Эдди вдавил кнопку неуправляемо трясущейся рукой. Ту же
дрожь он услышал и в своем голосе.
– Кто? Ктоне видит? Медведь?
Нет, не медведь – Шардик лежал мертвым в лесу за много миль
отсюда; с тех пор сдвинувшийся с места мир скользнул еще дальше. Эдди вдруг
вспомнил, что испытал, припав ухом к странной двери на поляне, где провел
бурный расцвет своей жизни Медведь; к двери, раскрашенной вселяющими непонятный
ужас желтыми и черными полосами. Теперь он понял: все это одно, все это части
какого-то жуткого, пришедшего в упадок и чахнущего целого, некой изорванной
паутины, в центре которой непостижимым каменным пауком восседает Темная Башня.
В последние, полные странными событиями времена все Межземелье стало огромным
домом с привидениями, Свалкой, бесплодной землей, населенной призраками и
подобной призраку.
Он увидел, что на губах Сюзанны, опережая голос из
интеркома, рождаются слова правильного ответа, очевидного, как становится
очевиден ответ на загадку, едва только его назовут.
– БОЛЬШОЙ БЛЕЙН, – прошептал невидимка. – БОЛЬШОЙ БЛЕЙН –
ПРИЗРАК, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ В МАШИНЕ… ВО ВСЕХМАШИНАХ.
Сюзанна схватилась за горло, да так, словно хотела задушить
себя. Ее взгляд был полон ужаса, но не стал ни остекленелым, ни отрешенным.
Понимание сделало его острым, колючим. Возможно, похожий голос был знаком
молодой женщине по прежним временам – по тем временам, когда единое целое
"Сюзанна" было разорвано надвое воюющими личностями Деттой и Одеттой.
Детский голосок застал ее врасплох, как и Эдди, но страдающие глаза говорили о
том, что идея ей не чужда.
О безумии раздвоенности Сюзанна знала все.
– Эдди нам надо уходить. – От ужаса слова как бы
размазались, расплылись звуковым пятном, поглотившим знаки препинания. Эдди
слышно было свистящее дыхание Сюзанны, похожее на шум холодного ветра в печной
трубе. – Эдди надо уходить Эдди надо уносить ноги Эдди надо уходить Эдди…
– ПОЗДНО, – сказал едва слышный скорбный голосок. – ОН
ПРОБУДИЛСЯ. БОЛЬШОЙ БЛЕЙН ПРОБУДИЛСЯ. ОН ЗНАЕТ, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ. ОН ИДЕТ.
Внезапно над ними пара за парой начали вспыхивать
ярко-оранжевые натриевые лампы, заливая колонное безбрежье Колыбели резким
слепящим сиянием, изгнавшим все тени. В вышине бестолково закружили и
заметались сотни голубей, вспугнутых с множества лепившихся друг к другу гнезд.
– Подожди! – крикнул Эдди. – Подожди пожалуйста!
От волнения он забыл нажать на кнопку, но Блейн-маленький
ответил: "НЕТ! НЕЛЬЗЯ, ЧТОБЫ ОН ЗАСТУКАЛ МЕНЯ! НЕЛЬЗЯ, ЧТОБЫ ОН УБИЛ И
МЕНЯ ТОЖЕ!"
Лампочка на коробке переговорного устройства опять померкла,
но лишь на мгновение. Тут же засветились обе кнопки, и "КОМАНДА", и
"ВВОД", но не зарозовели, а налились зловещим багрянцем кузнечного
горна.
– КТО ВЫ? – проревел голос. Он шел не только из коробки – он
шел из всех громкоговорителей в городе, какие еще работали. Гниющие трупы,
болтавшиеся на столбах, задрожали от этого мощного голоса; казалось, даже
мертвецы бежали бы от Блейна, если бы могли.
Сюзанна съежилась в кресле, зажимая уши; лицо у нее
вытянулось от испуга, рот изуродовал беззвучный крик. Эдди почувствовал, что
скатывается ко всем тем воображаемым, фантастическим, галлюцинаторным страхам,
какие мучили его в одиннадцать лет. Не этого ли голоса он боялся, когда вместе
с Генри стоял перед Особняком? Возможно, даже ожидал– не его ли? Эдди не знал…
зато прекраснопонимал, каково, должно быть, было Джеку из старой сказки, когда
тот вдруг понял, что лазил на бобовый стебель слишком часто и разбудил
великана.
