— У меня широкие плечи.
— Договорились. У вас есть персональный телефон в Ай-Би-Си?
Он вытащил записную книжку и написал номер.
— Напишите также свой домашний телефон. Он записал свой домашний телефон, который не фигурировал в телефонном справочнике, вырвал листок и протянул ей.
Грегори шесть часов оставался на операционном столе. За этот тягостный период Юдифь два раза звонила Робину. В конце концов они договорились, что он зайдет в клинику в конце дня.
Доктор Лесгарн появился в три часа после обеда. Он принес прекрасные новости. Грегори был в реанимационной. У него не было злокачественной опухоли.
В пять часов Грегори привезли в палату. Когда через час доктор Лесгарн пришел к нему и принес результат анализов, Грегори, ухмыляясь, отвернулся.
Юдифь бросилась к мужу и взяла его за руку.
— Это правда, Грег, клянусь тебе. Он оттолкнул ее:
— Вранье! Вы принимаете меня за идиота? А ты, моя бедная Юдифь, весьма плохая актриса.
Юдифь, охваченная нервной дрожью, вышла в коридор. Через несколько минут появился Робин. Его улыбка, решительная походка и бронзовое лицо контрастировали с жалким подобием человека, в которого превратился Грегори.
— Я недавно звонил сюда и узнал хорошую новость, — объявил он. Юдифь грустно пожала плечами:
— Грег не хочет нам верить.
Врач повернулся к Юдифь и посоветовал ей вернуться домой после трудного дня. Она грустно улыбнулась.
— Я бы с удовольствием что-нибудь съела и выпила. Со вчерашнего дня у меня ничего не было во рту.
Робин повел ее в «Лансер». Она не без умысла отпустила своего шофера. В таком случае Робин будет вынужден проводить ее домой. Они сели за тот же столик, что и накануне, И' она подумала, как часто он бывает здесь.
Он, видимо, заметил выражение ее лица.
— Я бы с удовольствием пошел с вами куда-нибудь еще, — объяснил он, — но, к несчастью, у меня здесь назначено свидание.
Юдифь осторожно смаковала напиток. На голодный желудок алкоголь ударит ей в голову, а она стремилась сохранить ясность ума.
— Я не хотела бы путать вам планы, Робин.
— Да нет.
Внезапно он встал, увидев высокую молодую блондинку, направляющуюся в их сторону.
— Извини, Робин, за опоздание.
— Не имеет значения. — Он сделал знак девушке сесть рядом с ним. — Миссис Остин, позвольте представить вам Ингрид, стюардессу Трансатлантической авиакомпании. Мы не раз летали вместе.
Робин сделал знак бармену обслужить девушку. Юдифь заметила, что тот автоматически принес водку с тоником. Это подтверждало, что она приходила сюда с Робином. У нее был едва заметный скандинавский акцент. Она была высокой, очень стройной, несколько худощавой. Длинные волосы падали ей на плечи и закрывали часть лба. У нее были сильно накрашенные глаза, но помады на губах не было. И когда она положила свою длинную тонкую руку на руку Робина, Юдифь с удовольствием проткнула бы ее кинжалом. О, блеск молодости! По сравнению с этой девушкой, одетой в скромную белую рубашку и совершенно простую юбку, Юдифь чувствовала себя неповоротливой в облегающем костюме фирмы «Шанель».
Робин заказал по второй. Юдифь была голодна — она с удовольствием что-нибудь съела бы. Первый бокал скотча начинал ударять ей в голову. Робин поднял свой бокал и выпил за здоровье Грегори. Он повернулся к девушке и объяснил, кто такой Грегори Остин.
— Мне очень жаль, — сказала Ингрид, обращаясь к Юдифь. — Я от всего сердца желаю ему выздоровления. А что у него?
— Простое контрольное обследование, милочка, — объяснил Робин. — Мистер Остин возвратился самолетом из Палм Бич, так как предпочитает здешних врачей.
— Вы летаете на самолетах нашей компании? — спросила Ингрид.
— У нас собственный самолет, — сказала Юдифь.
— Это должно быть удобно, — довольно равнодушно одобрила Ингрид.
— Юдифь, я рассчитываю на вас: Грегори должен интересоваться работой даже во время обследования, — сказал Робин.
Ингрид посмотрела на них обоих:
— Как, этот бедный мистер Аллен…
— Остин, милочка, — поправил Робин.
— Хорошо, Остин. Так вот, мой отец однажды лежал на обследовании. Он рассказывал, как это ужасно. Дайте мистеру Остину выздороветь и немного забыть про дела.
Робин снисходительно улыбнулся.
— Милочка, разве ты даешь советы пилоту, когда погода портится?
— Нет, конечно. Для этого есть служба управления и штурман.
— Так вот, служба управления — это я, а Юдифь — штурман.
— И все-таки я считаю, что вы не должны беспокоить этого беднягу, пока он в больнице.
Юдифь не могла не восхищаться этим ребенком. Ингрид даже не опустила глаза, когда Робин ее одернул. Но это еще раз подтверждало, что она спала с ним и имела на него определенное влияние. Но по какому праву? Только потому, что была молода?
— Я хочу есть, — внезапно объявила Ингрид. Робин сделал знак бармену.
— Бифштекс для мисс и водку для меня. — Он повернулся к Юдифь: — А что вы желаете?
— А вы, Робин?
Он показал на стакан.
— Мне еще скотч, — решительно сказала она.
— Без бифштекса?
— Без.
Улыбка осветила лицо Робина.
— Честное слово, Юдифь! Я восхищаюсь вами. Вы не даете себя победить и всегда готовы продолжить сражение. Наверняка по этой причине вы никогда не будете проигравшей.
— Вы так считаете? — с вызовом спросила она. Он поднял свой бокал.
— Я в это железно верю.
Ингрид с видимым замешательством наблюдала за этой сценой. Внезапно она встала.
— Робин, я думаю, что ты должен отменить мой бифштекс. У меня впечатление, что я здесь не нужна.
Робин пристально разглядывал дно бокала.
— На твое усмотрение, милочка.
Она взяла пальто, накинула его и очень гордо направилась к выходу. Юдифь попыталась показаться раздосадованной.
— Робин, это, наверное, я должна уйти. Эта девушка и вы…
— Не надо со мной играть, Юдифь. Это не в вашем стиле. Впрочем, вы же хотели, чтобы она нас оставила, разве не так?
Робин отменил бифштекс и попросил счет. Они в молчании допили свои бокалы и покинули бар.
— Я живу в конце улицы, — совершенно естественно произнес Робин.
Юдифь взяла его под руку. Совсем не так она представляла их идиллию. Все это казалось слишком грубым, прямолинейным, ни капельки не романтичным. Ей нужно было признаться Робину, что для нее это не такое же приключение, как другие.
