— А что ты только что делал здесь? Ты предложил мне неслыханную возможность, золотую роль в серии передач. А в обмен, конечно, надеешься, что я открою свои объятия при малейшем твоем знаке. Господи, можно подумать, что все это плохой фильм! Скажи, как зовут твою крошку, которую ты держишь про запас в Нью-Йорке и которая готова нестись в «Лансер», как только ты ее возжелаешь? Может, есть еще одна и в Чикаго? Мне это кажется необходимым. Нужно, чтобы Летающий диван не пустовал при посадке.
Он наконец ее выпустил и натянул плавки. Она накинула халат, зажгла сигарету и стала смотреть, как он одевается.
Вдруг Робин усмехнулся.
— Летающий диван? Так называется мой самолет?
— Ты не читал «Андеркавер» за прошлый месяц?
— Я даже не знаю, что это.
— Скандальный листок. Твой портрет красовался на обложке. О тебе не говорят только в «Ньюсуик» и в «Тайме». Все периодические издания интересуются Робином Стоуном. По мнению «Андеркавера», для тебя не имеет значения, кто лежит с тобой на диване: мужчина или женщина, лишь бы было куда трахать.
Он ударил ее по лицу. Мэгги обмякла, разрыдалась и упала ему на руки.
— Господи! Робин, ну почему надо так изводить себя? — рыдала она.
— Мэгги, я дорожу тобой и хочу, чтобы ты согласилась на эту работу.
— Я не продаюсь! — Слезы текли по ее щекам. — Неужели ты не понимаешь? Мне не нужен никто, кроме тебя!
— Так вот, я здесь, я дорожу тобой больше, чем любой другой женщиной. Я даже ношу твое кольцо, которое делает меня похожим на педераста.
Она не ответила. Он продолжал.
— Кстати, обручальное кольцо может все уладить?
— Да.
— Хорошо.
— Что хорошо?
— Мы поженимся.
Он посмотрел на свои часы. Пятнадцать минут десятого. Нужно ехать за Юдифь, но он хотел до конца выяснить отношения с Мэгги.
— Ты будешь миссис Робин Стоун. Но я сохраню свободу передвижения. Сейчас я должен уйти. Она недоверчиво на него посмотрела.
— Что ты должен сделать?
— Мне нужно сопровождать одну даму на прием. Несколько мгновений она не находила слов. Потом отступила, словно ее ударили.
— Ты пришел сегодня вечером сюда, зная, что позднее у тебя свидание с другой? Ты знал, что вскочишь с постели и побежишь к ней?
— Речь идет не об этом, моя девочка. Эта женщина — миссис Остин.
— Все правильно, ее нельзя назвать девушкой.
— Будь добра, не вмешивай ее в наши отношения.
— А как же, она выше этого! — Мэгги расхохоталась. — Со мной ты хочешь сохранить свободу, а сам бежишь, как собачонка, стоит только миссис Остин тебе свистнуть. Может быть, поэтому ты и стал директором Ай-Би-Си?
— Мне нужно уйти, Мэгги. Я не хочу, чтобы ты говорила мне гадости, которым не веришь сама. Я позвоню тебе завтра.
— Завтра не будет!
— Ты говоришь серьезно, Мэгги? Она отвернулась. Плечи ее сотрясались от рыданий. Он подошел и взял ее за руку.
— Мэгги, я дорожу тобой. Черт побери! Как ты хочешь, чтобы я это доказал? Я прошу тебя выйти за меня замуж. Если ты согласна принять меня таким, как есть, браво! Но я тебя хочу.
— Нужно, чтобы ты нуждался во мне! Нуждался, — задыхаясь, сказала она. — Поверь, я делала все, чтобы тебя забыть: с Энди, Адамом, со всеми своими партнерами по кино. Я не хочу, чтобы ты женился только для того, чтобы сделать приятное. Я хочу, чтобы ты женился на мне потому, что хочешь меня, хочешь, чтобы я все делила с тобой: твои мысли, надежды, любовь, заботы, а не только твое тело. Ты не понимаешь, Робин? Я хочу, чтобы ты нуждался во мне.
— Тогда я не вижу выхода, — наконец ответил он со странной улыбкой. — Видишь ли, милая, я не нуждаюсь ни в ком.
Мэгги, побежденная, покачала головой.
— Дан Миллер мне это говорил.
— Значит, он умнее, чем я думал, — Робин направился к дверям. — Ты будешь сниматься в передаче?
— Нет.
— Ты хочешь выйти за меня замуж? Она покачала головой.
— Не на твоих условиях. Он открыл дверь.
— Я пробуду здесь четыре-пять дней. Если ты передумаешь насчет работы или замужества, позвони.
Она пристально смотрела на него опухшими от слез глазами.
— Не возвращайся никогда! Не звони никогда, Робин! Никогда, прошу тебя.
— Ты говоришь серьезно?
— Да! — закричала она. — Я не хочу больше слышать о тебе, пока ты не скажешь, что я нужна тебе!
Он ушел. Она неподвижно стояла до тех пор, пока не услышала, как закрылась дверь лифта, а затем бросилась на кровать и зарыдала.
Робин приехал в отель в Беверли Хилл без одной минуты десять. Через мгновение появилась сияющая Юдифь в своем парчовом ансамбле. Она еще никогда не была так красива и никогда еще не вызывала такой жалости у Робина.
Он подумал о Мэгги с ее конским хвостом и кругами под глазами и понял, что никогда больше не сможет заниматься любовью с Юдифь, каких бы усилий ни прикладывал. Однако, идя ей навстречу, он радостно улыбнулся.
— Все звезды кино будут вам завидовать.
— Не смейтесь надо мной. Одному Богу известно, сколько раз я надевала этот ансамбль в Нью-Йорке. К несчастью, у меня нет ничего другого, чтобы надеть сегодня вечером.
— Я взял напрокат «рамблер». Он недостаточно шикарен для вас, — сказал Робин, провожая ее к машине.
Она села на сиденье и прижалась к нему.
— Я предпочитаю его лимузину. — Она отклонилась, чтобы взглянуть на профиль Робина, пока машина катилась по холмам. — Мне не хватало вас, Робин, — тихо сказала она.
— Такая красивая женщина, как вы, никогда не должна ни в ком нуждаться, — сказал Робин непринужденным тоном. — Будьте так любезны следить за табличками с названиями улиц на этой стороне. Альфи живет в Свэлоу Драйв. В этом квартале все улицы носят только названия птиц.
Юдифь сосредоточила внимание на табличках.
— Я повела себя, как девчонка, — медленно произнесла она.
— Когда?
— Когда прилетела встречать вас в Чикаго.
— Это немного неосторожно, но очаровательно.
— Я много передумала с тех пор, Робин. Я не могу бросить Грегори. Он нуждается во мне.
— Браво! Вы тоже в нем нуждаетесь.
— Нет, это в вас я нуждаюсь.
— А вот и Свэлоу Драйв. Думаю, что узнал дом. Перед ним стоят «роллсы» и «бентли».
В тот момент, когда Робин припарковывал машину, возле него остановилась патрульная машина.
— Вы едете туда? — спросил полицейский.
