— Давайте вернемся к главному. — вмешался Роланд. — Я думаю,
все дело в документе, который вы видели. Том самом «Соглашении». И вы
почувствовали потребность увидеть его, не так ли?
Эдди кивнул.
— Потребность, аналогичную той, что заставляет вас следовать
Лучу?
— Роланд, я думаю, это и был Луч.
— Другими словами, путь к Башне.
— Да, — кивнул Эдди. Он думал об облаках, которые плыли
вдоль Луча, тенях, которые наклонялись по Лучу, ветвях деревьев, которые
поворачивались, чтобы встать параллельно Лучу. «Все служит Лучу», — как-то
сказал им Роланд, и потребность Эдди увидеть документ, который Балазар подсунул
под нос Келвина Тауэра, целиком и полностью укладывалась в это вышеупомянутое
все.
— Расскажи мне, о чем там шла речь.
Эдди прикусил губы. Он не испытывал такого страха, как в тот
раз, когда вырезал ключ, который позволил им спасти Джейка и перетащить в этот
мир, но страх, тем нее менее, присутствовал. Потому что, как и ключ, дело было
важным. Если б что-то забыл, могло случиться непоправимое.
— Слушай, я не могу все запомнить, слово в слово…
Роланд нетерпеливо махнул рукой.
— Если возникнет такая необходимость, я тебя загипнотизирую,
и ты все повторишь, слово в слово…
— Ты думаешь, это так важно? — спросила Сюзанна.
— Я думаю, тут все важно, — ответил Роланд.
— А если со мной гипноз не сработает? — спросил Эдди. — Что,
если я гипнозу не поддаюсь?
— Оставь это мне, — ответил Роланд.
— Девятнадцать, — воскликнул Джейк. Все повернулись к нему.
Он смотрел на буквы, написанные им и Эдди в пыли у потухшего костра. —
Клаудия-и-Инесс Бахман. Девятнадцать букв.
3
Роланд на мгновение задумался, потом решил не развивать
тему. Если число девятнадцать играло во всем это какую-то роль, со временем его
пока еще скрытый смысл обязательно откроется. А пока были дела поважнее.
— Документ, — повторил он. — Давай от него не отвлекаться.
Расскажи мне все, что ты можешь вспомнить.
— Ну, это юридический документ, заверенный печатью и
подписями… — Эдди замолчал, потому что решил задать один важный вопрос. Роланд,
возможно, все это знал, потому что в свое время служил закону, но Эдди счел
необходимым в этом убедиться. — Тебе известно, кто такие адвокаты, не так ли?
Роланд заговорил самым сухим тоном.
— Ты забываешь, что я родом из Гилеада, Эдди. Самого
внутреннего из Внутренних феодов. Конечно, купцов, фермеров и мастеровых у нас
было больше, чем адвокатов, но ненамного.
Сюзанна рассмеялась.
— Твои слова напомнили мне сцену из Шекспира. Два персонажа,
кажется Фальстаф и принц Джон, точно не помню, рассуждают о том, чем они
займутся после того, как выиграют войну и возьмут власть. Так один из них
говорит: «Прежде всего перебьем всех адвокатов».
— Между прочим, не самое плохое начало, — Эдди нашел, что от
этого рассудительного тона веет арктическим холодом. А стрелок вновь повернулся
к нему. — Продолжай. Если ты сможешь что-то добавить, Джейк, не стесняйся. И
пожалуйста, это я вам обоим, расслабьтесь, ради ваших отцов. Сейчас документ
интересует меня только в общих чертах. Хочу знать, о чем в нем идет речь.
Собственно, Эдди и сам полагал, что другого от него не
потребуется, однако, после слов Роланда заметно взбодрился.
— Хорошо. Назывался документ «Соглашение». Большими буквами,
по самому верху. Внизу под словом «Согласовано» стояли две подписи. Одна
Келвина Тауэра. Вторая — какого-то Ричарда. Ты не помнишь, Джейк?
— Ричарда Патрика Смейерса, — ответил Джейк, помолчал,
шевеля губами, кивнул. — Девятнадцать букв.
— И о чем говорилось в этом «Соглашении»? — спросил Роланд.
— На мой взгляд, если хочешь знать правду, ни о чем. Во
всяком случае мне так показалось. Практически речь шла о том, что Тауэру
принадлежит пустырь на углу Сорок шестой улицы и Второй авеню…
— Не просто пустырь, — прервал его Джейк. — Пустырь с розой.
— Да, с розой. Короче, Тауэр подписал соглашение 15 июля
1976 г. «Сомбра корпорейшн» заплатила ему сто «штук». Он же, насколько я понял,
пообещал целый год никому не продавать пустырь, заботиться о своей
недвижимости, то есть платить налоги и тому подобное, а потом дать возможность
«Сомбре» первой купить у него этот пустырь, при условии, что он не продаст им
его раньше. Когда мы там были, он пустырь еще не продал, но и срок действия
соглашения истекал через полтора месяца.
— Мистер Тауэр сказал, что сто тысяч потрачены, — добавил
Джейк.
— А в соглашении что-то говорилось о том, что «Сомбра
корпорейшн» имеет исключительные права на покупку? — спросила Сюзанна.
Эдди и Джейк задумались, переглянулись, покачали головами.
— Вы уверены? — напирала Сюзанна.
— Скорее да, чем нет, — ответил Эдди. — Ты думаешь, это
важно?
— Не знаю, — Сюзанна задумалась. — Соглашение, о котором вы
говорите… ну, без пункта об исключительном праве на покупку, не имеет смысла.
Если отжать воду, что останется в сухом остатке? «Я, Келвин Тауэр, соглашаюсь
подумать о продаже вам моего пустыря. Вы платите мне сто тысяч долларов, а я
буду думать об этом целый год. В свободное от работы и игры с друзьями в
шахматы время. А по прошествии года я, возможно, продам пустырь вам, возможно,
оставлю себе или, возможно, выставлю на аукцион и продам тому, кто даст самую
высокую цену. А если вам это не нравится, сладенькие, можете катиться ко всем
чертям».
— Ты кое-что забываешь, — мягко заметил Роланд.
— Что? — спросила Сюзанна.
— «Сомбра» — не обычная законопослушная корпорация. Подумай,
будет обычная законопослушная корпорация нанимать такого, как Балазар, для
ведения переговоров.
— Ты попал в точку, — кивнул Эдди. — Их приезд сильно
напугал Тауэра.
— В любом случае письмо кое-что проясняет, — вмешался Джейк.
— К примеру, щит, который я видел на пустыре. Эта «Сомбра корпорейшн» за свои
сто тысяч получила права «рекламировать свои будущие проекты». Ты видел эту
часть соглашения, Эдди?
— Кажется да, она шла после абзаца о том, что Тауэр
учитывает и защищает заявленные интересы «Сомбра корпорейшн» в приобретении
вышеозначенной собственности, не отдает ее в залог и не допускает никаких
посягательств на нее третьих лиц.
