— Только не туда, — отрезал он. — Куда угодно, только не
туда.
— Как насчет Мэна или Нью-Хэмпшира? Возможно, мы сможем
арендовать коттедж на каком-нибудь озере до пятнадцатого июля.
Эдди кивнул. Он родился и вырос в городе, и, пожалуй, не мог
представлять себе, что и на севере Новой Англии могут быть плохиши в клетчатых
кептах и костюмах-тройках.
— Это лучше. И вот что еще, пока вы там будете, найдите себе
адвоката.
Тауэр рассмеялся. Эдди чуть склонил голову, улыбнулся сам.
Хорошо, конечно, смешить людей, но еще лучше знать, а над чем, собственно, они
смеются.
— Извините, — Тауэру таки удалось сдержать смех. — Дело в
том, что Эрон был адвокатом. А его сестра и двое братьев, они моложе, и сейчас
адвокаты. Они хвалятся, что на их фирменных бланках уникальная шапка,
единственная в Нью-Йорке, а то и в Соединенных Штатах. Она состоит из одного
слова: «ДИПНО».
— Это многое упрощает, — кивнул Эдди. — Я хочу, чтобы мистер
Дипно подготовил контракт, пока вы будете отдыхать в Новой Англии…
— Прятаться в Новой Англии, — поправил его Тауэр, вдруг
помрачнев. — Скрываться в Новой Англии.
— Называйте это, как угодно, но бумагу подготовьте. Этот
участок вы продадите мне и моим друзьям. Сначала вы получите бакс, но я
практически могу гарантировать, что в итоге мы расплатимся с вами по реальной
рыночной цене.
Он хотел сказать еще много чего, но замолчал. Убрав руку с
книги, которая называлась то ли «Доган», то ли «Хоган», он увидел, что на лице
Тауэра вновь явственно читаются жадность и упрямство… да еще и проглядывает
глупость. «Боже, он собрался упираться. После того, что случилось, он собрался
упираться. И почему? Да потому, что он и в самом деле амбарная крыса».
— Вы можете доверять мне, Кел, — продолжил Эдди, понимая,
что не в доверии дело. — Я даю вам слово. Выслушайте меня, сейчас. Выслушайте
меня, прошу вас.
— Я вас знать не знаю. Вы вошли с улицы…
— …и спас вашу жизнь, не забывайте об этом.
Но упрямства в лице Тауэра только прибавлялось.
— Они не собирались меня убить. Вы сами это сказали.
— Они собирались сжечь ваши книги. Ваши самые ценные книги.
— Нет, не самые ценные. И, возможно, они блефовали.
Эдди глубоко вдохнул, выдохнул, надеясь, что желание
перегнуться через стойку и ухватить Тауэра за жирную шею пройдет или, по
крайней мере, утихнет. Напомнил себе, что не будь Тауэр упрямцем, «Сомбра корпорейшн»
давно бы стала владельцем пустыря. Эдди полагал, что с гибелью розы Темная
Башня просто рухнет, как рухнула башня в Вавилоне, когда Богу надоело
продолжающееся строительство, и Он шевельнул пальцем. И не придется ждать еще
сотню или тысячу лет, пока окончательно выйдут из строя машины, которые
приводили в действие Лучи. Все рухнет и мы посыпемся в тартарары. А потом? Да
здравствует Алый Король, правитель бездонной тьмы.
— Кел, продав этот пустырь мне и моим друзьям, вы соскочите
с крючка. Более того, у вас появится достаточно денег, чтобы удержать этот
магазин на плаву до конца своих дней, — тут в голову пришла еще одна мысль. —
Вам известна компания «Холмс дентал»?
Тауэр улыбнулся.
— А кому нет? Я пользуюсь их нитями для чистки межзубных промежутков.
И зубной пастой. Пробовал и зубной эликсир, но он очень крепкий. А почему вы
спросили?
— Потому что Одетта Холмс — моя жена. Я, возможно, выгляжу,
как Фрогги-Гремлин, но на самом деле я — Прекрасный Принц.
Тауэр долго молчал. Эдди зажал свое нетерпение в кулак, не
мешая мужчине думать. Наконец, Тауэр посмотрел на него.
— Вы думаете, что я веду себя глупо. Что я — второй Силес
Марнер или, того хуже, Эбенезер Скрудж.
Эдди понятия не имел, кто такой Силес Марнер, но понял, о
чем толкует Тауэр, поскольку Скрудж олицетворял собой скрягу.
— Вот что я вам скажу. После того, что вам пришлось
пережить, вы должны понимать, что служит вашим интересам, а что — нет.
Я считаю себя обязанным заверить вас, что дело не в
бессмысленной жадности. Если еще и элемент осторожности. Я знаю, что этот
участок земли стоит недешево, как и любой участок земли на Манхэттене, но дело
не только в этом. В моем кабинете стоит сейф. В нем кое-что лежит. Возможно,
даже более ценное, чем подписанный автором экземпляр «Улисса».
— Тогда почему вы не храните эту ценную вещь в банке?
— Потому что ей положено лежать здесь, — ответил Тауэр. —
Потому что она всегда здесь лежала. Может, ждала вас, может, такого, как вы.
Когда-то, мистер Дин, моей семье принадлежала практически вся Бухта черепахи,
и… ну, подождите. Вы подождете?
— Да, — ответил Эдди.
Как будто у него был выбор.
11
После ухода Тауэра Эдди слез со стула и подошел к двери,
которую мог видеть только он. Посмотрел сквозь нее. Издалека до него донеслась
мелодия колокольцев. Куда яснее зазвучал голос матери. «Почему бы тебе не уйти
оттуда? — печально спросила она. — Ты только все испортишь, Эдди… как и
всегда».
«В этом вся моя мать», — подумал он и позвал Роланда.
Стрелок вытащил патрон из одного уха. Эдди заметил, как
неуклюже двигается его рука, словно пальцы онемели, но думать об этом времени
не было.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Все прекрасно. А ты?
— Тоже, но… Роланд, не можешь ли ты пройти сквозь дверь? Мне
может понадобиться помощь.
Роланд задумался, покачал головой.
— Если я пройду, ящик может закрыться. Наверняка закроется.
А тогда закроется дверь. И мы останемся на той стороне.
— А нельзя подпереть крышку камнем, костью, чем-нибудь?
— Нет, не получится, — ответил Роланд. — Магический кристалл
слишком сильный.
«И он воздействует на тебя», — подумал Эдди. Лицо Роланда
осунулось, побледнело, как и в то время, когда его травил яд омароподобных
тварей.
— Хорошо.
— Возвращайся, как можно быстрее.
— Постараюсь.
12
Когда он обернулся, Тауэр вопросительно смотрел на него.
— С кем вы разговаривали?
Эдди отступил в сторону, указал на дверь.
— Видите что-нибудь, сэй?
