— Да, — кивнул Эдди. — Тот парень, которого мы с Роландом
убили. И того, кто сидел за рулем, это Джек Андолини. Люди называли его
Дважды-Урод, но, разумеется, не в глаза. Вместе со мной он прошел через одну из
дверей, перед тем, как началась стрельба.
— Роланд убил и его. Не так ли?
Эдди кивнул. Все проще, чем объяснять, что Джек Андолини
умер, ослепленный и с превращенным в кровавое месиво лицом, в клешнях и
челюстях омароподобных чудовищ.
— Второй телохранитель — Джордж Бьонди. Большой Нос. Я убил
его сам. Убью. Через десять лет, — Эдди выглядел так, словно вот-вот грохнется
в обморок.
— Эдди, ты в порядке?
— Скорее да, чем нет. Хочу сказать, должен быть в порядке, —
они все дальше отходили от двери в магазин. Ыш терся у лодыжки Джейка. А его
двойник, который уходил по Второй авеню, исчез. «Я уже бегу, — думал Джейк. —
Может, перепрыгиваю через тележку с картонными коробками, которую катил мужчина
в форме „Ю-пи-эс“.
[9]
Со всех ног мчусь к магазину деликатесов, потому что
уверен, там мне откроется путь в Срединный мир. Путь к себе».
Балазар посмотрел на свое отражение в витрине, рядом с
черной доской с надписью поверху «БЛЮДА ДНЯ», пригладил волосы над ушами,
отчего на плечи полетели новые белые чешуйки, прошел в открытую дверь. Андолини
и Бьонди последовали за ним.
— Крутые парни, — заметил Джейк.
— Более чем, — согласился Эдди.
— Из Бруклина.
— Вот-вот.
— А с чего крутым парням из Бруклина заходить в
букинистический магазин на Манхэттене?
— Я думаю, мы здесь именно для того, чтобы это выяснить.
Джейк, плечо болит?
— Все нормально. Но совершенно не хочется возвращаться в
магазин.
— Мне тоже. Так что пошли.
И они вновь переступили порог «Манхэттенского ресторана для
ума».
9
Ыш все не отрывался от ноги Джейка и продолжал подвывать.
Джейку это вытье не нравилось, но он понимал своего четвероногого друга. Потому
что в книжном магазине физически ощущался запах страха. Дипно сидел за
шахматной доской и тоскливо смотрел на Келвина Тауэра и вошедшую в магазин
троицу. Эти люди ничем не напоминали библиофилов, мотающихся по букинистическим
магазинам в поисках редкого первого издания с подписью автора. Другие два
старичка у стойки торопливо допивали кофе. По их лицам чувствовалось, что они
вдруг вспомнили о важных встречах, на которые могут опоздать, если сей момент
не покинут магазин.
«Трусы, — с презрением, знакомым ему и по прежней жизни,
подумал Джейк. — Небось, уже в штаны наложили. Старость, конечно, частично вас
извиняет, но полностью не оправдывает».
— Мы хотим кое-что с вами обсудить, мистер Торен, — говорил
Балазар тихо, спокойно, в голосе не слышалось и намека на акцент. — Не могли бы
мы пройти в ваш кабинет…
— Нечего нам обсуждать, — ответил Тауэр. Взгляд его
сместился на Андолини. Почему, тайны для Джейка не составило. Лицом Джек
Андолини напоминал вырубленного топором психа из какого-нибудь фильма ужасов. —
Приходите 15 июля, тогда у нас, возможно, появится тема для обсуждения.
Возможно. Впрочем, поговорить мы сможем после Четвертого июля. Как мне кажется.
Если будет на то у вас желание, — он улыбнулся, показывая, что он пытается
учесть не только свои интересы. — Но сейчас? Я просто не вижу в этом смысла.
Еще и июнь-то на начался. И, к вашему сведению, моя фамилия…
— Он не понимает, — вздохнул Балазар. Посмотрел на Андолини,
на второго своего телохранителя — с большим носом, поднял руки на уровень плеч,
уронил вниз. «Что же не так с нашим миром?» — вопрошал этот жест. — Джек?
Джордж? Этот мужчина взял у меня чек на приличную сумму, единицу с пятью
последующими нулями, а теперь говорит, что не видит смысла в разговоре со мной.
— Невероятно, — откликнулся Бьонди. Андолини промолчал.
Просто смотрел на Келвина Тауэра, мутно-карие глаза выглядывали из-под мощных
надбровных дуг и плоского лба, словно маленькие зверьки — из пещеры. С таким
лицом, отметил Джейк, нет нужды в словах. Человек и так все поймет.
— Я хочу поговорить с вами, — все тот же ровный, спокойный
голос, но теперь взгляд Балазара буквально впился в лицо Тауэра. — Почему?
Потому что мои работодатели хотят, чтобы я с вами поговорил. И для меня это
веская причина. И знаете, что я вам скажу? Думаю, получив от меня сто «штук»,
вы можете уделить мне пять минут для непринужденной беседы. Не правда ли?
— Тех ста тысяч уже нет, — сухо ответил Тауэр. — И я уверен,
что вы и те, кто вас нанял, должны это знать.
— Меня это не волнует, — пожал плечами Балазар. — Какое мне
до этого дело? Деньги-то ваши. Меня волнует другое, собираетесь вы выполнять
наши договоренности или нет. Если нет, боюсь, нам придется поговорить прямо
здесь, перед всем миром.
Весь мир состоял из Эрона Дипно, одного ушастика-путаника и
пары нью-йоркцев из другого мира, которых никто не мог видеть. Старики,
сидевшие за стойкой, трусливо бежали.
Тауэр предпринял еще одну попытку.
— Я не могу оставить магазин. Близится перерыв на ленч, и в
это время к нам частенько заходят…
— Магазин не приносит и пятидесяти баксов в день, — ответил
ему Андолини, — и мы все это знаем, мистер Торен. Но, если вы боитесь упустить
щедрого клиента, пусть он посидит несколько минут за кассовым аппаратом.
На какое-то ужасное мгновение Джейк подумал, что тот, кого
Эдди назвал Дважды-Уродом, говорит про него, Джона «Джейка» Чеймберза. Потом до
него дошло: Андолини указывал на Дипно.
Тауэр сдался. Или Торен.
— Эрон? — спросил он. — Ты не против?
— Нет, если ты согласен, — на лице Дипно читалась тревога. —
Ты действительно хочешь поговорить с этими парнями?
Бьонди одарил его взглядом, под которым Дипно, по мнению Джейка,
совсем даже и не стушевался. Старик оказался крепким орешком. Джейк
почувствовал, что гордится им.
— Да, — кивнул Тауэр. — Отчего не поговорить?
— Не волнуйся, из-за твоего согласия его задница не лишится
девственности, — загоготал Биоди.
— Выбирай выражения, ты в храме словесности, — одернул его
Балазар, но Джейк заметил, как он чуть улыбнулся. — Пошли, Торен. Перекинемся
парой слов, ничего больше.
— Это не моя фамилия! Я официально изменил ее на…
— Как скажете, — добродушно согласился Балазар. Практически
похлопал Тауэра по руке. Джейк все еще пытался свыкнуться с тем, что все это…
вся эта мелодрама… имела место быть после того, как он вышел из магазина с
новыми книгами (новыми для него) и продолжил свой путь. Произошло у него за спиной.
