К ним присоединилась Сюзанна. Улыбающаяся, с огромными от
изумления глазами.
— О, Эдди! — выдохнула она. — Ты знал, что он на такое
способен? Мог представить себе, что он это может?
— Нет, — ответил Эдди. — Не имел ни малейшего представления.
10
Все быстрее двигались ноги стрелка в разбитых, потрепанных
сапогах. Потом еще быстрее. Он все четче выбивал ритм, и Джейк вдруг осознал,
что ритм этот он уже слышал. В Нью-Йорке, во время первого Прыжка. Перед тем,
как он встретил Эдди, мимо него прошел молодой негр в наушниках и с плейером.
Его ноги в сандалиях двигались в такт музыке, которую он слушал, а под нос он
напевал что-то вроде: «Ча-да-ба, ча-да-бау!» И вот этот самый ритм Роланд выбивал
сейчас на эстраде, а каждое: «Бау!» сопровождалось резким ударом каблука о
деревянную доску.
Вокруг них люди начали хлопать. Не в такт, так быстро руки
двигаться не могло. Хлопать и раскачиваться. Женщины в юбках приподняли их и
начали покачивать из стороны в сторону. На всех лицах, молодых и старых, Джейк
видел одно и то же выражение: искренней радости. «Нет, не просто радости», —
подумал он и вспомнил фразу, которой его учительница английского языка
характеризовала те книги, которые сразу становились близки: «Восторг
абсолютного узнавания».
На лице Роланда заблестел пот. Он опустил скрещенные руки и
начал хлопать. При каждом хлопке жители Кальи скандировали одно и то же слово:
«Кам!.. Кам!.. Кам!.. Кам!..» У Джейка мелькнула мысль, что этим словом
некоторые парни называли сперму, и решил, что это не может быть совпадением.
«Конечно же, нет. Как и то, что встреченный мною негр
пританцовывал под этот же ритм. Это все Луч, это все девятнадцать».
— Кам!.. Кам!.. Кам!..
Эдди и Сюзанна уже хлопали и скандировали. Бенни хлопал и
скандировал. Джейк присоединился к ним.
11
В итоге Эдди так и не понял слов «Песни риса». Не из-за
диалекта, Роланда-то он хорошо понимал, а из-за быстроты, с которой слова
слетали с его губ. Однажды такое с ним уже было. Когда по ти-ви увидел табачный
аукцион где-то в Южной Каролине. Так вот, аукционист говорил так же быстро.
Слова жестко загонялись в рамки песни, коверкались, если никак не умещались в
этих рамках. В принципе, это была даже не песня — декламация или уличный
хип-хоп. Более точного определения Эдди подобрать не мог. И все это время ноги
Роланда выбивали заданный ритм по доскам эстрады, а толпа хлопала и
скандировала: «Кам, кам, кам, кам».
И вот что смог уловить Эдди:
Кам-кам-каммала,
Рис, рис я сажала.
В землю опускала,
Семя прорастало.
Семя я сажала,
«Ориса», — напевала.
Тянись лист зелен,
Расти рис ядрен
Тянись лист зелен,
Кам-кам-каммала.
Кам-кам-каммала,
Расти рис ядрен.
Вот под небесами
Травка показалась
Кам-кам-каммала,
Выше поднималась,
Точно лес зеленый.
Под его покровом
Парень и девчонка
Долго целовались,
Долго миловались
Они под небесами,
Кам-кам-каммала,
Не зря рис сажала…
За первыми двумя последовали еще как минимум три куплета. К
тому времени Эдди уже перестал различать слова, но общий смысл, правда, понял:
весной молодые мужчина и женщина сажают рис и дают жизнь ребенку. Темп песни, и
без того быстрый, все ускорялся. Слова слились воедино, руки зрителей двигались
с невероятной скоростью. А каблуки Роланда полностью исчезли из виду. Если бы
Эдди не видел все это собственными глазами, то сказал бы, что танцевать с такой
скоростью невозможно, особенно после плотного обеда.
«Сбрось обороты, Роланд, — подумал он. — Мы же не сможем
позвонить 911, если тебя вдруг хватит кондрашка».
Потом, по какому-то сигналу, который Эдди, Сюзанна и Джейк
не уловили, Роланд замолчал, и жители Кальи, перестав хлопать, вскинули руки к
небу и резко двинули бедра вперед, как в половом акте. «КАММАЛА!» — прогремело
в Павильоне, и наступила тишина.
Роланд покачнулся, пот градом катился по щекам и лбу… и упал
со сцены в толпу. У Эдди екнуло сердце. Сюзанна вскрикнула и уже покатила к
стрелку. Джейк успел ее остановить, схватившись за одну из ручек за креслом.
— Я думаю, это часть шоу! — воскликнул он.
— Да, я тоже в этом уверен, — поддержал его Бенни Слайтман.
Толпа радостно ревела и аплодировала. Роланда передавала
друг другу на вытянутых руках. А свои стрелок простер к звездам. Его грудь
высоко вздымалась. Не веря своим глазам, Эдди наблюдал, как Роланд плывет к
ним, словно на гребне волны.
— Роланд поет, Роланд танцует, — он покачал головой, — а для
полного счастья еще и прыгает со сцены в толпу, как Джой Рамон.
[30]
— О ком ты говоришь, сладенький? — спросила Сюзанна.
Эдди покачал головой.
— Не важно. Но этот прыжок уже ничем не перекрыть. Он точно
венчает праздник.
Эдди не ошибся.
12
Спустя полчаса четверо всадников медленным шагом ехали по
главной улице Кальи Брин Стерджис. Один — завернутый в salide. При каждом
выдохе изо ртов вылетало облако пара. Звезды напоминали осколки бриллиантов,
ярче всех сияли Старая Звезда и Древняя Матерь. Джейк вместе со Слайтманами уже
ускакал на ранчо «Рокинг Би» Эйзенхарта. Каллагэн ехал чуть впереди троих
странников. Но, прежде чем они тронулись в путь, настоял на том, чтобы Роланд
завернулся в толстое одеяло.
— Ты же сказал, что до твоего дома меньше мили… — попытался
возразить Роланд.
— И что с того? Облака ушли, ночь очень холодная, можно
подумать, что вот-вот выпадет снег, а такой каммалы я, сколько тут живу, не
видывал.
— И сколько ты тут живешь? — спросил Роланд.
Каллагэн покачал головой.
— Не знаю. Честное слово, стрелок, не знаю. Могу сказать,
когда попал сюда… зимой 1983 года, через девять лет после того, как покинул
Салемс-Лот. Через девять лет после того, как со мной случилось вот это, — он
поднял покрытую шрамами руку.
