– Идите-ка сюда, взгляните, – позвал он. – Я покажу вам чудо
наших дней.
– Эдди, спусти меня на землю, – сказала Сюзанна.
Эдди выполнил просьбу, и Сюзанна, опираясь на руки и помогая
себе культями ног, проворно двинулась туда, где над широкой, обмякшей медвежьей
мордой на корточках сидел стрелок. Эдди, присоединившись к ним, заглянул в
просвет между плечами товарищей. Почти целую минуту все трое в сосредоточенном
молчании предавались созерцанию; тишину нарушала лишь перебранка ворон,
по-прежнему круживших в небе.
Из глазницы вялыми струйками сочилась густая кровь. И все
же, увидел Эдди, не одна толькокровь. Из раны вытекала и другая жидкость –
прозрачная, источающая запах, который ни с чем нельзя было спутать: аромат
бананов. А среди хрупкого сплетения белесых волокон, образующих стенки
углубления, Эдди разглядел вделанную в живую ткань сетку каких-то жилок. Еще
ниже, на дне впадины, то вспыхивала, то гасла алая искра. Она высвечивала
крошечную металлическую пластинку, испещренную серебристыми закорючками того,
что могло быть только припоем.
– Да это не медведь, а какой-то хренов Сони Плеер, –
пробормотал Эдди.
Сюзанна оглянулась:
– Что?
– Ничего. – Он быстро взглянул на Роланда. – Не опасно
сунуться внутрь, как думаешь?
Роланд пожал плечами.
– По-моему, нет. Если в этом создании и сидел демон, он
изгнан.
Эдди вытянул мизинец и стал медленно опускать его в
глазницу, подсознательно настроившись отдернуть палец, если почувствует хоть
малейший укол тока. Он коснулся сперва холодеющей мякоти внутри углубления
величиной едва ли не с бейсбольный мяч, потом – одной из жилок. Но это была не
жилка; это была паутинно-тонкая стальная нить. Эдди убрал палец и увидел, как
крохотная алая искорка в последний раз моргнула и погасла навсегда.
– Шардик, – пробормотал Эдди. – Я знаюэто имя, но не могу
сообразить, откуда. Тебе оно что-нибудь говорит, Сьюзи?
Сюзанна помотала головой.
– Штука в том, что… – Эдди беспомощно рассмеялся. – У меня к
нему цепляются кролики. Ну, не маразм?
Роланд встал. В коленях у него что-то звонко хрустнуло,
словно грянули два выстрела.
– Нам придется перенести лагерь, – сказал он. – Здесь земля
опоганена. Другая поляна, та, куда мы ходим стрелять, будет…
Он сделал шаг, другой, дрожащие ноги подкосились, и стрелок
рухнул на колени, сдавив руками клонящуюся долу голову.
Глава 10
Эдди с Сюзанной испуганно переглянулись, и Эдди одним
прыжком очутился рядом с Роландом.
– Что с тобой? Роланд, в чем дело?
– Мальчик был,– невнятно и едва слышно пробормотал стрелок.
И сразу же, на одном дыхании, глухо проговорил: – Никакого мальчишки не было.
– Роланд? – спросила Сюзанна. Она подползла к стрелку,
обвила рукой его плечи и почувствовала, что он дрожит. – Роланд, что?
– Мальчик, – Роланд поднял на нее затуманенный плавающий
взор. – Мальчик. Всегдаэтот мальчик.
– Какоймальчик? – отчаянно завопил Эдди. – Какоймальчик?
– Раз так, идите, – вымолвил стрелок. – Есть и другие миры,
не только этот. – И лишился чувств.
Глава 11
Вечером того же дня три пилигрима сидели вокруг громадного
костра, который Эдди с Сюзанной развели на поляне, прозванной Эдди тиром. В
зимнее время поляна эта, открывающаяся в долину, не годилась бы для стоянки, но
сейчас подходила как нельзя лучше. В мире Роланда еще стояло позднее лето.
Над головой чернел высокий свод небес, испещренный,
казалось, целыми галактиками. Впереди, почти точно на юге, за рекой тьмы –
долиной – Эдди была видна встающая из-за далекого невидимого горизонта
Праматерь. Он поглядел на Роланда. Стрелок, нахохлившись, сидел у огня,
завернутый, несмотря на теплую ночь и жар костра, в оленьи шкуры. Рядом с ним
стояла миска с нетронутой едой, а в руках Роланд бережно держал человеческую
кость. Эдди опять устремил взгляд на небо, и ему вспомнилась история,
рассказанная им с Сюзанной стрелком в один из тех долгих дней, что они провели
в пути, удаляясь от берега моря и пробираясь через предгорья, пока наконец не
очутились в этой дремучей чаще, где нашли временное пристанище.
До сотворения мира, рассказывал Роланд, Древняя Звезда и
Праматерь, юные и страстные, заключили брачный союз. Потом в один прекрасный
день они страшно повздорили. Праматерь (известная в те стародавние времена под
своим настоящим именем, Лидия) застигла супруга (прозывавшегося на самом деле
Апоном), когда тот крутился подле младой красавицы Кассиопеи. У парочки
случился отменный скандал – с тасканьем за волосы, выцарапываньем глаз и битьем
посуды. Осколок одного из пущенных разгневанной рукою горшков стал землей,
черепок поменьше – луной, уголек же из кухонного очага – солнцем. В конце
концов, дабы Лидия с Апоном в своей ярости не уничтожили вселенную прежде, чем
та должным образом начнет свое существование, вмешались боги. Дерзкую негодницу
Кассиопею, главную виновницу всех бед ("Угу-угу, конечно, всегда виновата
женщина", – заметила тут Сюзанна), навечно сослали в звездную колесницу.
Однако даже это не разрешило проблему. Лидия горела желанием попробовать
сызнова наладить семейную жизнь, но гордый Апон заупрямился ("Ага, вали
все на мужиков", – проворчал в этом месте повествования Эдди). Посему
супруги расстались и ныне с ненавистью и страстной тоской взирают друг на друга
через звездное пепелище, плод их разрыва. Лидии и Апона нет уже более трех
миллиардов лет, поведал стрелок. Они стали Праматерью и Древней Звездой,
севером и югом, изнывающими друг по другу, но ныне чересчур гордыми, чтобы
молить о примирении… а Кассиопея сидит в сторонке на своей колеснице, болтает
ногами и посмеивается над обоими.
Эдди вздрогнул, испуганный мягким прикосновением к своей
руке. Сюзанна.
– Пойдем, – сказала она. – Мы должны его разговорить.
Эдди отнес ее к костру и бережно опустил на землю по правую
руку от Роланда. Сам он уселся слева. Роланд посмотрел сперва на Сюзанну, потом
на Эдди.
– Как близко ко мне вы сидите, – заметил он. – Как
любовники… или тюремщики.
– Тебе пора кое-что нам рассказать, – грудным, чистым и
певучим голосом сказала Сюзанна. – Если мы твои товарищи и сподвижники – а
хочешь не хочешь, получается вроде бы именно так – то пора начать и обращатьсяс
нами, как с товарищами и сподвижниками. Расскажи нам, что с тобой…
– …и чем мы можем помочь, – закончил Эдди.
Роланд глубоко вздохнул.
– Не знаю, как начать, – сказал он. – У меня так давно не
было ни товарищей, ни сподвижников… ни истории, какую я мог бы поведать…
