– Есть? – спросил Режь-Глотку.
– Да.
– Так полезай вниз! Чего ждешь, каналья! – Режь-Глотку
выпустил рубашку Джейка, и тот представил себе, как пират заносит ногу,
намереваясь пинком в зад сообщить ему ускорение. Джейк перешагнул слабо
мерцающий провал и начал спускаться по лестнице, стараясь как можно меньше
пользоваться поврежденной рукой. Здесь перекладины были чистые – ни мха, ни
грязи и почти никакой ржавчины. Колодец был очень глубок, и Джейку, торопливо
(чтобы Режь-Глотку не наступил ему на руку сапогом на толстой подметке)
карабкавшемуся вниз, вдруг вспомнилось "Путешествие к центру Земли",
фильм, который он когда-то смотрел по телевизору.
Глухой дрожащий гул нарастал, розовое свечение медленно
разгоралось. В шуме механизмов по-прежнему чудился некий намек на неполадки, но
слух подсказал Джейку, что оборудование здесь в лучшем состоянии, чем машины
наверху, а, достигнув наконец дна колодца, мальчик обнаружил, что пол сухой.
Новая горизонтальная шахта была квадратного сечения, высотой около шести футов
и выстлана проклепанной нержавейкой. Прямая как струна, она тянулась в обе
стороны, насколько хватал глаз. Подсознательно, даже не задумываясь об этом,
мальчик понимал, что и этот туннель (который должен был пролегать минимум в
семидесяти футах под Ладом) также повторяет ход Луча. А где-то впереди – в этом
Джейк был уверен, хотя не мог бы объяснить почему, – прямо над туннелем стоял
поезд, который они пришли найти.
Под самым потолком шахты вдоль стен тянулись узкие
зарешеченные вентиляционные отдушины; именно оттуда тек чистый сухой воздух.
Кое-где с решеток голубовато-серыми бородами свисал мох, но большая их часть
оставалась чистой. Под каждой второй отдушиной была нарисована желтая стрелка,
а под стрелкой – значок, отчасти похожий на строчное латинское "t".
Стрелки указывали в ту сторону, куда направлялись Джейк с Режь-Глоткой.
Розовый свет шел от стеклянных трубок, параллельными рядами
размещенных на потолке шахты. Примерно одна из каждых трех не горела, иные
судорожно мигали, однако по меньшей мере половина светильников еще работала.
"Неоновые лампы, – изумился Джейк. – Ничего себе!"
Режь-Глотку тяжело спрыгнул на пол рядом с ним. Он заметил
удивление Джейка и ухмыльнулся:
– Что, славно? Летом прохладно, зимой тепло, и харчей
столько, что пяти сотням душ за пять сотен лет не перевести. А ведомо тебе, что
самое приятственное, козленочек? Самое расприятственное в сем славном
мошенстве?
Джейк отрицательно потряс головой.
– Зрелюги, мать их лиходельница, знать не знают про сие
местечко. Они думают, тут внизу чудовища! Поди застукай кого из ихней братии,
чтоб он без особой на то надобности подступился к крышке сточного люка ближе
чем на два десятка стоп!
Режь-Глотку запрокинул голову и от души расхохотался. Джейк
молчал, хотя холодный голос в самой глубине его сознания твердил, что, пожалуй,
было бы дипломатичнее присоединиться к веселью. Мальчик не смеялся, поскольку
точно знал, что именно чувствуют Зрелые. Под городом действительнообитали
чудовища – тролли, домовые-боггерты, привидения и орки. Разве один из них не
захватил его в плен?
Режь-Глотку толкнул его куда-то влево.
– Пшел! Мы почти на месте. Хоп!
Они поспешили дальше. Их шаги, стократ повторенные эхом,
летели им вслед. Минут через десять-пятнадцать примерно в двухстах футах
впереди Джейк увидел герметическую дверь-люк. Они подошли поближе, и мальчик
разглядел на ней колесо большого вентиля. Справа от двери на стене висела
коробка радиофона.
