Джейк напуган этими новостями, но не удивлен. Перед тем как
перенестись из Нью-Йорка в Срединный мир, он купил две книги в магазине,
принадлежащем некоему Келвину Тауэру. Одна из них – книга загадок с вырванными
ответами. Вторая – «Чарли Чу-чу», детская книжка о поезде. Веселенькая история,
сказало бы большинство… но не Джейк: есть в Чарли что-то такое, отчего смеяться
не хочется. Что-то пугающее. А Роланд сообщает еще одну подробность: на языке
его мира чар означает смерть.
Тетушка Талита, матриарх жителей Речного Перекрестка, дает
Роланду серебряный крестик, и путники отправляются дальше. У самого Лада они
находят потерпевший крушение самолет из нашего мира: немецкий истребитель конца
тридцатых годов. В кабине так и остался мумифицированный труп гиганта, по всем
признакам, легендарного предводителя разбойников Дэвида Шустрого.
Переходя через полуразрушенный мост над рекой Сенд, Джейк и
Ыш едва не теряются. Пока Роланд, Сюзанна и Эдди ищут Джейка, на них нападает
умирающий (и очень опасный) бандит. Он похищает Джейка и уводит его в
подземелье к Тик-Таку, последнему главарю седых. В действительности Тик-Така
зовут Эндрю Шустрый, он – праправнук человека, который погиб, пытаясь посадить
на землю самолет из другого мира.
Пока Роланд (с помощью Ыша) разыскивает Джейка, Эдди и
Сюзанна находят Колыбель Лада, в которой бодрствует Блейн Моно. Блейн –
последний оставшийся на поверхности элемент громадного компьютера,
расположенного под городом Лад. Интересует его только одно: загадки. Он обещает
путешественником доставить их на конечную останову монорельсовой дороги, если
они смогут найти ответ на его загадку. В противном случае, говорит Блейн, они
поедут туда, где их ждет смерть… в других мирах. При этом они умрут не одни,
поскольку Блейн намеревается открыть хранилища нервно-паралитического газа,
который убьет всех – младов, седых и стрелков.
Роланд спасает Джейка, оставляя Тик-Така умирать, но Эндрю
Шустрый не погибает. Полуослепшего, с жуткой раной на лице, его спасает Ричард
Фаннин. Фаннин при этом также называет себя Незнакомцем вне Времени. Он –
демон, о котором Роланда предупреждал Уолтер.
Роланд и Джейк воссоединяются с Эдди и Сюзанной в Колыбели
Лада, и Сюзанне, с помощью «этой сучки» Детты Уокер, удается решить загадку
Блейна. Они получают доступ в монорельсовый поезд, игнорируя предупреждения
сохранившего разум, но очень слабого подсознания Блейна (Эдди окрестил этот
голос Маленьким Блейном), чтобы узнать, что Блейн намерен покончить с собой в
их присутствии. И хотя управляют поездом компьютеры, запрятанные глубоко под
Ладом, который превратился в смертельную западню, им это ничем не сможет
помочь, если розовая пуля спрыгнет с рельса при скорости более восьмисот миль в
час.
Единственный шанс на спасение – любовь Блейна к загадкам.
Роланд из Гилеада предлагает отчаянную сделку. На этой сделке и заканчиваются
«Бесплодные земли». С этой сделки начинается новая книга, «Колдун и кристалл».
Пролог. Блейн
– ЗАГАДАЙ МНЕ ЗАГАДКУ, – попросил Блейн.
– Да пошел ты, – ответил Роланд, не повышая голоса.
– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? – В своем изумлении голос Большого Блейна
стал на удивление схож с голосом его близнеца.
– Я тебя послал, – пояснил Роланд, – но, если это выражение
ставит тебя в тупик, Блейн, растолкую. Нет. Мой ответ – нет.
Блейн долго-долго не реагировал, а ответил уже не словами.
Стены, пол, потолок начали исчезать, растворяться. В десять секунд салон для
баронов вновь перестал существовать. Теперь они летели сквозь горную гряду,
которую видели на горизонте: серовато-стальные пики надвигались на них с
убийственной скоростью, потом оставались позади, уступая место бесплодным
долинам, по которым словно степные черепахи ползали громадные жуки. Роланд
вроде бы увидел гигантскую змею, внезапно выползшую из зева пещеры. Она
схватила одного из жуков и утащила в свое логово. Никогда в жизни Роланд не
видел ни таких существ, ни такого ландшафта, и по коже у него побежали мурашки.
Блейн, должно быть, перенес их в другой мир.
– МОЖЕТ, НАМ СОЙТИ ЗДЕСЬ, – задумчиво произнес Блейн, но под
кажущимся спокойствием стрелок уловил едва сдерживаемую ярость.
– Почему нет, – с нарочитым безразличием ответил он.
Лицо Эдди перекосило от страха.
– Что ты задумал? – вымолвил он одними губами.
Роланд не отреагировал. Он не мог позволить себе отвлекаться
по пустякам и прекрасно знал, что задумал.
– ТЫ ГРУБЫЙ И НАГЛЫЙ, – заявил Блейн. – ТЫ, ВОЗМОЖНО,
ПОЛАГАЕШЬ ЭТИ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА ДОСТОИНСТВАМИ, А Я – НЕТ.
– При необходимости я могу быть гораздо грубее.
Роланд из Гилеада расцепил руки и медленно поднялся.. Стоял
как бы и ни на чем, расставив ноги, правой рукой упираясь в бедро, левой
обхватив сандалового дерева рукоятку револьвера. В такой позе ему приходилось
стоять много раз – на пыльных улицах сотен забытых городков, в десятках
каменистых каньонов, щедро обагренных человеческой кровью, в бесчисленных
темных салунах, где пахнет пивом и подгоревшим маслом. Очередная стычка с
очередным противником. Ничего больше, но и это немало. Все те же кхеф, ка и
ка-тет. Стычки эти составляли основу его жизни, являлись той осью, вокруг
которой вращалась его ка. А то, что сразиться предстояло словами, а не пулями,
значения не имело. Все равно речь шла о жизни: то ли он на щите, то ли со
щитом. Запах смерти витал в воздухе. Точно так же на болоте воняет гнилью. А
потом накатила волна боевой ярости, как обычно… и он потерял контроль над
собой.
– Я могу назвать тебя бесчувственной, безмозглой,
придурковатой машиной. Могу назвать глупым, бестолковым существом, у которого
не больше здравого смысла, чем у завывания зимнего ветра в дупле дерева.
– ПРЕКРАТИ.
Роланд продолжал тем же ровным тоном, словно и не услышал
Блейна:
– Таких, как ты, Эдди называет «железками». Не будь ты ею, я
бы мог кой-чего добавить.
– Я ДАЛЕКО НЕ КАКАЯ-ТО ТАМ…
– Я мог бы назвать тебя, к примеру, членосо-сом, но у тебя
нет рта. Я мог бы сказать, что ты гаже самого гадкого нищего, который когда-либо
ползал по самой мерзкой улице мироздания, но у тебя нет колен, на которых
ползают, тебе никогда не упасть на них, тебе не постичь человеческого
недостатка, зовущегося милосердием. Я мог бы даже сказать, что ты трахал свою
мать, если б она у тебя была.
Роланд умолк на мгновение, чтобы перевести дух. Эдди,
Сюзанна и Джейк затаили дыхание. Гробовое молчание Блейна Моно окутывало,
душило их.
– Я могу назвать тебя вероломным существом, позволившим
покончить с собой своей единственной подруге, трусом, радующимся мучениям
глупцов и убийству невинных, растерявшимся и писклявым механическим гоблином,
который…
