Я надела венок на голову и…
Мир перевернулся.
Я словно вошла в теплую воду. Все замедлилось. Вокруг меня плавно кружили ночные бабочки, четко и отрывисто выводили свои песни ночные птицы… Ночь стала яркой, полихромной, ароматной, звучащей. Как будто вся ночь вдруг решила сыграть Второй концерт Рахманинова!
И тут я взглянула на Сергея. Он тоже изменился. Теперь это был дивной красоты белый волк с горящими желтыми глазами.
«Ты оборотень», – тихо проговорила я первое, что пришло в голову.
«Да, – раздалось в моей голове. – А ты ведьма».
«Я ведьма?»
«Да».
«Но я об этом ничего не знала!»
«Теперь знаешь. Ведьмины цветы разбудили твою память».
«Но я не умею, как это… колдовать!»
«Научишься. А теперь поскачем!»
Я села на спину волка, вцепилась в его мощный загривок, и он понес меня в ночь. Это было самое прекрасное ощущение в моей жизни: скачка сквозь ночь, навстречу хлещущим тебя по щекам звездам.
Мы долго скакали, наконец остановились в лесу, в овраге. Тут рос папоротник и мох, журчал ручей – радость для наших разгоряченных тел. И… да, я ему отдалась.
– Волку? – спросил Сидор.
– Нет, на тот момент он перекинулся. До него у меня не было мужчин, да и после – таких – тоже.
А утром я оказалась в своей постели, и о ночном приключении напоминал только увядший венок на тумбочке. Этот венок усекла Микулишна и сказала мне с неожиданной злобой:
«Теперь ты знаешь, кто ты! А энто все равно ничего не меняет! Картошку иди окучивай!»
И тут у меня само сорвалось. С пальцев. По язычку пламени. Микулишна на это поглядела и присмирела. И больше не приказывала мне заниматься сельским трудом, хотя я, наоборот, почуяла в себе небывалые силы и ухаживала за картошкой, огурцами и кабачками так, что любо-дорого.
По ночам мы проводили время с Сережей. Ах, это была такая любовь! Гера с его флейтой был мною прочно забыт. Мы устраивали бешеные скачки по полям, бродили по глухим лесам и, конечно, занимались любовью так, что никакой «Камасутре» и не снилось. Но все подходит к концу, подходил к концу и срок нашего пребывания в совхозе.
В ночь перед отъездом Сережа сделал мне предложение. Я согласилась, но с тем условием, что сначала окончу консерваторию. Мы решили жить в деревне, оборотню да и ведьме в деревне легче скрыться от посторонних глаз.
Но нашему счастью не суждено было состояться. Зимой Сережу застрелили. Серебряной пулей. Причем тогда, когда он был в образе человека. Милиция так и не нашла преступника, а для меня кончилось все, что называлось счастьем.
Потом был ковен, я вошла в круг сестер-ведьм, получила сан Посвященной. Но все это не могло унять мою боль и тоску. Я до сих пор тоскую. Я ведь так и не вышла замуж, Сидор. Больше никогда.
Сидор поплакал, Анна Николаевна доела убийцу. Так и закончилась эта во многом замечательная ночь.
А наутро всех разбудил Малыш Бун.
– Господа и дамы! – возгласил он. – Дело не ждет! Пора в путь.
И вся компания во главе с Кайминшоу отправилась в путь, во Дворец Прета-Локи, в гости к тетушке Дзендзян.
Путешествие проходило спокойно, и погода путников поначалу сопровождала замечательная. Но сразу же после полудня небо затянули мрачные облака, задул ветер, заскакали между небом и землей ветвистые молнии.
– Беда! – проревел Кайминшоу. – Боги чем-то недовольны, вот и испортили погоду. А в Прета-Локи можно добраться только по хорошей погоде. Вернемся!
Но вернуться они не успели. Полыхнули одна за другой две особенно яркие молнии, и перед нашей честной компанией материализовались два светящихся яростным светом воина в доспехах и с мечами.
– Воины! Кто вы? – прогремел Кайминшоу. – Никто не смеет обнажать оружие в этих священных местах! Назовитесь!
– Я – Лалит, дхиан Хаоса, – назвался первый воин, точнее, воительница.
– Я – Лекант, дхиан Порядка, – прокричал второй воин.
Вот уж кто в зубах навяз!
– Мы вас не ждали, – заговорил Кайминшоу. – Среди этих мест хозяин – я, поэтому вы должны выполнять мои повеления. Первое повеление: мечи в ножны!
– Хорошо, мы уберем оружие, – торопливо заговорила Лалит, вбрасывая меч в ножны и подходя к Кайминшоу. – Но вы, господин, должны понять…
– Ничего я вам не должен, дхианы, – отрезал Кайминшоу. – То ваши небесные разборки. Что вам надо?
– Браслеты богов, – сказала Лалит. – Я узнала, что они находятся у твоей жены, повелитель Куньлуня. Отдай мне их, и твоя жена не пострадает.
– Угрозы?! – зашипел Кайминшоу. – Да кто ты такая!
И пара голов монстра дунула на Лалит пламенем.
Лалит пошатнулась и все-таки устояла. Доспехи на ней почернели от сажи, но сама она была как свежий огурчик.
– Отдай браслеты! – завизжала она.
– Ты их недостойна! – сообщили восемь голов, а девятая повернулась к Друкчену и подмигнула желтым глазом.
И Друкчен все понял. Пока чудовище отвлекало спором воительницу Лалит, он, замирая, подошел к Леканту и сказал:
– Господин, вот браслеты. Возьми их.
Лекант схватил браслеты:
– Откуда они у тебя, бессмертный?
– Это неважно, – сказал Друкчен. – Важно, что теперь они у тебя, а я выполнил свое дело.
Лекант надел браслеты. И тут все увидели, как за спиной его выросли крылья из тысячи тысяч золотых перьев.
– Лалит! – громовым голосом крикнул Лекант. – Ты проиграла!
Лалит обернулась и увидела браслеты на руках своего заклятого врага. Лицо ее исказила неистовая злоба.
– Будь ты проклят! – крикнула она Леканту. – Тебе все равно не победить меня!
– Поздно, – сказал Лекант. – Теперь и ты и Собхита в моих руках.
– Погоди, – крикнула Лалит. – У меня есть еще козырь!
Она развела руки в стороны, а затем резко соединила их. Меж рук проскочила молния. Молнии в ответ ударили и с неба. А когда этот кошмар прекратился и хлынул обычный ливень, все увидели у ног Лалит нагое девичье тело.
Лалит потолкала тело носком изящного сапога.
– Эй, поднимайся, маленькая дрянь! Посмотри-ка, все собрались здесь только ради тебя!
Тело зашевелилось. Под пинками Лалит на ноги поднялась молодая женщина с животиком, обозначающим ее как беременную.
– Лиза! – закричал Влад, бросаясь к жене.
– Тийя! – взвыл Лекант и закачался.
И тоже бросился к женщине.
– Стоять! – торжествующе взвизгнула Лалит. Ее меч оказался у горла Лизы. – Мальчики, примите мужественное решение: браслеты или эта шлюшка. Если я не получу браслеты, то на ваших глазах заколю ее. Мало того. Я вырежу у нее из чрева нерожденного ребенка и тоже покажу вам!
