Эдди бросил рюкзак на пассажирское сиденье пикапа и сел за руль. Оставшегося бензина хватало лишь на то, чтобы въехать на гору, но это не имело значения. Раз уж Бог завел его так далеко, значит, он же благополучно вернет домой и даже воссоединит с сыном. Пусть не в этой жизни, так в следующей.
Глава 47
– Все по местам, – уверенно скомандовал Хазелиус и повернулся к визуализатору: – Хорошо, давай начнем с самого начала. Кто ты такой?
Форд, будто завороженный, смотрел на экран и ждал ответа. Он втянулся в эту игру почти против воли.
«По причинам, о которых я уже упоминал, ты не в состоянии понять, кто я. Если приблизительно, то я Бог, но это слишком неточное описание».
– Ты часть Вселенной или отделен от нее? – спросил Хазелиус.
«Отдельностей нет. Мы все – единое целое».
– Зачем существует мироздание?
«Оно существует, потому что так проще, чем быть ничем. Поэтому есть и я. Примитивнее, чем сейчас, Вселенная стать не может. Так предусмотрено основным физическим законом, из которого вытекают все остальные».
– Что может быть проще, чем ничего? – спросил Форд.
«“Ничего” не существует. Ближайшее к нему состояние – Вселенная».
– Если все настолько просто, почему же тогда мироздание такое сложное?
«Сложность мироздания, которую вы наблюдаете, – стихийное свойство его простоты».
– Что же она такое, эта глубинная простота или сердце всего и вся? – спросил Эдельштайн.
«Реальность, которая способна разрушить человеческий мозг».
– Нет уж, увольте! – вскрикнул Эдельштайн. – Если ты такой умный, отвечай нам, несчастным невеждам, попонятнее. По-твоему, наши физические законы сплошь неверны, так?
«Вы создаете свои законы, полагая, будто есть время и пространство, которыми все ограничивается. Вот в чем ваша ошибка. Очень скоро все ваши представления о мире сгорят дотла. И возникнет другая наука».
– Если наши физические законы настолько неправильны, как же мы умудряемся достигать столь серьезных научных успехов?
«Ньютоновские законы движения, хоть они и ложны, позволили впоследствии отправить человека на Луну. То же самое можно сказать обо всех прочих ваших законах: они не бесполезные аппроксимации, но в основе своей неверны».
– А разве возможно открыть и сформулировать какой-либо закон, если нет пространства и времени?
«Мы уделяем слишком много внимания метафизическим спорам».
– А что нам еще обсуждать? – спросил Хазелиус, опережая Эдельштайна.
«Причину, по которой я вышел с вами на связь».
– Что это за причина?
«У меня есть для вас задание».
Пение «Изабеллы» внезапно переросло в грохот, похожий на стук колес по железной дороге. Где-то внутри горы что-то забабахало, все вокруг задрожало. Экран мигнул, по нему пошли помехи, и слова исчезли.
– Черт! – Пытаясь удержать контроль над программным обеспечением, Долби забегал пальцами по клавишам.
– Что происходит? – прокричал Хазелиус.
– Деколлимация пучка, – сказал Долби. – Харлан, у тебя загорелись сигнальные лампочки! Алан! Какого хрена вы стоите кто где попало?
– Быстро по местам! – скомандовал Хазелиус.
Бункер затрясся от новой волны грохота. Ученые поспешили к рабочим станциям. На экране, куда никто не смотрел, высветилась новая надпись.
– Поток энергии выравнивается, – сказал Сен-Винсент.
– Пучок коллимирован, – сообщил Долби. Его футболка повлажнела от пота.
– Алан, что с компьютерами?
– Порядок.
– А магнит как? – спросил Хазелиус.
– Еще держится, – ответил Долби. – Но его хватит ненадолго.
– Все ясно. Ну так какое задание? – спросил Хазелиус, вновь поворачиваясь к визуализатору.
Глава 48
Эдди поднялся на гору, и тут бензин кончился – пастор едва успел съехать с дороги. Машина подпрыгнула и остановилась в зарослях полыни. Территория «Изабеллы» в трех милях на востоке сияла в ночи бледным светом над скелетами высохших кедров.
Пастор выбрался из пикапа, надел рюкзак и пошел по дороге. Луна еще не взошла. Звезды, которые он каждый вечер видел из окон трейлера, на горе выглядели неестественно яркими и огромными, словно серебристые лужицы и воронки, разбросанные по небосводу. К «Изабелле» вели опоры высоковольтных линий, чернеющие на фоне темного неба.
Эдди чувствовал каждый удар своего сердца и слышал, как поет в ушах кровь. Никогда в жизни он не ощущал себя настолько живым. Через двадцать минут он без труда достиг поворота к старой фактории Накай-Рок, а еще через пять – приблизился к спуску в долину, достал бинокль и осмотрел поселение ученых.
Посреди спортивной площадки стояла большая коническая палатка-типи, освещенная горящим внутри костром. Рядом темнело диковинное сооружение с куполообразной крышей из веток, покрытой брезентом и камнями. Внизу тлели угли и высилась гора красных валунов – парная навахо. Эдди сталкивался с подобным не впервые.
Тихий сухой воздух наполняло негромкое пение и стук в барабан. Как странно: навахо проводили церемонии. Чувствовали ли и они приближение чего-то великого и неотвратимого? Знали ли о том, что на Землю обрушивается Господний гнев? Впрочем, индейцы – идолопоклонники, что верят в ложных богов. Эдди печально покачал головой. «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их».
Типи и парную Эдди принял за очередное подтверждение своей правоты. Здесь, в Аризоне, рядом с обычными людьми жил Сатана и наступал конец света.
Казалось, кроме навахо, в долине больше нет никого. Окна домов были темны. Эдди обошел поселок и через десять минут приблизился к взлетно-посадочной полосе. Ангары пустовали. Антихрист и его последователи уединились там, где располагалась «Изабелла», – глубоко в горе. Эдди в этом не сомневался.
Он приблизился к двойному забору вокруг охраняемой зоны, скрепленному цепями, и предусмотрительно остановился в нескольких шагах. Ограда наверняка была укреплена охранной сигнализацией. Территорию освещал желтый натриевый свет. Лифт, что вел к «Изабелле» – высокая уродливая, увешанная антеннами и спутниковыми тарелками башня, – находился от Эдди в нескольких сотнях ярдов. Земля под ногами вибрировала, «Изабелла» приглушенно гудела. «Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон».
Дух и тело Эдди жгло будто в горячке. Он взглянул на опоры, по которым к машине поступала электроэнергия, и невольно поежился. Да, все верно. Должно быть, они личная армия дьявола, вот и творят свои черные дела ночью. Высоковольтные провода потрескивали, как наэлектризованные волосы. Эдди засунул руку в рюкзак, нащупал теплую кожаную обложку Библии и почувствовал ее успокоительную прочность. Обезопасив себя коротенькой молитвой, он прошел к ближайшей гигантской опоре и остановился возле нее. Верхушки было не рассмотреть. Казалось, она упирается в небо. Угадать высоту опор помогали лишь провода, что чернели на фоне звезд, исторгая змеиное шипение. «Симфония проклятых», – подумал Эдди, содрогаясь всем своим существом.
