Они подчинились. Роланд сделал то же самое. Лежал,
уперевшись подбородком в роскошный синий ковер, закрыв глаза, думая о
происшедшем.
– Извини меня, Эдди, – нарушил он тишину. – Вот как
поворачивается колесо ка. Однажды мне пришлось просить о том же моего друга
Катберта… и по той же причине. Ну почему я такой слепец? Высокомерный слепец!
– Извиняться тебе не за что. – Чувствовалось, что Эдди
неловко.
– Есть. Я с пренебрежением воспринимал твои шутки. Но именно
они спасли наши жизни. Извини меня. Я забыл лицо моего отца.
– Тебе не за что извиняться и ничьего лица ты не забывал, –
возразил Эдди. – Против своей природы не попрешь, Роланд.
Стрелок обдумал последнюю фразу Эдди, и ему открылось нечто
восхитительное и ужасное одновременно: а ведь такая мысль никогда не приходила
ему в голову. Ни разу за всю его жизнь. В том, что он пленник ка… об этом он
знал с раннего детства. Но вот насчет своей природы… своего естества…
– Спасибо, тебе, Эдди. Я думаю…
Прежде чем Роланд успел сказать, о чем он думал, Блейн Моно
прибыл на свою последнюю стоянку. Всех бросило вперед по центральному проходу
«баронского» салона. Ыш затявкал. Роланд плечом ударился о перегородку.
Несмотря на толстую обивку, удар был так силен, что плечо сразу онемело. Люстру
качнуло вперед и ударило о потолок. Их осыпало хрустальными осколками. Джейк
откатился в сторону, вовремя освободив люстре место для приземления. Клавесин-рояль
кинуло с возвышения. Он ударился о диван, перевернулся и застыл, издав долгий
стон: б-р-р-р-а-н-н-н-г-г-г. Вагон перекосило вправо, и стрелок приготовился к
прыжку, чтобы прикрыть своим телом Сюзанну и Джейка, если вагон перевернется.
Но он вернулся в прежнее положение, пол покачался из стороны в сторону и
остановился. Путешествие закончилось. Стрелок приподнялся. Плеча он еще не
чувствовал, но рука действовала – добрый знак. Слева Джейк уже сел и стряхивал
с брюк осколки хрусталя. Справа Сюзанна пыталась остановить кровь, текущую из
пореза под левым глазом Эдди.
– Приехали. – объявил Роланд. – Кто ра…
Над их головами громыхнуло, напомнив Роланду взрывы шутих,
которые Катберт и Алан бросали в канавы, а то и выгребные ямы аккурат в тот
момент, когда в туалете кто-то справлял большую нужду. Однажды Катберт стрелял
шутихами из рогатки. Только на этот раз они имели дело не с детскими шалостями.
Сюзанна вскрикнула, скорее от изумления, чем от страха,
подумал Роланд… а потом они увидели дневной свет. Какое счастье. И свежий
воздух потек к ним через взорванный люк аварийного выхода. Еще лучше. Воздух
пах дождем и влажной землей.
Что-то стукнуло, и из паза вывалилась лестница со
ступеньками-кольцами из скрученной стальной проволоки.
– Сперва бросаются в тебя люстрами, потом указывают на
дверь. – Эдди. пошатываясь, встал, потом помог подняться Сюзанне. – Если от
меня хотят отделаться, я это сразу чувствую. Что ж, зажужжим, как пчелки, и
упорхнем.
– Это по мне, – Сюзанна вновь потянулась к порезу под левым
глазом Эдди. Он взял ее за руку, поцеловал пальцы и предложил не суетиться
понапрасну.
– Джейк? – спросил стрелок. – Как ты?
– Нормально. – отозвался Джейк. – А ты, Ыш?
– Ыш!
– Похоже, и у него все нормально. – Он поднял прокушенную
руку, печально посмотрел на нее.
– Опять болит? – спросил стрелок.
– Да. Блейновы примочки больше не действуют. Ну и черт с
ними… так хорошо остаться в живых.
– Да. Жизнь хороша. Как и астин. Есть он у тебя?
– Ты про аспирин?
Роланд кивнул. Магическое лекарство из мира Джейка, название
которого он никак не мог произнести правильно.
– Девять из десяти врачей рекомендуют анацин, милый, –
вставила Сюзанна, а когда Джейк вопросительно посмотрел на нее, добавила: –
Наверное, в твоем времени им уже не пользуются, так? Ну и ладно. Мы-то здесь,
сладенький мой, целые и невредимые, а это главное.
Она обняла Джейка, поцеловала его в лоб, нос, потом в губы.
Джейк засмеялся и покраснел. – Это главное, и сейчас мы можем забыть обо всем
остальном.
6
– Первая помощь подождет. – Эдди обнял Джейка за плечи и
повел к лестнице. – Сможешь забраться?
– Да. Но я не смогу взять Ыша. Роланд, возьмешь его?
– Да. – Роланд подхватил Ыша и засунул за пазуху, как и в
тот раз, когда спускался в подземелье, преследуя Джейка и Гашера. Ыш таращился
на Джейка блестящими, с золотистыми ободками глазами. – Поднимайся.
Джейк полез первым. Роланд следовал за ним, так близко, что
Ыш, вытянув длинную шею, мог обнюхивать пятки мальчика.
– Сюз? – спросил Эдди. – Тебя подсадить?
– Чтобы ты облапал мой аккуратненький зад? Ничего не выйдет,
белый красавчик! – Сюзанна подмигнула ему и начала взбираться по лестнице.
Подтягиваясь на мускулистых руках, опираясь о кольца культяшками ног.
Поднималась она быстро, но не настолько быстро, чтобы Эдди не успел протянуть
руку и ущипнуть за одно мягкое местечко. – О, моя непорочность! – вскрикнула
Сюзанна, засмеялась и закатила глаза. А потом исчезла в люке.
Эдди остался один. Оглядел роскошный салон, который мог
стать гробом для их ка-тета.
Тебе это удалось, парень, раздался голос Генри. Удалось
загнать дьявола в его костер. Помнишь, что я говорил этим недоумкам в проулке
за «Дали»? Джимми Полио и остальным? И как они смеялись. Но тебе это удалось.
Ты отправил его домой с пером в заднице.
Так или иначе, но мы сделали его, подумал Эдди, и рука его
непроизвольно коснулась револьвера Роланда. На этот раз мы сумели остаться в
живых.
Он начал карабкаться по лестнице, потом остановился,
посмотрел вниз. Салон для баронов уже умер. Умер давно. Превратился еще в один
реликт мира, который «сдвинулся с места».
– Адью, Блейн, – бросил Эдди. – Счастливо оставаться,
парниша. И он последовал за своим ка-тетом на крышу.
Глава четвертая
Топика
1
Джейк стоял на чуть покосившейся крыше Блейна Моно и смотрел
на юго-восток, вдоль Тропы Луча. Ветер ерошил его волосы (теперь довольно-таки
длинные, с такими в школу Пайпера определенно не пустили бы), сдувал назад, с
висков и лба. Глаза мальчика изумленно раскрылись.
Джейк не мог сказать, что ожидал увидеть, – возможно, более
маленький и провинциальный аналог Лада, но он и представить себе не мог, что
увидит предмет, торчащий над вершинами деревьев соседнего парка. Синий навес,
особенно яркий на фоне серого осеннего неба, укрывал от осадков зеленый дорожный
указатель, на котором значилось:
