— Эдди, разве твоя мать не учила тебя, что поднимать что-то
с земли неприлично? — спросила Сюзанна.
Эдди проигнорировал ее слова.
— Посмотрите сюда. Все.
Роланд наклонился, решив, что сейчас увидит статью об
очередной чуме, но все обошлось. Во всяком случае, в этом номере о глобальных
катастрофах не сообщалось.
— Прочитай мне, что здесь написано, — попросил он Джейка. —
Я то вспоминаю буквы, то они уплывают из памяти. Думаю, из-за Прыжка…
— «РОДЕЗИЙСКИЕ СИЛЫ УДЕРЖИВАЮТ МОЗАМБИКСКИЕ ДЕРЕВНИ», —
начал Джейк. — «ДВА СОВЕТНИКА КАРТЕРА ГОВОРЯТ ОБ ЭКОНОМИИ МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ
БЛАГОДАРЯ НОВОМУ ПЛАНУ СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ». А ниже: «КИТАЙЦЫ ПРИЗНАЛИ, ЧТО
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ 1976 ГОДА БЫЛО САМЫМ СИЛЬНЫМ ЗА ЧЕТЫРЕ СТОЛЕТИЯ». А дальше…
— Кто такой Картер? — спросила Сюзанна. — Он был президентом
до… Рональда Рейгана? — произнося два последних слова, она подмигнула Джейку.
Эдди так и не удалось убедить ее, что он не шутил, говоря о том, что Рейган
стал президентом Соединенных Штатов. Не поверила она и Джейку, хотя мальчик
пытался доказать ей, что такое вполне возможно, поскольку при нем Рейган уже
занимал пост губернатора Калифорнии. Сюзанна лишь смеялась и кивала, как бы
говоря, что отдает должное его богатому воображению. Она не сомневалась, что
Эдди подговорил Джейка поддержать свою фантастическую версию, и не собиралась
клюнуть на приманку. Да, она могла видеть президентом Пола Ньюмена, даже Генри
Фонду, в некоторых ролях он играл по-президентски, но только не героя
телесериала «Дни в долине смерти». Ни в коем разе.
— Забудь про Картера, — фыркнул Эдди. — Посмотри на дату.
Роланд попытался, но она плавала у него перед глазами. То
превращалась в буквы и цифры Высокого Слога, то становилась какой-то
галиматьей.
— Назови мне ее, ради своего отца.
— Второе июня, — озвучил дату Джейк, посмотрел на Эдди. —
Но, если время одинаково и на той, и на этой стороне, должно быть первое?
— Оно не одинаково, — мрачно ответил Эдди. — Не одинаково.
На этой стороне время идет быстрее. Бежит. Торопится.
Роланд на мгновение задумался.
— Если мы придем сюда еще раз, временной разрыв увеличится?
Эдди кивнул.
Роланд продолжил, словно размышляя вслух: «Каждая минута,
которую мы проводим на той стороне, на стороны Кальи, равна полутора минутам,
которые проходят здесь. А может, и двум».
— Нет, не двум, — возразил Эдди. — Я уверен, что время здесь
не в два раза быстрее, — но взгляд, брошенный на газету, говорил о том, что
такой уверенности у него как раз и нет.
— Если ты прав, нам не остается ничего другого, как идти
вперед, — сказал Роланд.
— К пятнадцатому июля, — поддакнула Сюзанна. — Когда Балазар
и его джентльмены перестанут корчить из себя благородных.
— Может, не стоит нам связываться с Кальей, — предложил
Эдди. — Мне не хочется говорить такое, Роланд, но, может, не стоит?
— Мы не можем не связываться, Эдди.
— Почему?
— Потому что у Каллагэна Черный Тринадцатый, — ответила
Сюзанна. — Наша помощь — цена, назначенная им за этот хрустальный шар. И он нам
нужен.
Роланд покачал головой.
— Он отдаст нам шар в любом случае… я думал, вы это поняли.
Шар нагнал на него страху.
— Да, — кивнул Эдди. — Мне тоже так показалось.