– Моченьки нет, заморился, – задыхаясь, выговорил
Режь-Глотку, когда они очутились перед дверью в конце туннеля. – Эдакие подвиги
не для калек вроде твоего старинного приятеля, будь я мерин! – Он ткнул большим
пальцем в кнопку переговорного устройства и проорал: – Есть, Тик-Так! Я пригнал
мальца! Без шума и пыли, так что любо-дорого, даже волос постреленку не
растрепал! Что я тебе говорил? Доверься Режь-Глотке, говорил я, он-то не
оплошает! Ну же, отворяй! Впусти нас!
Он отпустил кнопку и нетерпеливо посмотрел на дверь. Колесо
вентиля не поворачивалось. Вместо того из динамика переговорного устройства
раздался равнодушный ленивый голос: "Пароль!"
Режь-Глотку страшно нахмурился, длинными грязными ногтями
поскреб подбородок, потом приподнял повязку, прикрывавшую больной глаз, и
извлек еще один сгусток зеленовато-желтого клейкого месива.
– Ох уж этот Тик-Так с его паролями! – с раздражением и
тревогой пожаловался он Джейку. – Малый он башковитый, спору нет, но, сдается
мне, сие уж чересчур!
Надавив на кнопку, Режь-Глотку завопил:
– Да будет тебе, Тик-Так! Коли не признал мой голос, возьми
слуховой рожок!
– Признать-то я признал, – растягивая слова, прогнусавил
динамик. Джейку этот голос напомнил Джерри Рида, который играл партнера Берта
Рейнолдса в фильмах про Полицейского и Бандита. – Но ведь я не знаю, кто там с
тобой, верно? Или ты запамятовал, что Глаз о прошлом годе крякнулся? Говори
пароль, Режь-Глотку, не то сгною под дверью!
Режь-Глотку запустил палец в ноздрю, извлек засохшую соплю
цвета мятного желе и втиснул ее в решетку динамика. Джейк в немом восторге
наблюдал эту детскую демонстрацию дурного нрава, чувствуя, как внутри клокочет
непрошенный истерический смех. Неужели весь этот путь по изобилующим ловушками
лабиринтам и погруженным во мрак тоннелям они проделали лишь для того, чтобы их
манежили здесь, у двери-люка, потому только, что Режь-Глотку не может вспомнить
Тик-Таков пароль?
Режь-Глотку злобно покосился на мальчика и содрал с головы
пропотевший желтый шарф. Под ним обнаружилась плешь, украшенная редкими,
похожими на иглы дикобраза, пучочками черных волос и глубокой вмятиной над
левым виском. Режь-Глотку заглянул в складки шарфа и вытянул оттуда клочок
бумаги. "Да благословят тебя боги, Ухало, – пробормотал он. – Ухало
печется обо мне поистине яко мать родная!"
Он стал разглядывать бумажку, поворачивая ее то так, то
эдак, наконец протянул ее Джейку и вполголоса, точно Тик-Так мог слышать его,
даже когда кнопка "ГОВОРИТЕ" на интеркоме не была нажата, сказал:
– Ты, по всему видать, из господ, верно? А наипервейшее,
чему учат господских сынков опосля того, как они выучатся не жрать дерьмо и не
ссать по углам, это грамоте. Вот и прочти мне словцо с этой бумаги, пострел,
ибо оно выскочило у меня из головы, будь я мерин.
Джейк взял бумажку, посмотрел в нее, снова поднял глаза на
Режь-Глотку и спокойно спросил:
– А что, если я не стану читать?
От такого ответа Режь-Глотку на миг опешил… а потом
заулыбался с опасным добродушием.
– Как – что? Схвачу тебя за глотку да сделаю из твоей башки
дверной молоток, – ответил он. – Вряд ли сие убедит старину Тикки впустить
меня, ибо он по сю пору места себе не находит из-за удальца, с коим ты водишь
дружбу, однако ж сердце мое бесконечно возрадуется, когда твои мозги закапают с
этого вот колеса.
