В шесть с четвертью Ди вышла из дома. Сегодня она отпустила шофера. Она села в такси; машина пробиралась по городу рывками, но ничто не могло омрачить настроение женщины. Это был прекрасный весенний вечер; через несколько минут она увидит Карлу. О боже, если бы можно было остановить время. Сделать так, чтобы сегодняшний вечер длился вечно. Она затеяла игру со светофором. Когда автомобиль останавливался на красный свет, Ди начинала считать. Один… затем по буквам… О — Д — И — Н. Два… Д — В — А. Сколько цифр она успеет произнести до зеленого света, столько месяцев они с Карлой будут вместе. На первом светофоре она добралась до шестнадцати… но ко Второй авеню Ди уже наловчилась и досчитала до тридцати пяти. Она нахмурилась. Только три года. Нет, это ее не устраивает. Они будут вместе всегда. О боже, если бы она была уверена в том, что Карла никогда ее не оставит, то не вышла бы замуж за Майка. Но даже в моменты их близости Ди сознавала, что Карла не способна по-настоящему кем-то увлечься. Если бы Карла догадалась о том, что была для Ди всем, она бы могла исчезнуть… вероятно, навсегда. Нет, Майк — ее страховочная сетка, залог психического здоровья. Но он сам порождал сложности… ей приходилось постоянно лгать, чтобы иметь свободные вечера. В июле она настоит на приезде Карлы в Марбеллу. Но сейчас только начало мая. Значит, впереди шесть недель в Нью-Йорке. Ди подумала, что поступила умно, — проявив энтузиазм в отношении их с Майком поездки в Канн. В Монте-Карло не было никакого турнира по триктраку, и она с самого начала не имела ни малейшего намерения отправляться туда. Но ей следует тщательно подготовиться. Пока что все шло по плану. «Люкс» в «Карлтоне» был забронирован с четырнадцатого мая. Тринадцатого мая она сообщит ему, что турнир отменен. Уговорит его поехать без нее — «люкс» забронирован; он, Майк, заслуживает двух великолепных недель в обществе старых друзей по кино. Она просто отдохнет в Нью-Йорке и обновит свой гардероб к лету. Она заранее подготовила свою речь. Он должен поехать один. Она получит две потрясающие недели с Карлой… они будут вместе каждую ночь!
Когда Ди прибыла к Карле, полька ждала ее, сняв косметику с лица и закрепив убранные назад волосы заколкой. Обняв Ди, Карла повела ее к столу, стоящему у окна. Он был накрыт для обеда; Карла указала на свечи.
— Смотри, я купила их сегодня. Они не нуждаются в подсвечниках… не дают потеков. О, это было чудесно! Коротышка продавец в славном маленьком магазине не узнал меня. Я понравилась ему сама по себе. Он принялся с энтузиазмом демонстрировать мне свечи с разными запахами. Сегодняшние источают аромат гардений. Ди, ты любишь гардении? Я их обожаю… надеюсь, ты тоже.
— Конечно.
При свечах, когда на Ист-Ривер опускались сумерки, Карла выглядела, как на одной из своих лучших фотографий. На ее лицо падали тени, подчеркивая ямочки под скулами. Внезапно Ди поняла, что любуется Карлой. Она раскрыла свою сумочку.
— Карла, я принесла тебе маленький подарок. Карла даже не взглянула на чек. Улыбнувшись, она убрала его в ящик стола.
— Спасибо, Ди. А теперь садись. Я приготовила салат из креветок и омаров. Смотри… графин сангрии. Мы устроим настоящий пир.
Ночью, когда они предавались любви, Карла бурно проявляла испытываемую ею радость. Она находилась в более приподнятом настроении, чем обычно. Позже, лежа в постели с Ди, она запела знакомую ей с детства польскую песню. Потом, словно смутившись оттого, что открыла свою новую грань, вскочила с кровати и включила телевизор.
— Сегодня идет хороший фильм, но я знаю, что ты предпочитаешь обзор новостей. Я приму душ. Если в нашем грустном мире произошли какие-то важные события, ты расскажешь мне о них.
