Три недели на Ярлтоне пролетели незаметно. Учиться пришлось много, но без того надрыва, который лично у меня еще долго будет ассоциироваться со скайлами.
Демоны приняли нас так, словно мы были знакомы уже как минимум пару столетий. Разместили в офицерском доме — у каждого, пусть и маленькие, но свои апартаменты. Корпус, где проходили наши занятия, находился метрах в двухстах от него. Но, что для меня было важнее, в этом же городке находилась и техническая академия, куда приняли Юла. Теперь уже окончательно, все, что было необходимо, он сдал без проблем.
Загружали нас по самую макушку, как выражался мой сын, но время для встреч находилось. Гуляли мы с Юлом каждый вечер. То одни, то с Виталием, а потом и с его сокурсниками, которым он проговорился, кем ему приходится эта дама — капитан третьего ранга с нашивками Службы внешних границ.
Я компании курсантов только радовалась. Искренние чувства; слова, за которыми не было нужды искать иной смысл; открытые лица; не похожие на маски улыбки; живой, радостный смех.
Лекарство для моей уставшей души.
— Мне это кое-что напоминает, — обернувшись через плечо к Тарасу, задумчиво произнесла я. — Не могу вспомнить.
— Мы мимо пролетали? — ехидненько уточнил ангел, в очередной раз испытывая мое терпение. Как назначили помощником, так стал совершенно неуправляем. У него и раньше время от времени прорывался его сволочной характер, последние два месяца это происходило все чаще.
Я продолжала не замечать его выходок, откладывая все решения на отпуск, но тот все отодвигался, а сложности с ангелом оставались.
— Мы — вряд ли, — спокойно отреагировала я и первой начала подниматься, приветствуя вошедшего Шмалькова.
С каперангом у нас складывались отнюдь не служебные отношения. Посторонним мы с ним их, естественно, не демонстрировали, но наедине все чаще говорили не только о делах службы. Своих детей у него не было, всю нерастраченную отцовскую нежность и заботу он отдавал мне.
А началось все еще на Ярлтоне. Мы со Стельковым знали, что по возвращении на базу нам придется формировать группы, подбирать себе заместителей, участвовать в разработке методической документации и инструкций. Новая структура была экспериментальной, но все, с кем мне приходилось разговаривать о ней, видели достоинства, которых не хотелось лишиться только потому, что некачественно провели подготовительную работу.
Вот я и предложила Виталию заняться набросками схем взаимодействия между звеньями, тем более что во время заданий по тактике возникали интересные мысли.
Стельков не отказался, а наставник из демонов, к которому мы обратились за разрешением использовать учебный класс, так сказать, в личных целях, не просто согласовал все с руководством академии переподготовки, но и предложил свою помощь. Мы не отказались.
Затем подключился Аронов. Виталий общался с ним едва ли не каждый день, вот и проговорился. Потом у нас не хватило данных, и я связалась с Искандером. Для того это стало поводом — наш последний с ним разговор состоялся еще на приоретте, да и делали мы его работу. Последним в нашей команде стал Шмальков, что не помешало ему очень скоро стать первым. Все спорные вопросы мы чаще всего обсуждали с ним.
Процесс оказался настолько увлекательным, что к моменту нашего возвращения были готовы не только методические карты, но и отборочные тесты. Оставалось их только «прилизать» и утвердить. Но это была уже не наша прерогатива.
— Идеи появились? — Владимир Валентинович повел рукой, мол, не вставайте, не на параде, и тоже склонился над калькой.
— Пока нет, — вместо меня ответил Стельков. — Остановились на том, что сектор вызывает у каптри Орловой смутные воспоминания. Пытаемся выяснить, какие.
Шмальков с легким недоумением посмотрел на Виталия, но ничего не сказал. Нервы перед рейдом сдавали у всех, кому-то не удавалось сдержаться.
— Вот хоть пристрелите… — вырвалось у меня, когда я вновь развернула изображение и чуть увеличила масштаб, — уверена, что никогда не видела, но почему-то это мне знакомо. Какие-то смутные ассоциации. Единственная точка выхода для прыжка, невозможность незаметного прохода…
— Ну-ка, ну-ка, — Шмальков пододвинул ко мне стул поближе, сел, практически сдвинув плечом, — дай-ка посмотреть! — Пару минут крутил сектор в разных плоскостях, потом повернулся ко мне. — Интересно, и кто тебе рассказывал про Самаринию?
Я со всей дури двинула себя по лбу, скривилась. Получилось сильнее, чем собиралась.
— А ведь точно, Самариния!
Автоматически набрав код запроса, спустя пару секунд получила поразительный в своей неожиданности ответ: доступ запрещен. И только после этого обратила внимание на насмешливый взгляд Шмалькова.
Тарас за моей спиной присвистнул, я, на автомате, двинула его локтем.
— Навигационные карты этой зоны закрыты. Одно из условий подписания мирного договора.
Кивнув — приняла к сведению, сделала вид, что меня это больше не интересует.
Интересовало! Да еще как. Победили в той войне, вроде как мы, а условия, похоже, диктовали они. Я могла и преувеличивать, но осадок все равно оставался. Сразу всплыло в памяти, что когда училась в академии на Земле, о нашем противостоянии с самаринянами рассказывали вскользь, чтобы только знали.
Но больше настораживало другое — уточнение, которое сделал Шмальков. Проговориться случайно не мог. Предупреждал?
— Закрыты так закрыты, — не стала я заострять на этом внимание. — Сомневаюсь, что это помогло бы найти лазейку. Костас, — позвала я своего хакера-навигатора. Тот предпочел заниматься тем же самым, но подальше от нас. «Мозговой штурм» на пару со мной был ему в удовольствие, а толпу, когда каждый лез со своим мнением, он не терпел, — набрел на что-нибудь?
Лицо приамца появилось на экране слева. Чернявая шевелюра вздыблена, взгляд ошалевший.
— Набрел. — Торжества в его голосе я не услышала, вариант ему не нравился. Но даже в этом случае было обидно, я вообще не видела относительно безопасного способа пробраться в зону. — Дай мне еще минут пятнадцать. Если ничего другого не придумаю, останется только этот.
Я кивнула, отключилась и только после этого вопросительно посмотрела на разношерстную компанию. Судя по всему, в их головах была та же мысль, что и в моей.
Обидно!
К кальке мы вернулись, не сговариваясь, хоть и понимали, что после нескольких часов напряженных попыток найти хоть какое-нибудь слабое место, эти минуты нас вряд ли спасут.
Но ведь не признаваться же, что несколько капитанов разных мастей спасуют перед одним, пусть и гениальным навигатором!
А секундочки между тем убегали, и вместо того, чтобы думать о поставленной перед нами задаче, лично я следила за табло. Все равно ничего нового на ум не приходило.
Костас связался с нами ровно через пятнадцать минут. Окинул измученным взглядом и… вот тут меня и осенило.