– КАК СМЕЕТЕ ВЫ ТРЕВОЖИТЬ МОЙ СОН? ОТВЕЧАЙТЕ – ИЛИ УМРИТЕ!
Можно было бы замереть, прирасти к месту и предоставить
Блейну – Большому Блейну – обойтись с ними, как с Ардисом (или даже хуже).
Возможно, Эдди и замербы в плену этого ВНИЗ-ПО-КРОЛИЧЬЕЙ-НОРЕшного ужаса
детской сказки, если бы не память о тихом голоске, который заговорил первым.
Только это и позволило молодому человеку пошевелиться. Голосок принадлежал до
смерти перепуганному ребенку, но, перепуганный или нет, он пытался им помочь.
"Никуда не денешься, теперь выкручивайся сам, – сказал
он себе. – Ты его разбудил; займись же им, Христа ради!"
Он снова нажал кнопку.
– Меня зовут Эдди Дийн. Женщина со мной – моя жена Сюзанна.
Мы…
Он посмотрел на Сюзанну. Та закивала и отчаянно замахала
руками: продолжай.
– Мы в странствии. Ищем Темную Башню, которая стоит на Тропе
Луча. С нами еще двое, Роланд из Галаада и… и Джейк из Нью-Йорка. Мы сами тоже
из Нью-Йорка. Если ты и есть… – Эдди чуть не сказал "Большой Блейн",
но вовремя прикусил язык и на миг умолк. Используй он это имя, разуму,
кроющемуся за громовым голосом, возможно, стало бы известно, что они уже
слышали другой голос, так сказать, призрака в призраке.
Сюзанна опять принялась обеими руками делать ему знаки:
говори!
– Если ты и есть Блейн Моно, мы… э-э… хотели бы, чтобы ты
нас подвез.
Эдди отпустил кнопку. Казалось, ответа не было очень долго;
лишь взволнованно хлопали крыльями потревоженные голуби под сводами Колыбели.
Когда Блейн вновь заговорил, его голос шел только из установленной на воротах
коробки-динамика и звучал почти как человеческий.
– НЕ ИСПЫТЫВАЙТЕ МОЕ ТЕРПЕНИЕ. ВСЕ ДВЕРИ В УПОМЯНУТОЕ ВАМИ
ГДЕЗАКРЫТЫ. ГАЛААДА БОЛЬШЕ НЕТ, А ВСЕ ТЕ, ЧТО ЗВАЛИСЬ СТРЕЛКАМИ, МЕРТВЫ. ТЕПЕРЬ
ОТВЕТЬТЕ НА МОЙ ВОПРОС: КТО ВЫ? ЭТО ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС.
Послышалось шипение. С потолка ударил луч бело-голубого
света, прожегший в мраморном полу менее чем в пяти футах от кресла Сюзанны дыру
величиной с мячик для гольфа. Над дырой лениво закурился дымок, запахло озоном.
Мгновение Сюзанна и Эдди в немом ужасе смотрели друг на друга, затем Эдди резко
подался вперед, к переговорному устройству, и ткнул в кнопку.
– Да нет же! Мы действительноиз Нью-Йорка! Мы пришли через
двери на берегу моря всего несколько недель назад!
– Честное слово! – воскликнула Сюзанна. – Клянусь!
Молчание. За длинной оградой плавно круглилась розовая спина
Блейна. Головное окно рассматривало молодых людей без тени интереса, как
мертвый стеклянный глаз. Щетка-дворник напоминала полуприкрытое веко, точно
поезд хитро им подмигивал.
– ДОКАЖИТЕ, – наконец сказал Блейн.
– Господи Иисусе, как мне это сделать? – спросил Эдди
Сюзанну.
– Не знаю.
Эдди опять нажал на кнопку.
– Статуя Свободы – тебе это ни о чем не говорит?
– ПРОДОЛЖАЙ, – велел Блейн. Теперь его голос звучал почти
задумчиво.
– "Эмпайр Стейт Билдинг"! Биржа! Всемирный
торговый центр! Кони-Айленд! Мюзик-холл "Рэдио-сити"! Ист-Вил…
