— Что здесь было? — удивился Громозека. — Ужасное сражение?
— Велика-а-ан! — позвала Алиса. — Велика-ан, где ты?
Только эхо отозвалось из леса.
— Странно, — сказала Алиса. — Здесь должен сидеть Великан, который пожирает всех коней.
— Нет больше Великана, — раздался тихий голосок. Голосок донесся снизу.
Алиса увидела, что на небольшом камне сидит гном в красном колпачке и вырезает что-то на лошадином зубе.
— Здравствуйте, — сказала Алиса. — Я давно здесь не была. Вы не скажете, что случилось с Великаном-коноедом?
— Ушел, — сказал гном. — Холода замучили, радикулит, да и лошадей уже не осталось. На юг он ушел, в теплые края, надеется там переждать ледниковый период.
— А Людоед, который на второй дороге сидел, людей пожирал?
— Нанялся к Ведьме в охранники. Но не по доброй воле. Его довел до отчаяния человеческий детеныш по имени Герасик.
— Как же это случилось? — спросила Алиса.
— Много народу Людоед истребил, и не только людей, но и всех кого ни попадя, даже разбойника сожрал с голодухи. А гномов поел — не счесть. Вот и решил этот мальчик Герасик выгнать Людоеда из этих краев. Пошел он к деревенскому кузнецу и выковал из железа маленькую девочку, Красную Шапочку, раскрасил ее как настоящую, в платьице одел, дал в руку корзинку, будто она по грибы идет, подобрался ночью поближе к Людоеду и поставил девочку на дорогу. Людоед голодный был страшно — давно уж все его логово обходили. Проснулся, увидел девочку, не разобрался, что к чему, и цапнул ее зубами. Да и остался без зубов. А без зубов какой Людоед?
— Вот молодец Герасик! — обрадовалась Алиса.
— Молодец-то молодец, да без толку, — проворчал гном. — Разве со злом так борются? Людоеда надо было либо убивать, либо не трогать.
— Почему?
— Беззубый Людоед хуже зубастого. Тот хоть на месте сидел, как бы при деле. Не хочешь, чтобы тебя кушали — не суйся к нему, останешься живой. А беззубому Людоеду пришлось уйти к Ведьме. На пару с ней они с тех пор и безобразят. Ведьма все грозится ему железные зубы сделать, но не очень-то спешит. Знаешь, почему? Потому что он вернется на старое место. А пока что он за ней как тень ходит. Руки у него здоровые, ноги быстрые — ну прямо палач. К тому же раньше у него только своя голова была, можно сказать, пустая. А теперь он указания выполняет. Ведь Ведьме в уме не откажешь?
— Ой, не откажешь, — согласилась Алиса. — А где теперь Герасик?
— С Герасиком дело плохо, — сказал гном. — Пришлось ему скрываться. Людоед первым делом Ведьму попросил — помоги мне избавиться от человеческого детеныша. Вдвоем они напали на деревню, где Герасик жил. Герасик в лес сбежал. С тех пор скрывается. А папаша его, старый землепашец, скрыться не успел. Растерзали его Ведьма с Людоедом.
— До смерти?
— А то как же? В них жалости нету.
Над головами захлопали крылья. Низко, чуть не задевая за вершину деревьев, пролетела белая птица с узлом в клюве.
— Никак Дурында вернулась? — удивился гном. — Давно ее не было. Говорили, где-то устроилась.
— Что же теперь делать? — подумала вслух Алиса. — Где Герасика искать?
— А что тебе от него нужно?
— Я с ним раньше дружила, — сказала. Алиса. — Когда в прошлый раз приезжала.
Громозека, слушая этот разговор, уселся неподалеку на землю и, достав перочинный ножик, стал обстругивать свою дубину.
— А чего вам здесь нужно? — спросил тихонько гном, косясь на Громозеку. Археолога с планеты Чумароза он побаивался.
— Уважаемый господин, — сказал Громозека, — у нас есть сведения, что совсем недавно на Землю опустился с неба космический корабль.
— Что такое? — спросил гном. Он ничего не понял.
— Ко-сми-ческий ко-рабль! С другой планеты.
— Я разве моряк? — удивился гном. — Я в кораблях не понимаю.
— Космический корабль! Воздушный!
— Тогда у волшебников спрашивайте, — сказал гном.
— Разумеется, вам, уважаемый гном, — сказала Алиса, — это не очень понятно. Но может быть, в последние дни или ночи вы видели падающую звезду?
— Ночью я сплю. Я порядочный гном, — ответил их собеседник. — Пускай на звезды совы и колдуны смотрят.
— Тогда, может быть, днем?
— Днем, моя дорогая, звезд не бывает, — ответил гном. И если больше нет вопросов, я вас покину. У меня обед стынет.
С этими словами, гном зашагал к дереву, завернул за толстый корень и исчез с глаз.
— Вот и первая неудача, — сказал Громозека. — А вдруг корабль еще не прилетал?
— Ты же сам считал, — сказала Алиса. — Если ты не уверен, надо было выбирать другое время.
— Я-то считал, — ответил Громозека. — Но ведь мы не знаем, вдруг они прилетали чуть позже…
— Погоди, — сказала Алиса. — Гномы — ненадежные свидетели. Они слишком маленькие и вообще не любят смотреть на небо.
— Тогда давай искать других свидетелей.
Алиса и Громозека побрели дальше. Вскоре они дошли до избушки. Крыша ее провалилась, дорожки заросли лопухами и крапивой. Пустота, пыль, запустение. Посреди избушки открытый очаг — печек в те времена люди еще не знали — над ним в крыше дыра, чтобы уходил дым. Окошко без стекла. А на столе у окошка осталось памятью о Герасике деревянное колесико, насаженное на палочку. Когда-то Герасик изобретал телегу.
— Эх, Герасик, Герасик, — вздохнула Алиса. Она взяла колесико на память и вышла из избушки. Громозека ждал ее снаружи.
— Никого? — спросил он.
Алиса даже не стала отвечать. И так все было ясно.
— Пошли дальше, — сказала она. — Доберемся до реки, а там на чем-нибудь спустимся к замку волшебника Ооха. Он нам поможет.
До реки они дошли быстро. Их подгоняло нетерпение. Нетрудно было. представить, что именно сейчас трескается, как яйцо, в котором вырос птенец, лиловый шар, и зловещий вирус несется над Землей, среди ничего, не подозревающих людей, которые спешат на работу, садятся во флаеры, толпятся на космодромах.
— Интересно, — сказала Алиса, спеша по тропинке, что вела вниз, — смог ли отец убедить ученых в том, что нам грозит опасность?
— Я надеюсь, — ответил Громозека. — Он обладает даром убеждения.
— Осторожно! — крикнула Алиса. В кустах мелькнула серая морда — волк! Громозека обернулся. Волк высунул морду наружу, принюхался. Оскалил зубы. Но Громозеку это не испугало. И хоть волк был велик, вдвое больше обыкновенного, Громозека просто снял с плеча свою дубину и показал ее волку. Волк склонил голову набок, зажмурился… и мгновенно испарился.