— Мы должны помочь им, потому что таков Путь Эльда, —
объяснил Роланд Сюзанне. — И потому что путь ка всегда путь долга и чести.
Ему показалось, что он заметил веселую искру, блеснувшую в
глубине ее глаз. Подумал, что заметил, но развесил он отнюдь не Сюзанну. Его
идеи нашла забавными Детта или Миа. Хотелось бы знать, кто именно. Или обе?
— Я ненавижу это ощущение, — воскликнула Сюзанна. — Ощущение
тьмы.
— На пустыре тебе полегчает, — заверил ее Джейк. Он вновь
зашагал по Второй авеню, остальные двинулись следом. — Роза всем поднимет
настроение. Вот увидите.
9
Джейк прибавил шагу после того, как пересек Пятидесятую
улицу. После Сорок девятой перешел на бег трусцой. У Сорок восьмой побежал.
Ничего не мог с собой поделать. Сорок восьмую он пересекал, когда горела
табличка: «Идите». Но она замигала красным, едва Джейк добрался до тротуара.
— Джейк, подожди! — крикнул Эдди с другой стороны улицы, но
Джейк не остановился. Наверное, не мог. Конечно же, Эдди чувствовал притяжение
розы. Как и Роланд, и Сюзанна. В воздухе слышался гул, слабый, но приятный.
Прямая противоположность ощущению темноты.
Роланду этот гул навеял воспоминания о Меджисе и Сюзан
Дельгадо. Поцелуи, разделенные на матрасе из сладкой травы.
Сюзанна вспомнила, как маленькой девочкой забиралась на
колени к отцу, гладкой щечкой прижималась к грубой шерсти его свитера.
Вспомнила, как закрывала глаза и глубоко вдыхала запах, принадлежащий ему и
только ему: трубочного табака, лосьона «Зимняя свежесть» и «мастерола», мази,
которую он втирал в запястья, где артрит начал покусывать его с двадцати пяти
лет. Эти запахи означали одно: у нее все хорошо.
Эдди вспомнил поездку в Атлантик-Сити, в далеком детстве,
ему тогда было лет пять или шесть. Мать взяла их с собой, а в какой-то момент
она и Генри отошли, чтобы купить мороженое. Миссис Дин указала на скамейку на
набережной со словами: «Усядешься вот туда своей задницей, мистер Мужчина, и не
оторвешь ее, пока мы не придем». Он так и сделал. Мог бы просидеть там целый
день, глядя на спускающийся к воде песчаный пляж и накатывающие на него серые
океанские валы. Каждый раз, когда волна отступала, его глазам открывалась
полоса мокрого коричневого песка, такая яркая, что приходилось щуриться, глядя
на нее. А сам прибой гремел и успокаивал одновременно. «Я мог бы сидеть здесь
вечно, — вспомнились Эдди тогдашние мысли. — Мог бы сидеть, потому что здесь
все красиво, спокойно и… правильно. Все, как и должно быть».
Вот это все пятеро почувствовали особенно сильно (Ыш не
составил исключения): почувствовали что-то удивительное и прекрасное.
Роланд и Эдди, не сговариваясь, подхватили Сюзанну под
локти. Приподняли, оторвав босые ноги от земли, и понесли. Подойдя к Сорок
седьмой улице, увидели красную табличку с надписью «СТОЙТЕ». Роланд вытянул
руку навстречу приближающимся фарам и крикнул: «Хайл! Именем Гилеада
приказываю: остановитесь!»
И они остановились. Завизжали тормоза, чей-то передний
бампер встретился с чьим-то задним, зазвенело разбившееся стекло, но они
остановились. В свете фар, под какофонию клаксонов, Сюзанну, с возвращенными ей
(и уже грязными) ногами, перенесли через мостовую. Ощущение счастья, ощущение,
что все будет хорошо, росло с приближением к углу Второй авеню и Сорок шестой
улицы. Роланд чувствовал, как гудение розы ускоряет бег его крови.
