Один из револьверов Стивена покинул кобуру на его бедре и
оказался в руке, прежде чем глаз Роланда уловил какое-то движение. Единственный
выстрел громом прогремел в комнатенке. Прошла минута, прежде чем Роланд вновь
начал слышать. Подмастерьевского револьвера у него давно уже не было. Его
вышибло из руки, до сих пор дрожащей мелкой дрожью. Он вылетел в окно,
превращенный в кусок расплющенного металла, так и не успев послужить новому
хозяину.
Роланд изумленно взирал на отца, тот долго молчал, не сводя
глаз с сына. Теперь на его лице читались спокойствие и уверенность. Такое лицо
Роланд помнил с раннего детства. Усталость и едва сдерживаемая ярость исчезли,
как вчерашние раскаты грома. Наконец Стивен заговорил:
– Я сказал неправду и извиняюсь перед тобой. Ты не забыл
моего лица, Роланд. Но все-таки ты сглупил, позволил себе поддаться на уловку
хитреца, с которым тебе никогда не сравниться. И только благодаря милосердию
богов и воле ка тебя не послали на запад. И тогда еще одного истинного стрелка
смело бы с дороги Мартена… с дороги Джона Фарсона… с дороги, ведущей к
существу, которое правит ими. – Он встал, протянул к сыну руки. – Если бы я
потерял тебя, Роланд, то умер бы.
Роланд поднялся, голый подошел к отцу, который яростно его
обнял. Когда Стивен Дискейн поцеловал Роланда сначала в одну щеку, а потом во
вторую, мальчик заплакал. И тут же Стивен Дискейн прошептал на ухо сыну шесть
слов.
16
– Каких? – спросила Сюзанна. – Каких шесть слов?
– "Я знаю об этом два года", – ответил Роланд. –
Вот что он прошептал.
– Святой Иисус, – вырвалось у Эдди.
– Он сказал, что во дворец мне возвращаться нельзя, или я не
доживу до захода солнца. Он сказал: "Ты рожден для того, чтобы выполнить
предназначенное тебе судьбой, и никакие козни Мартена не смогут этому помешать.
Однако он поклялся убить тебя, прежде чем ты вырастешь и превратишься в угрозу
его планам. И ты все равно должен покинуть Гилеад, хотя и вышел победителем из
поединка с Кортом. Только поедешь ты не за запад, а на восток. Я не могу
отослать тебя одного и без цели. – После короткой паузы Стивен добавил: – И с
этими жалкими "подмастерьевскими револьверами".
– И какую он поставил перед тобой цель? – спросил Джейк.
История захватила его, глаза блестели, как у Ыша. – Кого послал с тобой?
– Все это вам предстоит услышать, – ответствовал Роланд. – И
со временем дать мне оценку.
Он глубоко вздохнул, так вздыхают перед тем, как приступить
к тяжелой, но нужной работе, подбросил в костер сушняка. А когда разгорелось
пламя, отодвинув от костра тени, начал рассказ. Говорил он всю ночь, закончив
историю Сюзан Дельгадо, лишь когда на востоке поднялось солнце, залило
стеклянный замок ярким светом нового дня и все увидели, что истинный цвет стен,
башен и крыши – зеленый.
Часть вторая
Сюзан
Глава первая
Под целующейся луной
1
Идеальный серебряный диск, Целующаяся Луна, как ее звали на
Полную Землю, висела над изъеденным ветром, лишенным растительности холмом, что
высился в пяти милях к востоку от Хэмбри и в десяти милях к югу от каньона
Молнии. Под холмом еще стояла жара позднего лета, удушливая даже через два часа
после захода солнца, но на вершине Кооса уже миновала пора жатвы, и резкий
ветер бросал в лицо порывы холодного воздуха. Женщине, которая жила на холме в
компании старого кота-мутанта и змеи, предстояла долгая ночь.
Она, впрочем, не возражала. Отнюдь. Руки при деле –
счастливые руки. Так чего жаловаться.
Женщина подождала, пока стихнет топот лошадей ее ночных
гостей, сидя у окна в большой комнате хижины (вторая комната, спальня,
размерами лишь не намного превосходила чулан). Масти, шестилапый кот, устроился
у нее на плече. На ее колени падал лунный свет.
Три лошади уносили прочь троих мужчин. Больших охотников за
гробами, так они называли себя.
Она хмыкнула. Забавные они, эти мужчины, но самое смешное
заключалось в том, что они об этом и не подозревали. Мужчины, такие хвастливые,
выдумывающие себе грозные прозвища. Мужчины, так гордящиеся своими мускулами,
способностью много выпить, много съесть, а особенно своими болтающимися
концами. Да, даже в нынешние времена, когда большая их часть годится лишь на
то, чтобы зачать детей-уродов, которых следует сразу топить в ближайшем
колодце. Но вина, разумеется, лежит не на них, не так ли, дорогая? Нет, всегда
виновата женщина: ее чрево – ее вина. Мужчины такие трусы. Улыбающиеся трусы. И
эти трое ничем не отличались от остальных. Разве что хромоногого старика
следовало остерегаться, его ясных и очень уж любопытных глаз, которые смотрели
на нее с его головы, но она не видела в них ничего такого, с чем не смогла бы
справиться.
Мужчины! Она не могла понять, почему так много женщин их
боится. Разве боги не создали их с наиболее уязвимой частью организма,
болтающейся между ног, как кишка, которой не хватило места в животе? Ударь их
туда, и они свернутся в спираль. Поласкай их там, и у них растают мозги. А
тому, кто хоть чуть-чуть сомневался в справедливости этого утверждения,
достаточно узнать о том деле, что еще ждало ее. Торин! Мэр Хэмбри! Командир
гвардии феода! Нет большего дурака, чем старый дурак!
Однако эти мысли лишь пролетали в ее голове и не несли в
себе никакой угрозы, по крайней мере пока. Трое мужчин, называвших себя
Большими охотниками за гробами, привезли ей чудо из чудес, и женщине не
терпелось взглянуть на него. Не просто взглянуть, до дна испить глазами эту чашу.
Этим она и собиралась заняться.
Джонас, этот хромоногий, настоял, чтобы она спрятала
привезенное ими чудо, ему сказали, что у нее есть такой тайник. Нет, нет, сам
он не хотел знать, где находится этот тайник или какой другой, избави Боже (при
этих словах Дипейп и Рейнолдс загоготали, как тролли). Она спрятала, но теперь,
когда топот копыт растворился в порывах ветра, могла делать все, что ей
заблагорассудится. Девушка, грудь которой лишила Харта Торина остатков мозгов,
придет не раньше чем через час (старуха настояла, чтобы из города девушка шла
пешком, якобы для того, чтобы ее очистил лунный свет: на самом же деле ей
хотелось развести во времени две встречи), и этот час она могла использовать по
собственному усмотрению.
– О, как ты прекрасен, я в этом уверена, – прошептала она и
почувствовала некий жар в том месте, где сходились ноги. Влага проступила в
сухом ручье, что прятался там?
О боги!
– Да, даже сквозь ящик, в котором они тебя спрятали, я
чувствую твой блеск. Масти, он так же прекрасен, как и ты. – Она сняла кота с
плеча, подержала перед собой. Старый кот замурлыкал и потянулся мордочкой к ее
лицу. Она поцеловала его в нос. Кот от восторга зажмурился. – Прекрасен, как
ты. Да, как ты, как ты! Увидишь сам!
