Женщина сложила руки на животе, и стало видно, что она находится в самом приятном для женщины положении.
– О, – сказала Юдифь-Сидор. – Милочка, да вы беременны! А где же ваш муж?
– Осматривает долину Пей Мей. Позвольте узнать, кто вы.
– Мы все – странники, ищущие Дворец Прета-Локи. Нам нужно спасти возлюбленную вот этого лемурийца.
«Странники» назвались. Причем Сидор представился Юдифью, чтоб не смущать красивую огородницу.
– А вас как зовут, почтенная? – спросила Анна Николаевна.
– Вашу покорную слугу зовут Мой-нян, – ответила женщина. – Я жена Кайминшоу. Я приглашаю вас под кров нашего дома и постараюсь немедленно приготовить праздничную трапезу.
– Ой, с ума сойти! Как нам повезло – встретить саму супругу господина Кайминшоу. Будьте милостивы к нам, почтеннейшая хозяюшка, и мы надеемся, что ваш супруг также будет к нам снисходителен.
– Мой супруг не свиреп, – улыбнулась Мой-нян. – Прошу в дом. Мы не держим обычных слуг, поэтому вам придется подождать, пока я приготовлю трапезу. Любите ли вы цыплят с базиликом?
– О конечно.
– Замечательно. Тогда я прошу вас, Юдифь-нян, прихватить с собой вот этот базилик, а Владимир-чжи пусть поймает в загоне с дюжину цыплят.
– Я, конечно, поймаю, – сказал церемонно лемуриец, – но не будет ли это посягательством на право собственности?
Он так вычурно говорил только потому, что ему не хотелось ловить бедных цыплят и откручивать им головы.
Мой-нян заверила Влада, что урона собственности он не нанесет, и значит, цыплят можно ловить беспрепятственно. Влад вздохнул и пошел, куда ему было указано.
Все остальные прошли в дом. Миновав небольшой, устеленный дерюжными дорожками коридорчик, наши друзья попали в солидных размеров широкую комнату, где вдоль стен стояло множество обитых камчой и мехом лавок. Возле каждой лавки стояло по небольшому резному столику. Также здесь были высокие расписные вазы с шелковыми цветами (Анна Николаевна слегка сморщила жвалы при виде искусственных цветов, потому что недолюбливала их и считала безвкусицей). В восточной стороне комнаты находился домашний буддистский алтарь. Статуи Будды и Гуаньинь украшены были позолотой и парчовыми тканями. В ароматической лампе курились благовония.
Мой-нян усадила гостей и подала им легкого вина. Впрочем, гости сидели недолго. Пришел Владимир с цыплятами, а значит, нужно было идти на кухню и готовить. Малыш Бун сказал, что он непревзойденный мастер по части базиликового соуса, Анна Николаевна вызвалась ощипывать и потрошить цыплят, а Сидор сказал, что будет чистить топинамбур, заменяющий в горах картофель.
Итак, в кухне всем нашлось дело. Тут все жарилось, булькало, кипело и шкварчало. Мой-нян очень резво принялась готовить салаты по одной ей известным рецептам, цыплята томились на сковороде, а с соусом Малыш Бун показывал просто чудеса. За делами время пролетело незаметно, к тому же и гости, и хозяйка практически ни на минуту не закрывали рта.
– Раньше-то я держала дом певичек и танцовщиц в столице Шамбалы городе Чакравартине. И дом этот – а назывался он «Озорная пташка» – приносил неплохой доход, – рассказывала Мой-нян. – Но однажды туда заглянул на огонек совершенно удивительный человек. Я бы и простым человеком его не назвала. Выглядел он как небожитель: волосы из тонкой золотой проволоки, сам рослый и статный, богатые одежды. Звали его Друкчен. С ним спознались местные разбойники и сделали его своим главарем. Я, конечно, увлеклась Друкченом, тем более что он такая знаменитость!
– И чем же он знаменит? – спросила Анна Николаевна.