Ди стала смотреть новости. Из ванной доносилось пение Карлы. Полька была счастлива. И она, Ди, тоже была счастлива. И все же к ощущению счастья примешивалось отчаяние. Скоро ей придется вернуться к Майку. Она протянула руку к тумбочке, решив попробовать крепкие английские сигареты, которые курила Карла. Когда она взяла пачку, на пол упал конверт. Это был счет за телефонные разговоры. Внезапно Ди охватило любопытство. Сумма должна быть минимальной. Карла редко звонила кому-либо, а если и делала это, то лишь лаконично излагала свой вопрос или просьбу. Долгие телефонные беседы были не в стиле Карлы. Ди вынула счет из конверта. Увидев сумму, Ди изумленно подняла брови. Четыреста тридцать один доллар! Она снова поглядела на цифру. Как могла Карла проявить такую расточительность? Ди внимательно изучила счет. Местных звонков было немного. Гораздо чаще Карла звонила в Англию. Шестнадцать звонков в Боствик по номеру 3322! И каждый разговор длился более трех минут. Еще три звонка в Ловик и два — в Белгравию. Шестнадцать разговоров с Боствиком! Она записала номера на клочке бумаги, спрятала его в сумочку и положила конверт со счетом под пачку сигарет. Карла вернулась из ванной; они снова стали заниматься любовью, и этот маленький инцидент совершенно вылетел из головы Ди. Она не вспоминала о нем до тех пор, пока, вернувшись домой, не обнаружила у себя в сумке кусочек бумаги. Убрала его в шкатулку с драгоценностями. Вероятно, у Карлы какие-то дела в Лондоне. Возможно, она постоянно поддерживает связь с Джереми. Ее счет за телефон мог быть столь солидным ежемесячно. Люди, известные своей скупостью, часто в чем-то одном проявляют экстравагантность. Наверно, такой странностью Карлы были звонки за океан.
На следующий день, к удивлению Ди, она не смогла связаться с Карлой. Звонить утром не имело смысла; Карла в это время гуляла. В час дня, когда Карла обычно возвращалась домой, Ди была занята — в «Плазе» проходил благотворительный ленч, на котором собирались средства на строительство лечебницы для беременных наркоманок. Этот проект не слишком интересовал Ди, но он гарантировал частое упоминание ее имени в прессе и способствовал созданию хорошего имиджа. Оргкомитет состоял из известных людей.
Она позвонила Карле в пять, но снова не застала ее. Позже собралась еще раз набрать номер подруги, но тут пришел Эрнест укладывать Ди волосы. Она пыталась сочинить объяснение для Майка, чтобы освободиться на вечер. Другие дни были расписаны, но сегодняшний вечер оставался свободным. Майк что-то сказал насчет двух фильмов, которые можно посмотреть один за другим. Ему, похоже, нравилось сидеть в грязных кинотеатрах и поглощать кукурузные хлопья. Он уговаривал ее устроить в одной из комнат Зимнего дворца кинозал. Кинокартины нагоняли на Ди скуку. Она обожала старые ленты Карлы, но современные фильмы не трогали ее. Она ненавидела картины о рокерах и наркоманах в голубых джинсах. Она еще помнила то время, когда на экране можно было увидеть последнюю моду. Но теперь фильмы стали отвратительными, вульгарными. Ее жизнь была гораздо более красивой и увлекательной.
Ди пролистала газеты. Ее снимок, сделанный на вчерашнем ленче, попал в «Женскую одежду». Удачная фотография — она покажет ее Карле. Но сейчас надо изобрести способ отделаться от Майка на вечер. Триктрак больше не годился для этого. Он полюбил эту игру. Господи, зачем она обучила его? Ди посмотрела на часы. Может быть, посоветовать ему сходить в клуб и поиграть в гольф, сказать, что она хочет… что хочет? Ее бесила необходимость лгать, придумывать оправдания. Она — Ди Милфорд Грейнджер. Она его содержит. Почему она не может просто сказать: «Сегодня мне надо уйти»? Особенно теперь, когда он перестал волноваться о своей дочери. Последнее время Майк не вспоминал о ней. Возможно, десять миллионов, отписанных Дженюари, успокоили его. Что ж, вернувшись домой, он узнает, что это завещание обратимо. Она перепишет его заново. Опять назначит Дэвида своим душеприказчиком. Эти десять миллионов перейдут к Дженюари… если Майк останется мужем Ди Милфорд Грейнджер до ее смерти. Она улыбнулась. Ну конечно… тогда она сможет уходить из дома в любой вечер. Но сегодня надо что-то придумать. Несуществующие подруги, партнерши по триктраку, уже не годились. Он знал всех ее знакомых. Невероятно! Всю свою жизнь она делала то, что хотела, а теперь вынуждена хитрить ради свиданий с самым дорогим ей человеком.
