— Сейчас так хорошо, так тихо и спокойно, — сказала Кит, закрывая дверцы серванта и подходя к плите. (Ее фигура, которую подчеркивало коротенькое облегающее голубое платье, была столь же неотразимой, как фигура Чармиан.) — Дети в доме Гари и Донны, — продолжала она, — а это стирка Мардж Мак-Кормик. Она подхватила какую-то инфекцию и вряд ли сможет выйти из дома сегодня.
— Ой, какой ужас, — посочувствовала Джоанна.
Кит включила фильтр на крышке кофеварки, и кофе с шипением полился в подставленную чашку.
— Уверена, что через день-другой она снова будет в полном порядке, — сказала Кит. — Как вы предпочитаете, Джоанна?
— С молоком, пожалуйста, но без сахара.
Кит с чашкой в руке направилась к холодильнику.
— Если вы снова хотите поговорить о том, чтобы собраться вместе, — заявила Кит, — то, боюсь, у меня все еще не будет на это времени, я по-прежнему очень занята.
— Нет, речь не об этом, — ответила Джоанна, наблюдая за тем, как Кит открывает дверцу холодильника. — Я хотела выяснить, что случилось с Женским клубом.
Кит замерла перед раскрытой дверцей холодильника, внутри которого горела лампочка.
— Женским клубом? — переспросила она. — Господи, да это же было сто лет назад. Он распался и прекратил свое существование.
— Почему? — спросила Джоанна. Кит закрыла холодильник и выдвинула ящик шкафа, стоящего рядом.
— Некоторые женщины уехали отсюда, — Кит задвинула ящик и, повернувшись к Джоанне, положила ложку на блюдце, — а остальные попросту утратили к нему интерес. По крайней мере, я. — Она подошла к столу, не сводя взгляда с чашки. — Эта затея не принесла никакой пользы. Через какое-то время встречи и собрания стали невыносимо скучными. — Кит поставила чашку с блюдцем на стол и, пододвинув их к Джоанне, спросила: — Достаточно молока?
— Да, отлично, — ответила Джоанна. — Благодарю вас. А почему вы ничего не сказали об этом, когда я виделась с вами раньше?
Кит улыбнулась, ямочки на ее щеках проступили более явственно.
— А вы и не спрашивали меня, — сказала она. — Если бы вы спросили, я бы, конечно, все вам рассказала. В этом нет ничего секретного. Не хотите ли пирога, а может, лучше печенья?
— Нет, спасибо, — поблагодарила Джоанна.
— Не возражаете, если я буду складывать вещи? — спросила Кит, вставая из-за стола.
Сидя за столом, Джоанна наблюдала, как Кит закрыла сушильный агрегат и взяла какую-то белую вещь из бельевой корзины, стоящей над ним. Она встряхнула ее — это оказалась футболка.
Джоанна спросила:
— А что произошло с Биллом Мак-Кормиком? Ему что, не управиться со стиральной машиной? Мне казалось, что он был отнюдь не последним человеком в аэрокосмическом комплексе.
— Он сейчас не может отойти от Мардж, — ответила Кит, складывая футболку. — Смотрите, как хорошо отстирались эти вещи. Совершенно белые, верно? — Она с довольной улыбкой положила сложенную футболку в бельевую корзину.
Да… хоть сейчас снимай с ней рекламный ролик.
Именно эта мысль вдруг пронизала мозг Джоанны. Похоже, что все они, эти степфордские жены, и являются не кем иным, как актрисами, занятыми в коммерческих рекламах, — они в восторге от стиральных порошков, мастик для пола, бытовых чистящих средств, шампуней и дезодорантов. Отличные актрисы, с большими бюстами, но вот насчет таланта — слабовато. Они даже не могут убедительно сыграть провинциальных домохозяек: все чересчур удачно, хорошо, а главное, слащаво и поэтому выглядит не реальным, а наигранным.
— Кит, — промолвила Джоанна, — должно быть, вы были совсем молодой, когда вам довелось стать президентом клуба. Следовательно, вы умны и отличаетесь энергичностью и напористостью. А счастливы вы сейчас? Скажите правду. Вы уверены в том, что живете настоящей жизнью?
Кит кивнула.
— Да, я счастлива. Я уверена в том, что живу настоящей полнокровной жизнью. У Херба важная работа, и он не сможет исполнять ее как следует, если я не буду делать то, что надо. Мы вместе, и мы едины. Кроме того, мы вдвоем заботимся о семье и занимаемся исследованиями в области оптики, вместе содержим дом в чистоте и делаем все, чтобы жить в нем было удобно; и во всех мероприятиях, организуемых муниципалитетом, мы участвуем.
— Участвуете в реализации проектов, предлагаемых и планируемых Ассоциацией мужчин.
— Да.
— И что, эти встречи в Женском клубе были более скучными, чем работа по дому? — спросила Джоанна.
Кит нахмурилась.
— Нет, — ответила она, — но они не приносили той пользы, которую приносит работа по дому. Вы не пьете кофе. Может, он остыл? Налить вам новый?
— Нет, нет, — ответила Джоанна. — Я специально жду, чтобы он остыл. — Она поднесла чашку к губам.
— О-о-о, — улыбнувшись, протянула Кит и, покопавшись в сушильном агрегате, стала складывать еще какие-то вещи.
Джоанна наблюдала за ней. Стоит ли спрашивать о том, кто еще из женщин состоял в членах клуба? Нет, они будут вести себя так же, как Кит; и что в таком случае это даст? Она отпила из чашки. Кофе был крепким и ароматным, такого кофе ей давно не доводилось пить.
— Как ваши дети? — спросила Кит.
— Отлично, — ответила Джоанна. Она открыла было рот, чтобы спросить, каким сортом кофе ее угощают, но передумала и, не сказав ни слова, снова поднесла чашку к губам.
По идее витринные стекла в магазине домашних принадлежностей должны были бы более красиво и впечатляюще отражать лунное сияние, но почему-то это было не так, и не представлялось никакой возможности выяснить почему: ну как спросить у стекол, отчего они темные, и как спросить у луны, где она? C'est la vie.
[16]
Некоторое время Джоанна бесцельно бродила по центральной части города, словно впитывая в себя ночную пустоту искривленной улицы, ряд витрин в белых рамах с одной ее стороны, крутой склон холма с другой; здания библиотеки и Исторического общества. Она потратила некоторое количество пленки, снимая светофоры и урны для мусора — прикинуть выдержку, — но пленка-то была черно-белая, так что вряд ли это могло что-то дать впоследствии. Серебристо-серый кот пробежал по дорожке, идущей от библиотеки. Концы его лап оставались в тени. Кот пересек улицу, направляясь к автомобильной парковке у рыночной площади.
Нет, премного благодарю, но фотографии котов меня не интересуют.
Она установила штатив на газоне перед зданием библиотеки, снабдив перед этим камеру объективом с пятидесятимиллиметровым фокусным расстоянием, и сделала несколько снимков фасада магазина с выдержками десять, двенадцать и четырнадцать секунд. В воздухе повеяло кисловатым запахом какого-то лекарства — его донес легкий ветерок, дующий в спину. Внезапно запах, напомнивший что-то из ее детства, пропал. Чем же это пахло? Лечебным сиропом, которым ее поили? А может, так пахла какая-нибудь из ее игрушек?
