— В Висконсине? — спросил Гант, бросив взгляд на наклейку на ее чемодане.
— Ведь мы всего в сотне километров отсюда, и слышимость передач из Блю-Ривер прекрасная.
— Продолжайте.
— Так вот, я слушаю вас каждый вечер, и ваша передача мне очень нравится… Сейчас я здесь проездом, и мне захотелось с вами познакомиться.
— Поэтому, как только вы меня увидели, вы тут же убежали?
— А как поступили бы вы на моем месте? Я не так представляла себе нашу встречу. Я выдала себя за вашу двоюродную сестру, потому что хотела хоть что-нибудь узнать о вас, о ваших вкусах…
— Где вы получили мой номер телефона?
— Нашла его в телефонной книге университета.
— А кто вам ее дал?
— Одна местная студентка.
— Кто именно?
— Моя подруга Аннабелла Кох.
— Аннабелла? Значит, вся эта история не выдумка? — Он недоверчиво посмотрел на Эллен.
— Ну, конечно, — ответила она, опуская глаза. — Я прекрасно понимаю, что поступила глупо, но мне в самом деле нравятся ваши передачи и…
— Ничего более абсурдного…
Гант неожиданно замолчал и посмотрел в сторону коридора. Эллен проследила за его взглядом, но ничего необычного не заметила. Когда она обернулась, Гант стоял к ней спиной, наблюдая за чем-то, происходящим на улице.
— Не скрою, Эстер, ваше объяснение чрезвычайно для меня лестно и я не забуду его… Разрешите воспользоваться вашим туалетом?
И раньше, чем она успела сказать хоть слово, он прошел в ванную и закрыл за собой дверь.
Устремив глаза на эту дверь, Эллен пыталась понять, верит ли ей Гант. Колени ее дрожали. Она подошла к письменному столу, чтобы взять сигарету, сломала несколько спичек, прежде чем ей удалось закурить, потом стала смотреть в окно, нервно катая ручку на пустом столе… Пустом? А письмо? Ее письмо Баду?!
Она бросилась к двери ванной и начала по ней барабанить, крича:
— Отдайте мое письмо! Сейчас же отдайте!
Несколько секунд длилось молчание, потом послышался звучный голос Ганта:
— Мое любопытство особенно ненасытно в тех случаях, когда мои псевдокузины рассказывают небылицы.
Эллен стояла на пороге, перебросив пальто через одну руку и держа сумку в другой. Она не отрывала глаз от двери ванной и заставляла себя улыбаться каждый раз, когда кто-нибудь проходил мимо. Один посыльный спросил, не нужно ли ей чего-нибудь. Она покачала головой.
Гант наконец появился, аккуратно вложил письмо в конверт и опустил его на письменный стол.
— Ну что ж… — заметил он, глядя на Эллен, готовую бежать при первом признаке опасности, — ну что ж! Как сказала моя бабушка, когда мужской голос попросил к телефону известную кинозвезду: «Боюсь, мой мальчик, что вы набрали не тот номер».
Эллен не реагировала.
— Но послушайте, — продолжал Гант, — я даже не был с ней знаком. Мне случалось улыбнуться ей мимоходом. Кроме того, я не был единственным блондином в группе. Я не знал даже ее имени, пока не увидел этих фотографий в газетах.
Она продолжала молчать.
В два прыжка Гант очутился у ночного столика, взял лежавшую на нем Библию, поднял правую руку и торжественно произнес:
— Клянусь на Библии, что никогда не встречался с вашей сестрой, никогда с ней не заговаривал и не вступал ни в какие отношения… Верите вы мне? — добавил он, кладя Библию на место.
— Если Дороти действительно была убита, то человек, который это сделал, несомненно готов поклясться на десятке Библий, чтобы доказать свою непричастность к преступлению. Я думаю к тому же, что он великий комедиант, раз ему удалось убедить ее в своей любви.
Подняв глаза к потолку, Гант протянул руки вперед и сделал вид, что подставляет запястья под воображаемые наручники.
— Сдаюсь без малейшего сопротивления.
— Вы и здесь находите повод для шуток. Поздравляю.
— Простите, — сокрушенно пробормотал он. — Но как заставить вас поверить, что…
— Это невозможно. Вам лучше уйти.
— Но я ведь был не единственным блондином среди ее соучеников, — повторил Гант. Он вдруг щелкнул пальцами: — Знаете, я вспомнил. С ней часто видели одного парня. Высокий, похожий на киноактера и…
— Дуайт Пауэлл?
— Совершенно верно! Он тоже в вашем списке?
Эллен поколебалась, потом кивнула.
— Мне кажется, это тот, кого вы ищете! — И так как Эллен продолжала подозрительно смотреть на него, то он заключил, жестом подчеркивая свое бессилие: — Сдаюсь, сдаюсь… Вот увидите, это Пауэлл.
Он шагнул по направлению к Эллен, но она отступила.
— Я просто собираюсь уйти, как вы и предложили, — мягко сказал он.
На пороге он остановился:
— Если не хотите, чтобы я продолжал называть вас Эстер, скажите мне ваше настоящее имя.
— Эллен.
— А что вы собираетесь теперь предпринять? — спросил он. Казалось, он не решается уйти.
— Не знаю, — призналась Эллен после минутного молчания.
— Во всяком случае, не советую вам снова прибегнуть к сегодняшнему способу, чтобы проникнуть к Пауэллу. Он может оказаться менее терпеливым, чем я.
Эллен кивнула в знак согласия.
— Не думал, что мне доведется встретить девушку-детектива, — сказал Гант напоследок, смотря на Эллен изучающим взглядом. — Вам не нужен случайно доктор Ватсон, мисс Шерлок Холмс?
— Нет, благодарю вас. Очень сожалею, но…
— Мне самому казалось, что я не пользуюсь у вас особым доверием, — заключил Гант, пожимая плечами и улыбаясь. — Ну, что ж… Желаю успеха!
Эллен вернулась в номер и медленно закрыла за собой дверь.
«…Дорогой Бад, сейчас уже половина восьмого вечера. Я сняла номер в „Нью-Вашингтон Хаусе“ и удобно устроилась… Пообедала, а сейчас собираюсь принять ванну и рано лечь в постель после напряженного дня.
Я долго просидела в приемной у ректора. Когда он меня наконец принял, я рассказала высосанную из пальца историю о деньгах, будто бы одолженных Дороти красивым блондином, проходившим вместе с ней курс английской литературы. После настоящего расследования (не буду обременять тебя подробностями), мы остановились на мистере Дуайте Пауэлле, проживающем на Тридцать пятой улице, Запад, 1520, и завтра я приступаю к охоте.
Что ты скажешь на это? Как видишь, милый, никогда не следует недооценивать женщин.
Нежно тебя целую,
Эллен».
5
— Алло?
— Алло… Можно попросить мистера Пауэлла?
— Его нет дома.
