— А если мы погибнем в этом маленьком городишке, схватившись
с Волками? — спросил Эдди. — И какой будет тогда твоя последняя мысль? «Не могу
поверить, что я повел себя, как последний поц, отказавшись от поисков Темной
Башни ради спасения сопливых детишек?» Что-то в этом роде?
— Если мы сойдем с пути истинного, но не приблизимся к Башне
и на тысячу миль, — ответил Роланд. — Только не говори мне, что ты этого не чувствуешь.
Эдди такого сказать не мог, потому что чувствовал.
Чувствовал он и кое-что еще: жажду крови. Его так и тянуло в драку. Хотелось
увидеть нескольких Волков, кем бы они ни были, в прицеле большого револьвера
Роланда. И, чего уж там, от себя не скроешься: хотелось снять несколько
скальпов.
Или волчьих масок.
— Что тебя тревожит, Эдди? Я бы хотел, чтобы ты поговорил со
мной, пока мы вдвоем, ты и я, — тонкие губы стрелка искривились в легкой
улыбкой. — Поговори, прошу тебя.
— Заметно, значит?
Роланд пожал плечами, ожидая продолжения.
Эдди вновь обдумал вопрос. Большой вопрос. Вопрос,
подступаясь к которому, он чувствовал отчаяние и неспособность найти на него
ответ, как уже было, когда ему пришлось вырезать ключ, чтобы «извлечь» Джейка
Чеймберза в этот мир. Только тогда он мог винить призрак старшего брата, Генри
шептал в его голове, что он — никчемность, ничего никогда не мог, ничего и не
сможет.
Теперь же, он остался один на один с вопросом Роланда.
Потому что тревожило его все, все шло наперекосяк. Все. А может наперекосяк —
неправильно использованное слово, неправильное до наоборот. Потому что, если
взглянуть с другой стороны, все шло очень уж хорошо, просто идеально, как в…
— А-р-р-г-г-г-х-х, — прорычал Эдди, обеими руками схватил
себя за волосы, дернул. — Не знаю, как мне это сказать.
— Тогда скажи первое, что придет в голову. Сразу.
— Девятнадцать, — ответил Эдди. — Все вертится вокруг
девятнадцати.
Повалился спиной на ковер из опавших листьев и иголок,
закрыл глаза, задрыгал ногами, как ребенок в истерике. «Может, убийство
нескольких волков приведет меня в чувство, — подумал он. — Может, это все, что
мне требуется».
2
Роланд выжидал целую минуту, прежде чем спросить:
«Полегчало?»
Эдди сел.
— Честно говоря, да.
Роланд кивнул, вновь чуть улыбнулся.
— Тогда ты можешь продолжить? Если нет, поставим на этом
точку, но я уже знаю, что к твоим предчувствиям надобно подходить с должным
вниманием, поэтому, если продолжишь, я тебя выслушаю.
Он говорил правду. Первоначально Эдди вызывал у стрелка
разве что презрение, главным образом, из-за слабости характера. Уважение пришло
позже. После случившегося в кабинете Балазара, где Эдди сражался обнаженным.
Мало кто из знакомых Роланду мужчин был способен на такое. Уважение росло по
мере того, как Роланд находил в Эдди все больше общего с Катбертом. А потом, в
поединке с Моно Эдди проявил изобретательность, которой Роланд мог только
восторгаться, зная, что до таких высот ему не подняться никогда. Эдди Дин
обладал завораживающей, пусть иногда и раздражающей, способностью смешить
людей, свойственной Катберту Олгуду, но при этом, как и Ален Джонс, мог многое
предчувствовать, предугадать. Конечно же, Эдди разительно отличался от прежних
друзей Роланда. Иногда проявлял слабость, эгоизм, но храбрости ему было не
занимать, а храбрость — добрая сестра того, что Эдди, случалось, называл
«сердцем».
Вот на его интуицию и рассчитывал сейчас Роланд.
— Ладно, хорошо, — кивнул Эдди. — Но не останавливай меня.
Не задавай вопросов. Только слушай.
Роланд кивнул. Надеясь, что Сюзанна и Джейк не вернутся в
самое ближайшее время.
— Я смотрю на небо, туда, где облака сейчас расходятся, и
вижу число девятнадцать, написанное синим.
Роланд поднял голову. Да, было там число девятнадцать. Он
тоже его увидел. Но еще увидел и облако в форме черепахи, и разрыв в облаках,
похожий на телегу, нагруженную мешками.
— Я смотрю на деревья и вижу число девятнадцать. В огне вижу
девятнадцать. Имена с фамилиями дают в сумме девятнадцать, как у Оуверхолсера и
Каллагэна. Но это только то, что я могу сказать, что я могу увидеть, за что
могу ухватиться, — Эдди строчил, как из пулемета, в отчаянии глядя в глаза
Роланду. — Есть и кое-что еще. Связанное с Прыжком. Я знаю, и ты, и Сюзи, да и
Джейк иногда думаете, что мне все напоминает приход, и, возможно, в этом есть
доля истины, но Роланд, войти в Прыжок — все равно, что ширнуться.
О своих наркотических впечатлениях Эдди всегда говорил с
Роландом так, будто тот за свою долгую жизнь не пробовал ничего крепче грэфа,
хотя на самом деле все обстояло иначе. При случае он мог бы напомнить ему об
этом, но не сейчас.
— Пребывание в твоем мире… это тот же Прыжок. Потому что…
ах, ну до чего трудно… Роланд, все здесь кажется реальным, но это не так.
Роланд подумал о том, а не напомнить ли Эдди, что это не его
мир. Для него город Лад стал концом Срединного мира и началом новых миров, в
которых он никогда не бывал… но вновь он не раскрыл рта.
Эдди набрал пригоршню опавших иголок и листвы, оставив на
лесной подстилке черные следы пальцев. «Все настоящее. Я могу почувствовать,
понюхать», — он поднес руку ко рту, коснулся языком иголок. — Попробовать на
вкус. И при этом все это нереально, как число девятнадцать, которые ты видишь в
огне, или облако на небе, похожее на черепаху. Ты понимаешь, что я говорю?
— Я понимаю тебя очень хорошо, — пробормотал Роланд.
— Люди настоящие. Ты… Сюзанна… Джейк. Этот Гашер, который
умыкнул Джейка… Оуверхолсер и Слайтманы. Но огрызки моего мира, которые то и
дело показываются здесь, вот что нереально. К тому же лишено здравого смысла и
нелогично, но я не к тому. Это просто нереально. Почему люди здесь поют «Эй, Джуд»?
Я не знаю. Этот медведь-киборг, Шардик… откуда я знаю его имя? Почему он
напоминает мне о кроликах? А это дерьмо с Волшебником страны Оз, Роланд… все
это с нами произошло наяву, я в этом не сомневаюсь, но одновременно я не
воспринимаю случившееся, как что-то реальное. Похоже на Прыжок. Похоже на
девятнадцать. А что происходит после Зеленого дворца? Мы идем по лесу,
прямо-таки, как Ганс и Гретель. К нашим услугам дорога, по которой мы можем
идти. Сдобные шары, которые мы можем собирать. Цивилизация погибла. Все летит в
тартарары. Ты нам так говорил. Мы видели это в Ладе. Да только знаешь, что я
тебе скажу? Не погибла! Черта с два! Живет — не тужит!
Эдди коротко рассмеялся. Пронзительно, с истерическими
нотками. Откинул волосы со лба, оставив на коже темные пятна земли.
