Книга Бесплодные земли, страница 114. Автор книги Стивен Кинг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бесплодные земли»

Cтраница 114

Он не ждал ответа, и Сюзанна не ответила… хотя могла бы. Она уже заглядывала в прошлое мира Роланда, но ни одно из прежних ее прозрений не давало такой отчетливой и достоверной картины, как сейчас. До сих пор всем внезапным озарениям Сюзанны, например, в Речной Переправе, присуща была зримость снов – свойство, способное надолго задержать увиденное в памяти, – но то, что встало перед ее глазами теперь, явилось вдруг, сразу, в одном сполохе, и это было то же, что увидеть высвеченное вспышкой молнии перекошенное лицо опасного маньяка.

Репродукторы… гирлянды трупов… барабаны. Сюзанна вдруг поняла, как увязать одно с другим, с такой же ясностью, с какой в Речной Переправе она осознала, что тяжело груженные повозки, следовавшие в Джимтаун через поселок, тянули не лошади, а волы.

– Не забивай себе голову всякой чушью, – посоветовала она Эдди, и голос ее дрожал лишь чуть-чуть. – Нам нужен поезд. В какой он стороне, как ты думаешь?

Эдди поглядел на нахмурившееся небо и без труда нашел среди стремительно бегущих облаков Луч. Он снова опустил взгляд и не слишком удивился, увидев, что начало улицы, направление которой точнее всего совпадало с ходом Луча, стережет большая каменная черепаха. Треугольная голова рептилии выглядывала из-под нависающего края гранитного панциря, глубоко посаженные глазки, казалось, с любопытством уставлены на чужаков. Эдди мотнул головой в сторону изваяния и выдавил бледную улыбку:

– Черепаха-великанша держит Землю на спине?..

Сюзанна посмотрела и кивнула. Эдди покатил кресло через городскую площадь в улицу Черепахи. От висевших вдоль нее трупов исходил сухой коричный запах, и желудок Эдди свела судорога, но не оттого, что пахло мерзко, а оттого что запах этот, как ни странно, был довольно приятным: приторно-пряный аромат чего-то такого, чем ребенок с большим удовольствием посыплет свой утренний кусочек поджаренного хлеба.

Улица Черепахи, по счастью, была широкой, а трупы, висевшие на столбах, почти все иссохли как мумии, но Сюзанна заметила несколько относительно свежих покойников – у этих по почерневшей коже распухших лиц деловито ползали мухи, а гниющие глаза кишели червями.

И под каждым репродуктором поднимался небольшой холмик костей.

– Да их тут тысячи, – сказал Эдди. – Мужчины, женщины, дети…

– Да, – бесстрастный голос Сюзанны прозвучал в ее собственных ушах незнакомо и словно бы издалека. – У них была уйма свободного времени. И они коротали его, истребляя друг друга.

– А подать сюда этих долбаных мудрых эльфов! – потребовал Эдди, но его смех, раздавшийся следом, подозрительно походил на рыдание. Молодому человеку показалось, что он наконец-то в полной мере начинает постигать подлинный смысл безобидной присказки "мир сдвинулся с места". Всю ширину пропасти невежества и зла, какая кроется за этими словами.

И глубину.

"Репродукторы, конечно, мера военного времени, – думала меж тем Сюзанна. – Бог весть, которая это была война и давно ли, но наверняка творилось нечто из ряда вон выходящее. Правители Лада использовали репродукторы, чтобы из центральной, недосягаемой для бомб точки вроде бункера, куда в конце второй мировой ретировался Гитлер со своей ставкой, транслировать объявления на город".

И в ушах у нее зазвучал властный командный голос, который когда-то раскатисто несся из динамиков, зазвучал так же отчетливо, как поскрипыванье проезжающих через поселок фургонов, которое она внезапно услышала в Речной Переправе, так же ясно, как щелканье кнута над спинами трудяг-волов.

"Пайковые центры A и D сегодня будут закрыты; просим получить довольствие в распределителях B, C, F и E по надлежащим карточкам."

"Девятому, Десятому и Двенадцатому подразделениям службы охраны порядка прибыть в район Сенда."

"Между восемью и десятью часами ожидается зональная бомбардировка. Гражданскому населению явиться в убежища по месту приписки. При себе иметь противогазы. Повторяю, при себе иметь противогазы…"

Объявления, да… и информационные выпуски – невнятные, путаные, воинственные, напичканные пропагандой; то, что Джордж Оруэлл назвал бы демагогией. А в промежутках между сводками новостей и объявлениями – визгливая военная музыка и увещания: в знак уважения к павшим шлите в багровую глотку бойни все новых мужчин и женщин…

Война закончилась, и на некоторое время воцарилась тишина. Но в какой-то момент репродукторы вновь ожили. Давно ли? Сто лет тому назад? Пятьдесят? Да имело ли это значение? Нет, думала Сюзанна. Важно было другое: вновь пущенные в дело репродукторы разносили над городом лишь то, что хранил один-единственный виток магнитной пленки: барабанный бой. Который потомки коренных жителей города принимали… за что? За голос Черепахи? За волю Луча?

К своему удивлению, Сюзанна вдруг вспомнила, как однажды спросила отца, человека тихого и скромного, но глубоко циничного, верит ли он, что на небесах есть Бог, направляющий течение человеческой жизни. "Видишь какое дело, Одетта, – ответил отец, – по-моему, и да и нет. Какой-то Бог, конечно, есть, только вряд ли Он нынче имеет к нам хоть какое-то отношение. По-моему, после того, как мы убили Его сына, до Него наконец дошло: ни с сыновьями Адама, ни с дочерьми Евы ничего не поделаешь. И Он умыл руки. Голова!"

В ответ на это (ничего иного она и не ждала; ей шел двенадцатый год, и ход отцовой мысли был ей отлично знаком) Сюзанна показала ему коротенькое объявление в местной газете на странице, отданной религиозным общинам. Там говорилось: в будущее воскресенье преподобный Мердок из методистской Церкви Благодати, опираясь на текст Первого послания к коринфянам, осветит тему "С каждым из нас каждый день говорит Господь". Отец смеялся до слез. "Ну, полагаю, каждый из нас кого-нибудьда слышит, – выговорил он наконец, – и можешь смело ставить свой последний доллар вот на что, золотко: каждый из нас – включая этого самого преподобного Мердока – слышит именно то, что хочет слышать. Это так удобно…"

Этимлюдям явно хотелось слышать в фонограмме ударных приглашение к ритуальным убийствам. И когда в этих сотнях или тысячах динамиков начинали гулко греметь барабаны (назойливый чеканный ритм, который на поверку, если Эдди не ошибался, представлял собой всего-навсего перкуссию из какой-то там "Ширинки на липучке" каких-то неизвестных Сюзанне "Зи Зи Топ"), горожане воспринимали это как сигнал завязать на веревках петли и вздернуть на ближайшем столбе под репродуктором пару-тройку сограждан.

"Сколько же их? – гадала Сюзанна, пока Эдди катил ее инвалидное кресло по улице и под исцарапанной, испещренной многочисленными вмятинами твердой резиной шин то хрустело битое стекло, то шуршали макулатурные барханы. – Скольких здесь перебили из-за того, что много лет тому назад какую-то электронную схему под городом разобрала икота? Или убийства начались потому, что горожане распознали полную чужеродность этой музыки, непонятным образом – как мы, как самолет, как некоторые из машин на улицах – занесенной сюда из иного мира?"

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация