А чего она не хотела, так это раздуваться от ложной
беременности.
«Сейчас выброси эти мысли из головы, — сказала она себе,
глядя на приближающихся Каллагэна и его спутников. — Сейчас твое дело —
наблюдать. Увидеть то, что могут не заметить Роланд, Эдди и Джейк. Тогда мы не
упустим ничего важного». И Сюзанна не сомневалась, что с этим заданием она
справится на отлично.
Потому что прекрасно себя чувствовала, и ничто ее не
отвлекало.
3
Каллагэн шел первым. За ним — двое мужчин, один лет
тридцати, второй, как показалось Сюзанне, в два раза старше. Более пожилого
отличали тяжелые щеки, которым с годами предстояло отвиснуть еще сильнее, и
глубокие морщины, тянувшиеся от крыльев носа в уголкам рта (Дэн Холмс, который
мог похвастаться такими же, говорил, что они — признак сильного характера).
Голову молодого мужчины покрывало потрепанное сомбреро, пожилого — чистенький,
белый «стетсон», при виде которого Сюзанна едва не улыбнулась: в старых,
черно-белых вестернах такие шляпы носили хорошие парни. Она догадалась, что
«стетсон» этот наверняка стоит недешево, и сделала логичный вывод: пожилой
мужчина — Уэйн Оуверхолсер. «Крупный фермер», как назвал его Роланд. Которого,
по словам Каллагэна, следовало убеждать.
«Но это не наша забота», — с облегчением подумала Сюзанна.
Тонкие сжатые губы, проницательные глаза, а главное — эти глубокие морщины (еще
одна вертикально рассекала лоб, аккурат над глазами), говорили за то, что
убедить в чем-либо сэя Оуверхолсера — задача не из простых, попотеть придется.
За двумя мужчинами, точнее, за более молодым, шла высокая,
симпатичная женщина, скорее всего, не негритянка, но практически такая же
темнокожая, как и Сюзанна. А замыкали колонну серьезного вида мужчина в очках и
фермерской одежде и похожий на него мальчик, возможно на два или три года
старше Джейка. Одного взгляда хватало, что бы понять, что это отец и сын:
Слайтман-старший и Слайтман-младший.
«Мальчик годами, возможно, и старше Джейка, — подумала
Сюзанна, — но по виду какой-то он мягкотелый». С другой стороны, в этом,
возможно, и не было ничего странного. Просто Джейку, в его юном возрасте, много
чего пришлось повидать. Да и сделать тоже.
Оуверхолсер глянул на их оружие (большие револьверы с
рукоятками из сандалового дерева Роланда и Эдди, «ругер» Джейка), потом на
Роланда. Изобразил приветствие: пальцы, половину сжавшиеся в кулак до лба не
добрались, кланяться не стал. Если Роланда это и покоробило, виду он не
показал. Собственно, никаких эмоций не просматривалось на его лице, за
исключением легкого любопытства.
— Хайл, стрелок, — приветствовал Роланда мужчина, который
шагал рядом с Оуверхолсером, и вот он упал на одно колено, ткнувшись склоненным
лбом в кулак. — Я — Тиан Джеффордс, сын Люка. Эта женщина — моя жена, Залия.
— Хайл, — ответил Роланд. — И зови меня Роланд, если тебя
это не затруднит. Пусть будут долгими твои дни на этой земле, сэй Джеффордс.
— Тиан. Пожалуйста. И пусть у тебя и твоих друзей…
— Я — Оуверхолсер, — перебил его мужчина в белом «стетсоне».
— Мы пришли, чтобы встретить тебя, тебя и твоих друзей, по требованию Каллагэна
и молодого Джеффордса. Я бы предпочел побыстрее покончить с формальностями и
сразу перейти к делу, только не обижайся, прошу тебя.
— Извини, но все было не совсем так, — вновь заговорил
Джеффордс. — Было собрание, и мужчины Кальи проголосовали…
Оуверхолсер вновь оборвал его. «Такой уж он человек, —
подумала Сюзанна. — Возможно, даже не отдает себе в этом отчета».
— Ага, мужчины проголосовали. Мужчины Кальи. Я готов
выполнить все пожелания моего города и моих соседей, но время сейчас жаркое,
особенно для меня, вот…
— Жизнь — урожаю, — спокойно ответил Роланд. Сюзанна поняла
скрытый смысл этих слов, отчего по спине побежал холодок, а вот Оуверхолсер
просиял. И у нее появилась надежда на то, что день этот закончится очень даже
хорошо.
— Приходи жатва, мы говорим, спасибо, сэй, — стоявший чуть
сбоку Каллагэн смотрел на лес. За спиной Оуверхолсера Тиан Джеффордс и Залия
переглянулись. Слайтманы ждали и наблюдали. — Это ты, я вижу, понимаешь.
— В Гилеаде нас окружали фермы и поля. Так что мне случалось
и косить траву, и молотить зерно. А также собирать корнеплоды.
Оуверхолсер ответил улыбкой, которая показалась Сюзанне
оскорбительной. Она говорила: «Мы же оба знаем, что это выдумка, не правда ли,
сэй? В конце концов, мы оба много чего повидали на своем веку».
— Откуда ты в действительности родом, сэй Роланд?
— Мой друг, тебе нужно проверить слух, — ответил ему Эдди.
Оуверхолсер в недоумении посмотрел на него.
— Что ты сказал?
Эдди скорчил гримасу, как обращаясь к остальным: «Сами
видите, о чем я толкую», — и кивнул.
— Именно об этом я и говорил.
— Помолчи, Эдди, — все тем же ровным и спокойным голосом
одернул его Роланд. — Сэй Оуверхолсер, мы все-таки потратим несколько минут,
чтобы обменяться именами и поприветствовать друг другу. Так ведут себя
цивилизованные, вежливые люди, не правда ли? — Роланд выдержал значимую паузу.
— Торопыги, возможно, устроены иначе, но ведь здесь торопыг нет.
Губы Оуверхолсера сжались еще сильнее, он вперился взглядом
в Роланда, готовый ответить на возможное оскорбление. Но на лице стрелка
читалось исключительно спокойствие, и он чуть расслабился.
— Спасибо, сэй. Это Тиан и Залия Джеффордс, как ты уже
слышал…
Залия сделала реверанс, расправив невидимые юбки по обе
стороны штанов из грубой парусины.
— …А Это Бен Слайтман-старший и Бенни-младший.
Отец прижал кулак ко лбу и кивнул. Сын, на лице которого
читался благоговейный трепет (Сюзанна предположила, что вызывало этот трепет
прежде всего оружие), поклонился, выставив перед собой правую ногу и уперевшись
каблуком в землю.
— Старика ты знаешь, — закончил Оуверхолсер, с тем легким
пренебрежением, которое, относись оно к нему, воспринял бы, как серьезное
оскорбление. Сюзанна предположила, что, будучи крупным фермером, Оуверхолстер
привык везде вести себя, как хозяин. И ей оставалось только гадать, на сколько
хватит у Роланда терпения. На некоторых людей давить не следовало. Какое-то
время они не реагировали, зато потом…
— А это мои спутники, — заговорил Роланд. — Эдди Дин и Джейк
Чеймберз из Нью-Йорка. И Сюзанна, — на нее он указал рукой, не удостоив
взгляда. Выражение лица Оуверхолстера чуть изменилось. «Все понятно», —
прочитала на нем Сюзанна. Детта Уокер умела стирать такое вот выражение с
мужских лиц, но Сюзанна полагала, что дискутировать с Оуверхолсером о
равноправии женщин по меньшей мере бессмысленно.
