Наконец одна моя знакомая, большая поклонница этой породы и владелица великолепного серого пуделя по кличке Сэм, навела меня на доктора Рафаэля. Иветта Шаммер – хозяйка Сэма – утверждала, что это лучший врач в мире. На следующий день это подтвердила Ли Рейнольдс. Доктор Рафаэль лечил Моппет, а та на два года старше Жозефины. И чем шире становился круг лиц, к которым я обращалась, тем волшебнее звучало имя доктора Рафаэля.
Его клиника расположена в сером каменном здании в западной части Нью-Йорка. Он работает на пару с помощником, доктором Бернардом. Я немедленно повезла туда Жози. По-видимому, будет излишним упоминать, что, как всегда в экстренных случаях, я прихватила с собой Ирвинга.
В самом начале осмотра, как обычно, всплыл вопрос об избыточном весе. Они также подтвердили диагноз рассеянного доктора Уайта относительно анальных желез. И снова вернулись к проблеме веса. Жози должна срочно похудеть! Незамедлительно! Мне дали резиновую грушу с длинным носиком. Мы с Ирвингом недоуменно уставились на нее.
Доктор Рафаэль объяснил, что ежедневные впрыскивания на протяжении месяца снимут тявканье с повестки дня. И они с доктором Бернардом разразились новой тирадой насчет веса. Они потребовали принести ее через месяц сбросившей пять фунтов!
Ирвинг, который в исключительных случаях умеет быть двуличным, сидел и поддакивал врачам. Но как только мы очутились за дверью клиники, он повернулся ко мне и сказал:
– Ты, конечно, понимаешь, что эта штука с носиком – по твоей части?
– По моей? Ты хочешь, чтобы она меня возненавидела? Давай уж по очереди!
Он наотрез отказался.
Но Жозефина не возненавидела меня, а лишь сочла неимоверной чудачкой. Всякий раз, приближаясь к ней, я либо запихивала ей в пасть витамин, либо вставляла ей в зад что-то странное. Мало того, я стала страшной скупердяйкой и не давала ей больше сладостей. Ну, разве что пару конфет в награду за глотание витаминов. Жози придерживалась того мнения, что процедура с ее тылом стоит по меньшей мере вдвое больше, но вместо этого ее гладили по головке и давали крохотное печеньице.
Прошло десять дней, прежде чем Ирвинг неожиданно выступил с контрпредложением:
– Послушай. Доктор Рафаэль сказал, что эти впрыскивания нужно делать в течение месяца. За это время собака может не выдержать и полностью от тебя отвернуться. Мало того, что ты, как последний дегенерат, стала интересоваться ее задом, в довершение ко всему ты еще и моришь ее голодом. У нее целых семь лет был избыточный вес. Еще один месяц ничего не значит. Давай уж делать что-либо одно.
Мне показалось, что в его словах есть резон. Жозефине тоже. А посему мы вернулись к Саре Ли и сытой жизни, и Жози перестала смотреть на меня как на маразматика. Правда, кое-какие странности за мной еще водились, но она рассчитывала на полное выздоровление в будущем.
В конце месяца клизма и жалобное тявканье отошли в область преданий. Диета, к сожалению, тоже.
Глава 27. БОГАТАЯ НАСЛЕДНИЦА
По-видимому, нет нужды говорить, что через месяц мы не поехали к доктору Рафаэлю. Жозефина больше не взвизгивала, но ее белый животик все еще бросался в глаза. Я рассчитала, что мне потребуется не меньше месяца, чтобы хоть чуточку выправить положение. Мне стоило таких трудов найти наконец толкового врача, и я не хотела портить с ним отношения. А он почему-то придавал большее значение диете Жози, чем ее заду.
Прошел еще месяц. Жозефина оставалась все таким же жизнерадостным существом, и я решила, что доктор Рафаэль может подождать. А заодно и диета.
Летом нам снова предстояла поездка в Калифорнию. Драматический эпизод, увенчавший собой пребывание Жози у Последней, стал для меня хорошим уроком. Я признала преимущество платных услуг перед дружеской любезностью. Как ни жаль, но уважение и готовность прийти на помощь, которые так трудно заслужить, бывает гораздо легче купить за деньги. Если вы щедро сорите чаевыми в отеле, можете быть уверены: вас примут и проводят по первому классу. Коридорный сочтет величайшей честью поднести ваш багаж и напоследок прочувствованно пролепечет: «Не забывайте нас! В скором времени ждем вас обратно!»
И вот я спрашиваю: станет ли ваша тетушка Эмма вести себя подобным образом после того, как вы с недельку погостите у нее за городом? Конечно, нет – если только вы не техасский нефтяной король, а она – не ваша единственная наследница. Не считайте меня циником. Я просто трезво смотрю на жизнь. Если его величество доллар действует эффективнее, чем душевные качества, кто я такая, чтобы идти против установившегося порядка вещей?
Жози полностью согласна со мной. Для нее важнее всего результат. То есть, если ей дают сладости и чешут брюшко, ей наплевать, делают ли это от души или из корыстных побуждений. Главное – чтобы ее ублажали.
Поэтому она с легким сердцем предпочла Последней мистера Ингрэма и его купленное за деньги любезное обхождение: ведь он неизменно встречал ее с распростертыми объятиями и бурно восхищался ее красотой и прочими достоинствами. Так что можете представить себе мой ужас, когда я набрала его номер, чтобы осчастливить известием о скором приезде Жози, но телефон не ответил. Я звонила три дня подряд, чуть ли не через каждый час, пока наконец не уверилась, что он сам отправился к кому-нибудь в гости.
Джойс незамедлительно предложила свои услуги, ссылаясь на свой богатый опыт. У нее уже перебывало несколько собак: Тулуз, Тони, Куколка… Нет, я не оговорилась, упомянув о Куколке в прошедшем времени, потому что и она успела отдать Богу душу, причем без предупреждения. Если собака подает хоть какой-то знак: например, у нее вдруг по телу пробежит судорога, – хозяин бросается к врачу. Потом он бьет себя кулаком в грудь и принимает соболезнования от родных и знакомых. Да, я придерживаюсь того мнения, что собака должна загодя поставить владельца в известность о своих намерениях. Это дает ему возможность в полной мере испытать тревогу, с достоинством пережить траур и всеобщее сочувствие. В противном случае у него такое чувство, будто его вымазали дегтем. Вместо сочувственных он слышит злорадные возгласы типа: «Что ты с ним сделал? Еще вчера он был как огурчик!» Это способно надолго привить человеку комплекс вины. Вот и Джойс начала задумываться о том, что ей катастрофически не везет с собаками.
А ведь она была к ним так добра! Пусть Куколка недолго радовала нас своим присутствием, зато она действительно пожила! Она наслаждалась комфортом роскошного особняка Билли на Девяносто третьей улице, проводила каникулы в Дарьене. А когда Джойс и Билли в очередной раз решили развестись, была заинтересованным зрителем этого в высшей степени увлекательного спектакля. И когда Джойс устремилась затем в Швейцарию, чтобы, согласно официальной версии, устроить Вики в привилегированную школу, а на самом деле оправиться после развода и хорошенько все обдумать на фоне Альп, – кто мелькал рядом с ней на этом живописном фоне? Разумеется, Куколка!
Когда Джойс наскучили Альпы, они с Куколкой побывали в Париже и Риме. А потом вдруг ни с того ни с сего Куколка возьми да и умри!
