, даже Эрон Дипно. И кассовый аппарат стоял в гордом
одиночестве.
В магазине не было ни души. Келвина Тауэра вызвали куда-то
по срочному делу, может, что-то случилось с кем-то из родственников.
Случилось, это точно, — зазвучал в его голове голос стрелка.
— Только не с родственниками, а с ним. Случились незваные гости, которые
прибыли в серой автоповозке. И почему бы тебе вновь не взглянуть на стойку,
Эдди? Только на этот раз используй глаза по прямому назначению.
Иногда Эдди думал голосами других людей. Он полагал, что в
этом не отличался от многих. Не сам же он выдумал этот способ взглянуть на
происходящее под другим углом. Но на этот раз он вроде бы и не пытался думать
голосом стрелка. Просто голос Роланда сам зазвучал в его голове.
Эдди вновь посмотрел на стойку. Увидел разбросанные
шахматные фигурки, перевернутую кофейную чашку. Заметил лежащие на полу, между
двух высоких стульев, очки, одно стекло треснуло.
Почувствовал, как в голове запульсировала злость. Пульсации
эти набирали силу и учащались, постепенно они блокировали логическое мышление,
а после этого оставалось лишь пожалеть тех, кто оказывался в пределах
досягаемости револьвера Роланда. Как-то раз он спросил Роланда, бывает ли такое
с ним? И Роланд сухо ответил: «Такое бывает с каждым из нас». Когда же Эдди
покачал головой и возразил, что он — не Роланд, так же, как и Сюзи, и Джейк,
стрелок промолчал.
Тауэр и его особые клиенты на складе, подумал он, в той
комнатушке, которую Тауэр использовал под кабинет. И на этот раз одними
разговорами дело не ограничится. Эдди не сомневался, что джентльмены Балазара
найдут другие способы напомнить мистеру Тауэру, что близиться пятнадцатое июля,
день, когда тому придется принимать ответственное решение. И они наверняка
подскажут Тауэру, каким должно быть это решение.
Когда слово «джентльмены» пришло в голову Эдди, злость
запульсировала еще сильнее. Не должны так называть себя люди, разбившие очки
толстому и безобидному владельцу книжного магазина, а теперь терроризирующие
его в подсобке. Джентльмены! Фак-каммала!
Он подергал дверь. Заперта, но замок хлипкий. Дверь
болталась в дверной коробке, как готовый выпасть молочный зуб. Стоя в дверной
арке, стараясь делать вид, будто его заинтересовала какая-то книга, Эдди начал
прикладывать силу. Надавил на ручку, потом привалился к двери плечом, вроде бы
ненароком.
Девяносто девять процентов из ста, на тебя никто не смотрит.
Это же Нью-Йорк, не так ли? Можете вы сказать, как пройти к зданию Городского
совета или мне просто идти на хер?
Он надавил сильнее, но еще не изо всей силы, однако, что-то
треснуло, и дверь распахнулась. Эдди тут же переступил порог, словно имел на
это полное право, закрыл дверь за собой. Но она тут же открылась. Эдди взял с
круглого столика книжку «Как Гринч украл Рождество» (Никогда ее не любил),
вырвал последнюю страницу, сложил несколько раз, сунул между дверью и дверным
косяком, закрыл дверь. На этот раз она осталось на месте. Эдди огляделся.
В магазине пусто, а теперь, когда солнце ушло за небоскребы
Вест-Сайда, еще и сумрачно. И тихо…
Ан, нет, нет, какие-то звуки слышались. Из глубин магазина
донесся сдавленный крик. «Осторожно, работают джентльмены», — подумал Эдди.
Злость разрасталась, заполняя голову.
Он развязал тесемки на суме Роланда, направился в глубину
магазина, к двери с табличкой: «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». По пути ему пришлось
обойти груду книг в обложке, и перевернутый вращающийся выставочный стеллаж,
какие встречались в старых аптеках. Келвин Тауэр ухватился за него, когда
джентльмены Балазара тащили его на склад. Эдди этого не видел, но точно знал,
что так оно и было.
