Ох уж эта субординация! О чем они говорили, я не слышала, разговаривали шепотом.
Все остальное я уже воспринимала сквозь пелену. Не знаю, что мне вкололи, но подействовало почти молниеносно.
Это было к лучшему. Не провались я в глубокий сон, вряд ли смогла бы остаться сильной.
* * *
– А ведь вы меня искали.
Утренний допрос снова вел Рауле. А должен был смениться с дежурства! Или все-таки решил разгадать мою загадку?
Глупец, зачем создавать себе проблемы.
Я продолжала молчать, хоть и испытывала к нему благодарность. Так, совсем немножко. Еще неизвестно, что стояло за всеми его попытками облегчить мою жизнь.
– Крен рассказал о вашем визите. – Мы сидели в той же допросной, и рядом со мной снова стоял стакан с водой. – Я доложил обо всем начальству. Меня могут отстранить от дела.
Вопреки сказанному, никакого волнения я не заметила. То ли был уверен в себе, то ли… считал, что так будет лучше.
Я тоже так считала, но… почему бы не помочь ему, раз уж сама втянула в эту историю. К тому же мне эта благотворительность ничего не стоила.
Посмотрела на него задорно, мол, прорвусь. Он усмехнулся. Я, сделав движение рукой по столу, словно писала, откинулась на спинку стула.
Сегодня на мне был женский вариант тюремной робы. Узкие штаны и длинная туника с глухим воротом и длинными рукавами. Все ядовито-серое, грубое. Только плотный шарф чуть помягче.
Рауле намек понял, вышел из комнаты, буквально через минуту вернулся с листом бумаги и карандашом. Подал, но не отошел, остался стоять у меня за спиной.
Меня его присутствие так близко нисколько не смущало. Так что если он собирался таким образом действовать мне на нервы, то прогадал.
Повертев карандаш в руке и улыбнувшись своим мыслям, я написала только одно слово: «убить». Сдвинула листок, предлагая забрать.
Он взял бумагу, отошел, словно в надежде, что там появится что-нибудь еще.
– У вас не нашли оружия.
Я закатила глаза и протянула руку.
Написала еще одно слово: «выбросила» и вернула ему.
– Где?
Теперь он уже сам подал мне листок.
«Не помню».
Он кивнул, словно ничего иного и не ожидая.
– Вас ведь зовут не Хиш?
Я как можно беззаботнее качнула головой. Жаль, что я не назвалась его соседу другим именем, но если бы те вздумали проверить…
Они обязательно найдут мои следы, когда начнут искать. Меня это не пугало. Там, где могла вестись запись, я молчала.
– Кто такой Артур?
Он остановился сбоку, мне пришлось повернуться, чтобы он мог увидеть, как я приподняла бровь.
– Первое попавшееся?
Я кивнула.
– Заметьте, первое попавшееся имя, пришедшее вам в голову, принадлежит явно не старху. Для нас оно редкое. У вас крепкое, тренированное тело. Вы владеете приемами рукопашного боя, причем весьма оригинального. – Я чуть смутилась, признавая его правоту, а он все так же доброжелательно продолжил: – Я видел запись ночного происшествия и сумел оценить ваши навыки. Ограниченное пространство, сильный, подготовленный противник… Думаю, если дать посмотреть специалистам, те быстро разберутся, где вас могли так научить.
Отведя взгляд, я вспомнила про демонов. Ведь была мысль про подставу… Но, чтобы придумать этот ход, нужны были хоть какие-то основания. А их не было!
Будто вторя моим мыслям, он заговорил вновь:
– Если бы не это происшествие, ваше прошлое для меня выглядело бы совершенно иначе.
Хотела бы я ему ответить, но… не могла.
– А еще я надеялся на ваше благоразумие. – Он опять остановился напротив. – Но, кажется, вы не знаете, что это такое.
Я чуть заметно улыбнулась.
Рауле был прав: когда я родилась, это весьма незаменимое для выживания качество уже закончилось.
– Хиш! – неожиданно для меня повысил он голос. Я вздрогнула, но лишь потому, что имя было чужим. Он понял, что перестарался, поэтому дальше говорил тише. – Неужели вы готовы умереть? Или все еще не понимаете, что это все всерьез?
Он казался заботливым. Слишком.
Я тяжело вздохнула и закрыла глаза.
Я устала. От него, от бесполезного разговора, от всего.
– Что ж, – Рауле тяжело опустился на стул. – Попробуем еще раз.
Моих намеков он не понимал, или… не хотел. Мужчина! Пойдет до конца…
– Вы пришли ко мне, чтобы я вам помог?
Мне хотелось кивнуть, но… я не могла этого сделать. Ради него.
Показала взглядом на листок.
– Убить… – В его голосе мне послышалась нотка отчаяния. Я ошибалась, этого быть не могло. – Я вам не верю. И не потому, что мне не хочется верить в эту откровенную чушь, просто ни один здравомыслящий продавец не отправит своего доставщика с товаром, приказав ему по пути убить офицера службы розыска. Звучит бредом.
Пожав плечами, снова посмотрела на листок.
Наше общение затягивалось. Слишком. Молчать я могла долго, но лучше бы все закончилось скорее.
Моим спасением от него вспыхнул экран комма. Рауле прочитал сообщение, нахмурился.
– Мне приказано прекратить допрос.
Улыбаться мне тоже надоело, но я сделала это. Опять для него.
– Вы рано радуетесь, – жестко произнес он, заставив меня насторожиться. – Пока вы были здесь, у вас были шансы. Минимальные, но были. – Недоверие на моем лице он проигнорировал. – Завтра вас переведут в императорскую тюрьму. Оттуда у вас будет только один выход.
Императорская тюрьма… Четырехугольное сооружение на самой границе дворцового комплекса. Охранялось личной гвардией императора. Ни одного побега за все время ее существования.
Я знала, Индарс как-то показывал. Издалека.
Я могла утешить себя, что мой арест нарушил планы Ивара, но не стала этого делать. Он, Шахин… все в прошлом.
– А вы ведь не боитесь, – удивленно заметил он, когда я подняла на него взгляд. – Что же такое было в вашей жизни, что смерть вас больше не страшит?
Он бы, наверное, удивился, расскажи я ему о том, насколько он не прав и что именно помогает мне держаться. Но это было только моей памятью. И, возможно, Искандера.
Та ночь была сказкой, сейчас она стала мне опорой.
– Мне жаль, – поднялся он, словно приняв решение, – что вы так просто сдались. Мне казалось, вы – сильнее. Но больше я для вас ничего не могу сделать. – Он подошел к двери, та открылась почти мгновенно. – У вас все еще есть время подумать, – произнес он, когда я, уже в наручниках, проходила мимо. И добавил: – Эта ночь.
