Часть 2. Рассказывая истории
Глава 1
Павильон
1
Что удивило Эдди на последнем отрезке пути к Калье Брин
Стерджис, так это легкость, с которой он освоился в седле. В отличие от Джейка
и Сюзанны, они ездили верхом в летних лагерях, Эдди никогда даже не гладил
лошадь. Когда услышал приближающийся топот копыт, утром после Прыжка номер два,
почувствовал острый укол страха. Боялся не самой езды верхом или животных,
боялся, что опозорится, а вероятность того близилась к ста процентам. Разве
можно зваться стрелком, ни разу не сев на лошадь?
Однако, до прибытия посланцев Кальи Эдди успел перекинуться
парой слов с Роландом.
— В этот раз все было иначе.
Роланд вскинул брови.
— В прошлую ночь не было ощущения девятнадцати.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не знаю.
— Я тоже не знаю, — встрял Джейк, — но он прав. Прошлой
ночью чувствовалось, что Нью-Йорк настоящий. То есть я знал, что мы попали
туда, уйдя в Прыжок, но при этом…
— Настоящий, — повторил Роланд.
— Настоящий, как роза, — улыбнулся Джейк.
2
На этот раз посланцев Кальи возглавляли Слайтманы. Каждый
вел за собой по паре заседланных лошадей. И в лошадях Кальи Брин Стерджис не
было ничего устрашающего. Эдди решил, что они мало чем напоминали скакунов, на
которых Роланд и его друзья мчались над Спуском в далеком феоде Меджис.
Приземистые, с крепкими ногами, заросшие шерстью, с большими умными глазами.
Чуть повыше шетлендских пони, но определенно не жеребцы с раздувающимися
ноздрями, которых он ожидал увидеть.
И когда Эдди направлялся к своей лошади (необходимости
спрашивать, какая его, не возникло, он и так сразу все понял: чалая) сомнения и
тревоги как рукой сняло. Он задал только один вопрос, Бену Слайтману-младшему,
после того, как осмотрел стремена.
— Мне они будут коротковаты, Бен… можешь показать, как их
опустить?
Подросток спешился, хотел сам все сделать, но Эдди покачал
головой.
— Будет лучше, если я поучусь, — без тени смущения.
Когда Бенни показывал, что нужно делать, Эдди понял, что мог
прекрасно обойтись и без инструктора. Он увидел, что нужно сделать, как только
пальцы подростка откинули стремя, открыв тягу. Понял не на подсознательном
уровне, не потому, что его осенило. Все получилось как-то очень естественно,
словно он с детства менял длину стремени. И случилось такое с ним, после
«извлечения» в Срединный мир, уже второй раз. Ранее с той же естественностью он
разобрал револьвер Роланда.
— Нужна помощь, сладенький? — спросила Сюзанна.
— Подбери меня, если я свалюсь с той стороны, — пробурчал
Эдди, но, разумеется, не свалился. Лошадь лишь чуть покачнулась, когда он,
вставив ногу в стремя, уселся в простое черное ковбойское седло.
Джейк спросил у Бенни, если ли у того пончо. Слайтман-младший
с сомнением посмотрел на затянутое облаками небо.
— Не думаю, что будет дождь. На жатву небо частенько
затягивает облаками…
— Мне оно нужно для Ыша, — голос звучал абсолютно спокойно.
«Он чувствует то же, что и я, — подумал Эдди. — Словно каждый день ездил
верхом, и не один год».
Подросток достал из одной из переметных сум свернутое пончо,
протянул Джейку. Тот поблагодарил, развернул, надел, посадил Ыш в просторный
нагрудный карман, напоминающий сумку кенгуру. Ушастик-путаник не протестовал.
Эдди подумал: «Скажи я Джейку: „Слушай, я-то ожидал, что он побежит следом, как
овчарка“, — он бы ответил: „Ыш всегда так ездит со мной“. Действительно,
никакого другого ответа я бы от него и не ждал».
И когда они тронулись в путь, до Эдди дошло, что ему все это
напоминает: истории о реинкарнации. Он старался отмахнуться от этой идеи, вновь
стать практичным, познавшим правду жизни бруклинским мальчишкой, который вырос
в тени Генри Дина, но не получилось. Не отпускали его мысли о реинкарнации. Он
думал, что не мог быть родственником Роланда, никак не мог. Если только Артур
Эльдский в какой-то момент не заглянул в Бруклин собственной персоной. По
каким-то только ему ведомым делам. Глупо, конечно, выдвигать такие версии,
исходя из способности сразу сесть и поехать на смирной лошади. Однако, идея эта
возвращалась и возвращалась в течение дня, а вечером он с ней и заснул: Эльд.
Род Эльда.
3
Перекусили они, не останавливаясь, и, пока ели сухари и
вяленое мясо, запивая их холодным кофе, Джейк подъехал к Роланду. Ыш блестящими
глазками смотрел на стрелка из нагрудного кармана пончо. Джейк скармливал
ушастику-путанику кусочки сухарей и мяса, крошки оставались на усиках.
— Роланд, могу я обратиться к тебе, как к старшему? — в
голосе Джейка слышалось смущение.
— Конечно, — Роланд отпил кофе, с любопытством посмотрел на
мальчика, покачиваясь в седле.
— Бен… то есть оба Слайтмана, но, в основном младший,
спрашивали, не могу ли я пожить у них. В «Рокинг Би».
— Ты хочешь поехать туда? — спросил Роланд.
Щеки Джейка порозовели.
— Ну, я подумал, если вы остановитесь в городе у Старика, а
я — на ранчо, за городской чертой… тогда мы сможем получить более объективную
картину. Мой отец говорит, что невозможно что-либо хорошо разглядеть, если
смотреть только с одной точки.
— Это справедливо, — ответил Роланд, надеясь, что ни его
голос, ни лицо не выдают сожаления и печали, которые он внезапно почувствовал.
Он видел перед собой мальчика, который стыдился быть мальчиком. Он только что
обрел друга, друг пригласил его в гости, как иной раз случается у друзей.
Бенни, несомненно, пообещал, что Джейк поможет ему кормить животных и,
возможно, он даст ему пострелять из своего лука (или арбалета). На ранчо были
места, которые Бенни хотел ему показать, секретные места, куда он мог бы ходить
со своей сестрой-близняшкой. Шалаш на дереве, пятачок в камышах, с которого
отлично ловится рыба, полоска пляжа, где пираты Эльда по слухам зарыли золото и
драгоценные камни. Места, куда обычно ходят мальчишки. И вот теперь большая часть
Джейка Чеймберза стыдилась того, что хочет побывать в этих местах. Та самая
часть, которой досталось от стража-привратника на Голландском холме, от Гашера,
от Тик-Така. И, разумеется, от самого Роланда. Скажи он сейчас нет, Джейк,
скорее всего, больше никогда не обратился бы к нему с таким же вопросом. И,
более того, совершенно на него бы не обиделся, что было, наверное, самое
ужасное. Скажи он да, но не так, как следует, даже с самым малым намеком на
снисходительность в голосе, мальчик сам отказался бы от этой мысли.
