Джейк рассмеялся, затем с такой силой зажал рот ладонью,
будто хотел не только заглушить смех, но и загнать обратно то, что вырвалось.
– Извини. Мне сразу вспомнился мой отец.
– Наш человек, да? – усмехнулся Эдди. – В общем, я ожидал,
что у меня будет все болеть, я ожидал, что усталость тяжелым грузом навалится
на плечи, я ожидал, что при каждом движении все кости будут жалобно скрипеть…
но в действительности я в полном порядке, разве что не помешало бы отлить.
– И чего-нибудь съесть? – полюбопытствовал Роланд.
Улыбка, что кривила губы Эдди, исчезла:
– Нет. После этой истории есть не хочется. Есть мне совсем
не хочется.
2
Эдди снес Сюзанну с насыпи, усадил за кустами, чтобы она
справила нужду. Джейк расположился за своим кустом, в шестидесяти или
семидесяти ярдах к востоку. Роланд сказал, что воспользуется разделительной
полосой, потом недоуменно поднял брови, услышав дружный смех нью-йоркцев.
Сюзанна не смеялась, появившись из кустов. По ее лицу текли
слезы. Эдди не задал ей ни единого вопроса: он и так все знал. Он сам едва
сдерживал слезы. Осторожно поднял ее на руки, и она уткнулась лицом ему в шею.
Какое-то время они постояли.
– Гори огнем, – повторила Сюзанна слова Роланда.
– Да, – вздохнул Эдди. – Приходи, Жатва.
Сюзанна подняла голову, вытерла глаза.
– Пройти через все это. – Она посмотрела вверх, чтобы
убедиться, что Роланд не стоит на насыпи, не смотрит на них. – В четырнадцать
лет!
– Я в его возрасте разве что таскал с лотков жевательную
резинку. Такими подвигами не похвалишься, а? Знаешь, я даже рад, что все так
получилось.
– Рад? Почему?
– Потому что думал, что он собирается рассказать нам, как
убил ее сам. Ради его чертовой Башни.
Сюзанна заглянула Эдди в глаза:
– Но он и думает, что убил. Разве ты этого не понимаешь?
3
Когда они вновь собрались вместе и увидели разложенную у
костерка еду, то решили поесть. Роланд раздал последние буррито (Может, позже
мы заглянем в «Боинг-Боинг бургерс» и посмотрим, чем у них кормят, подумал
Эдди), и все поели. Кроме Роланда. Он взял буррито, посмотрел на него и отвел
глаза. Грусть разлилась по лицу стрелка, он сразу стал старым и одиноким. У
Эдди защемило сердце, но он не знал, как помочь Роланду.
А вот Джейк, десятью годами моложе, нашел способ. Поднялся,
подошел к Роланду, опустился рядом с ним на колени, обнял стрелка за шею, то ли
прижал к себе, то ли прижался к нему:
– Мне очень жаль, что ты потерял свою подругу.
Лицо Роланда дрогнуло, и на мгновение Эдди показалось, что
он сейчас заплачет. Может, уронит скупую мужскую слезу, может, слезы польются
градом. Эдди отвернулся. Утро в Канзасе, сказал он себе. Вот уж чего ты не
мечтал увидеть. Теперь наслаждайся зрелищем и дай мужчине сладить с нервами.
Когда он вновь повернул голову, секундная слабость Роланда
осталась в прошлом. Джейк сидел рядом с ним, Ыш положил длинную морду на один
из сапогов стрелка. Роланд начал медленно есть буррито, безо всякого
удовольствия… но он ел.
Холодные пальцы Сюзанны коснулись его руки. Эдди переплел их
своими.
– Одна ночь. – Она все еще не понимала.
– По крайней мере по тем часам, что отсчитывает наше тело, –
ответил Эдди. – В наших головах…
– Кто знает? – пожал плечами Роланд. – Когда ведешь рассказ
– меняешь время. Так уж сложилось в моем мире. – Он улыбнулся. Как всегда,
неожиданно, улыбка превратила его чуть ли не в красавца. Глядя на эту
мгновенную трансформацию, Эдди подумал, что он, пожалуй, способен понять, как
девушка могла влюбиться в Роланда. Когда он был высок ростом и не так уродлив,
до того, как идея найти Башню накрепко засела у него в голове.
– Я думаю, точно так же обстоит дело во всех мирах,
сладенький, – откликнулась Сюзанна. – Могу я задать пару вопросов, прежде чем
мы тронемся в путь?
– Если хочешь.
– Что с тобой случилось? Надолго ли ты… ушел?
– Я действительно ушел, тут ты права. Путешествовал.
Странствовал. Не в Радуге Мейрлина, конечно… но я не думаю, что вышел из нее,
если попал туда, когда был все еще… не в себе… дело в том, что у каждого из нас
есть колдовской кристалл. Здесь. – Он постучал пальцами по лбу, между бровями.
– Вот куда я ушел. Вот где путешествовал, пока мои друзья везли меня на восток.
И мало-помалу я стал поправляться. Я держался за шар, но путешествовал в своей
голове, и мне становилось все лучше. Но хрустальный шар так и не засветился для
меня, кроме как в самом конце… когда показались городские стены и укрепления
замка. Если бы он проснулся раньше… Роланд пожал плечами. – Если бы он
проснулся до того, как ко мне начали возвращаться силы, не думаю, что я сидел
бы сейчас с вами. Потому что любой мир, даже розовый со стеклянным небом, я бы
предпочел тому, в котором не было Сюзан. Полагаю, сила, которая дает жизнь
магическому кристаллу, это знала… и ждала.
– А когда шар засветился вновь, он рассказал тебе остальное,
– вставил Джейк. – Должен был рассказать. О том, чего ты уже не мог увидеть.
– Да. Я знаю так много только потому, что увидел все в
глубинах кристалла.
– Ты как-то говорил нам, что Джон Фарсон хотел увидеть твою
голову на шесте, – вспомнил Эдди. – Потому что ты у него что-то украл. Что-то
очень для него ценное. Речь шла о магическом кристалле, не так ли?
– Да. Узнав, что произошло, он просто рвал и метал. Обезумел
от ярости. По твоей терминологии, Эдди, взорвался.
– Сколько еще раз шар светился при тебе? – спросила Сюзанна.
– Что с ним случилось? – добавил Джейк.
– После того как мы покинули Меджис, он трижды открывал мне
свои тайны, – ответил Роланд. – Первый раз – в ночь, когда мы остановились на
привал у самого Гилеада. Тогда я дольше всего путешествовал в нем, и он показал
мне то, о чем я вам и рассказывал. Кое-что я домыслил, но большую часть видел.
Он показывал мне все это не для того, чтобы чему-то научить, чем-то помочь.
Нет, цель у него была одна – причинить боль. И все остальные части Колдовской радуги
– порождения зла. Чужое горе напитывает их энергией. Вот и этот магический
кристалл выждал, пока мой разум достаточно окрепнет, чтобы воспринимать и
реагировать на увиденное… а потом показал мне все то, что я упустил из-за
собственных глупости и юношеской самоуверенности. Мое ослепление любовью. Мою
гордость, высокоме…