Мой-нян улыбнулась:
– Сразу видно, что вы никогда не бывали в Шамбале. В этой стране все знают Друкчена как спасителя волоокой принцессы Ченцэ, приемной дочери императора Эли и императрицы Ен.
– И как же он ее спас?
– Принцесса раньше не была принцессой, как рассказал мне Друкчен, была простой русской девушкой, приехавшей с отцом в Тибет для поклонения священной горе Кайлас. Друкчен же был их проводником. И вот, будучи в Тибете, отец девушки заболел неисцелимой болезнью – гнилостной водянкой. Его отвезли в храм целителей Дзунг, но исцелить тело было невозможно. Душа русского воспарила в Небеса и, воплотившись вновь, стала Буддой сирот – Аминукашну (да услышит он наши молитвы!), Друкчен же с девушкой хотели возвратиться к Кайласу, но по дороге в тело девушки вселилась, вытеснив прежнюю душу, душа принцессы Ченцэ, доселе бесприютной скиталицы. Об этом рассказал мне сам Друкчен. Дальше его слова были малосвязными. Он говорил о том, что их с девушкой охватило пламя, они куда-то падали, а очнулся он уже на ложе целителей в Шамбале.
– Господи святый! – воскликнула доселе молчавшая Анна Николаевна. – Я теперь понимаю, что это за Друкчен и что за русские! Эти русские мои родственники. Дальние. Валерий и его дочь Ангелина Алейниковы. Все сходится. Это я отправила их в Тибет, потому что мне нужно было их жилище. А до этого я сама побывала в Тибете, в Лхасе встретилась с Друкченом и назначила его проводником Валерки и Лины. Нет, как все закручено! Я помню этого Друкчена – тщедушный мужичонка, вдовец с малым дитятей на руках (интересно, где сейчас этот ребенок). Значит, он попал в Шамбалу?
– Да, госпожа, – кивнула Мой-нян, опасливо косясь на жвалы Анны Николаевны. – Осмелюсь спросить вас, почтительно преклоняя колена, вы человек, или дэв, или ракшас?
– Я не дэв, не ракшас, но и не человек, – сказала Анна Николаевна. – Я ведьма, а выгляжу так потому, что была в Бардо. Там слишком много враждебных мыслеформ, лучше поддерживать себя в образе бойца. Когда я выполню свое предназначение, я вернусь в свое обычное тело.
– А каково ваше предназначение, великая госпожа? – спросила Мой-нян.
– Я должна помочь вот этому лемурийцу Владу вызволить из плена его жену Лизу. Она в Бардо.
– Но сейчас вы вышли из мира скорби…
– Да. Нам нужен Дворец Прета-Локи. Таково предписание, данное нам. Но Друкчен-то, Друкчен! Стал, значит, жителем Шамбалы! И красавцем, говорите?
– Да, выглядел он недурственно во всех отношениях, – усмехаясь, сказала Мой-нян. – Мне посчастливилось стать на время его возлюбленной.
– Но, по-видимому, вы расстались?
– Угу. Дело было так. Принцесса Ченцэ должна была быть девственницей, для того чтобы унаследовать трон. Но тело, которое ей досталось, оказалось недевственным. И для того, чтобы вернуть утраченное, принцесса отправила своего верного слугу Друкчена с тайной миссией – привезти воды из храма Благого Восьмеричного Пути. Эта вода священна, она возвращает потерянное, исцеляет от безумия и вообще хороша на вкус. Друкчен отправился в путь со своими дружками-разбойниками и со мной. Я тоже хотела увидеть храм Благого Восьмеричного Пути. Но по дороге я повстречала свою настоящую любовь.
– То есть?
– К нам спустился божественный Кайминшоу, и я не смогла устоять против его девяти прекрасных голов! Я влюбилась без памяти. И покинула мир Друкчена и других людей, отправившись с Кайминшоу на гору Куньлунь, вот сюда, в это прекрасное жилище. Здесь он сделал меня законной супругой.
