Мне у него понравилось. Осознала я это уже значительно позже, в первые минуты было не до того.
На Таркане я была уже десять дней, но девять из них провалялась в госпитале. Выписали как раз перед награждением, так что времени на визиты физически не было. Сам Камил решил этот вопрос проще — навещал по два раза на день, а вот нашего четырехлапого хищника не пустили. Только и смогла, что насмотреться на него из окна.
Тимка встретил нас на пороге, видно, почувствовал, как мы подошли. Прыгнув, плюхнулся мне на руки и затих, упершись пуговкой носа в грудь и обнимая… ушами. Ощущение покоя было настолько полным, что казалось сродни смерти. В отличие от настоящего небытия это не пугало.
— На откровения рассчитывать стоит? — Словно отойдя от изумления, Шторм развернул кресло боком к столу, закинув ногу на ногу, откинулся на спинку. — Или мне придется обойтись общими чертами?
Я усмехнулась, поднимаясь. Внутри плевался огнем вулкан из противоречивых чувств, собственная наглость требовала движения.
Прошлась по кабинету, весьма скромному для личности такого масштаба, как Вячеслав Шторм. Шесть шагов туда, шесть обратно.
— Удивительное зрелище — покладистый полковник Шторм.
Тот не шевельнулся, только улыбка чуть тронула губы, делая его обманчиво добродушным.
— Не менее удивительное, чем Наталья Орлова, желающая побеседовать со мной так, чтобы ее отец об этом не узнал. Знаешь, мне пришлось постараться.
Я пожала плечами, мол, как хочешь, так и понимай. Тот склонил голову, на мгновение став похожим на безумного ученого, собирающегося препарировать очередного подопытного кролика.
Решимость тут же пошла на спад, пришлось сжечь за собой мосты.
— У меня есть выход на Асхана.
Особого восторга я на его лице не заметила, Слава смотрел то ли на меня, то ли через меня, но выглядел при этом до обидного равнодушным. Правда, владел он собой не хуже скайлов. Должность обязывала!
Секунды убегали, рождая сомнения в собственном плане, а Шторм продолжал молчать. И не поймешь, испытывал ли мое терпение, или просто со всех сторон взвешивал перспективу пойти против генерала Орлова.
— Не верите? — первой не выдержала я. Как-никак, его опыт был богаче моего.
Он очнулся, избавляясь от задумчивости, посмотрел на переплетение пальцев, сложенных на колене ладоней.
— Почему же, — оторвался он, наконец, и от их созерцания, — верю. Ожидал чего-то подобного после того, как ты осчастливила нас куском той записи.
Среагировала я на рефлексах. Не такому научишься, пообщавшись со спецурой.
— Там дальше я целуюсь с Тарасом, не хотела никого смущать, — на мгновение потупилась я, чтобы тут же дерзко посмотреть ему в глаза.
Полковник невинно улыбнулся.
— С вами, женщинами, и не угадаешь! — Чуть помедлил, принявшись разглядывать меня, словно видел впервые. — Тем ты и занималась оставшиеся девять минут, пока не вернулась в зал. Заметь, я уже отнял время, которое ты шла по коридорам.
Краснеть от смущения я уже давно перестала, но стыдно было. А то не знала, с кем собралась тягаться!
— Вы там были?
— Игорь, — вопреки мелькнувшим сомнениям, ответил Шторм. — Ему не повезло. Информация о встрече у нас была, но мы ждали контакт внутри помещения.
— Но разве это что-то меняет?
Полковник поднялся рывком, одним движением напомнив, с кем я собиралась играть.
— Нет, — качнул он головой. Обойдя стол, так и остался стоять рядом с ним. — Банкуешь ты, я могу только согласиться на твое предложение или…
— Или? — поторопила я, чувствуя, как вновь сметает все в душе азарт.
Прав был Индарс, когда утверждал, что хатч — своеобразный индикатор. Можно знать правила и даже вырывать из рук противника победу, но не получать при этом никакого удовольствия. Но таким, как мы с ним, нужен не выигрыш, а схватка, то самое ощущение, когда ты — на грани. Когда даже дыхание, взгляд, жест, либо противник, либо союзник.
А победа?! Лишь приложение к наслаждению, которое ты испытал.
Шторм был той же крови. Но об этом я знала уже давно, жаль, сразу не поняла, что он, скорее, друг, чем враг.
— Через час генерал Орлов проводит совещание, мне быть обязательно. Если мы не успеем…
— Если проблема только в этом, — улыбнулась я игриво, — то все в наших руках. — Продолжала я уже серьезно. — У меня к Асхану личные претензии. Как и к Ивару с Шахином. Но я готова отдать бывшего канира вам, оставив себе последних двоих.
Тот задумался лишь на мгновение.
— И методы, которыми ты собираешься действовать, будут не совсем законными? — уточнил он, выбив пальцами незнакомую мелодию на крышке стола.
Не скажу, что меня это отвлекало, скорее, было любопытно, что же может крутиться в его голове в такие моменты.
— Не совсем законные они с точки зрения нашивок капитана третьего ранга Службы внешних границ. — Сердце билось четко, но торопливо. Адреналин за штурвалом корабля был для меня привычнее. Чтобы успокоиться, отошла к двери, постояла там пару секунд, качнувшись с носка на пятку и обратно. Развернулась резко, чтобы не передумать. — Я не собираюсь щадить ни того, ни другого. Понимаю, что вам хотелось бы с ними пообщаться, гарантировать, что сдержусь — не могу. Все, на что я способна — задать им некоторые вопросы.
Шторм выглядел все так же расслабленно. И даже во взгляде не было ничего, что могло натолкнуть на мысль о его профессиональной деятельности. Его выдавали только знаки на форменном кителе. Не будь их…
Мне они были не нужны, чтобы осознать, кому именно я делаю сейчас предложение.
— Кто, кроме твоего экипажа, собирается отбыть в отпуск?
— Вы согласны? — Я подошла к нему вплотную.
Опасная близость, но я уже переступила ту черту, когда можно было отступить.
— Неравноценный обмен, не находишь?
Он не шевельнулся, лишь повел головой, словно давил воротник, но я едва не отшатнулась, только сейчас догадавшись, что голову в петлю я уже засунула.
— Лавры победителя — этого мало? — наивно удивилась я.
— А если проиграешь? О моей репутации ты подумала?
— Если я проиграю, — не отвела я взгляда, — ваше прикрытие мне будет ни к чему.
— Вот поэтому я и спрашиваю, кого берешь с собой? — Когда мое молчание стало слишком заметным, он добавил. Жестко: — Если я ввязываюсь в твою авантюру, то только на одном условии — ты возвращаешься живой и невредимой. Извини, девочка, — он сумел обойти меня, не коснувшись, — но твоему отцу я обязан больше чем должностью. Своей жизнью. Платить черной монетой за все, что он для меня сделал, я не собираюсь.
Хотелось огрызнуться и послать его к моим любимым демонам, но я не спешила поддаться собственным желаниям. Он был прав. Месть — местью, но голову при этом терять не обязательно.
