Стрелок посмотрел наверх, на узкие зарешеченные отдушины,
потом вниз, на Чика. Он уже не раз задумывался над тем, насколько смышлен
косолап; сейчас ему, похоже, предстояло это выяснить.
Потянувшись вверх левой, здоровой, рукой, Роланд просунул
пальцы между горизонтальными планками ближайшей к люку, куда увели Джейка,
решетки и потянул. Решетка выскочила из пазов, обильно засыпав пол хлопьями
ржавчины и высохшим мхом. Открывшееся отверстие было чересчур мало для человека
– но не для косолапа. Стрелок поставил решетку на пол, подхватил Чика на руки и
негромко сказал ему на ухо:
– Ступай… погляди… вернись. Понимаешь? Так, чтобы тебя не
увидели. Просто пойди, погляди и вернись.
Чик внимательно смотрел в лицо стрелку и молчал, даже не
"эйкал". Роланд не знал, понял его зверек или нет, но раздумывать
было некогда – напрасная трата времени никак не способствовала успеху
предприятия. Он посадил Чика в шахту вентиляции. Косолап обнюхал крошево сухого
мха, тоненько чихнул, присел и замер, с сомнением поглядывая на Роланда
удивительными глазами. Сквозняк ерошил длинную шелковистую шерсть зверька.
– Ступай, погляди и вернись, – шепотом повторил Роланд, и
Чик, втянув когти, бесшумно ступая подушечками лап, исчез в полумраке.
Роланд вытащил из кобуры револьвер и приступил к самому
трудному. Стал ждать.
Не прошло и трех минут, как Чик вернулся. Роланд вынул его
из шахты и поставил на пол. Чик посмотрел на него, вытянув длинную шею.
– Сколько их там, Чик? – спросил Роланд. – Скольких ты
видел?
Долгие секунды ему казалось, что он не добьется от косолапа
ничего, кроме этого устремленного на него неподвижного тревожного взгляда.
Потом зверек робко приподнял правую лапу, выпустил когти и поглядел на них,
словно пытаясь вспомнить что-то очень трудное. Наконец Чик легонько стукнул по
стальному полу.
Раз… два… три… четыре. Пауза. Затем еще дважды, быстро и
едва слышно; сталь отзывалась тихим звяканьем – пять, шесть. Вновь пауза. Чик
медлил, не поднимая головы; он походил на ребенка, поглощенного мучительной,
титанической работой мысли. Потом, подняв глаза на Роланда, косолап в последний
раз царапнул стальной пол:
– Эйк!
Шестеро Седых… и Джейк.
Роланд взял Чика на руки и погладил.
– Молодчина! – пробормотал он на ухо зверьку. Стрелка
действительно переполняли удивление и благодарность. Конечно, на что-то он
надеялся, но такой подробный ответ поверг его в изумление. В правильности счета
Роланд почти не сомневался. – Молодец, славный мальчик!
– Чик! Эйк!
Да, Джейк. Вот задача. Он дал Джейку обещание – и намерен
сдержать слово.
Стрелок глубоко задумался. Сухой прагматизм необычным
образом сочетался в нем с первобытным чутьем, унаследованным, по-видимому, от
бабки, Дейдре Безумной, весьма странной особы. Это чутье сберегало стрелку
жизнь все годы после кончины его старых товарищей, а сейчас Роланд вверял ему
жизнь Джейка.
Он снова подхватил Чика на руки, понимая, что Джейк, быть
может – быть может,– останется жив, но косолап почти неминуемо погибнет, и
зашептал в настороженное ухо зверька нехитрые слова, повторяя их снова и снова.
Наконец стрелок замолчал и снова посадил Чика в вентиляционную шахту.
"Славный мальчик, – едва слышно произнес он. – Ну, ступай же. Сделай свое
дело. Сердцем я с тобой".
– Чик! Ой! Эйк! – тихо протявкал косолап и проворно скрылся
в темноте.
Роланд стал ждать начала светопреставления.
Глава 30
"Задай мне вопрос, Эдди Дийн из Нью-Йорка. И пусть
лучше это будет хороший вопрос… не то и ты, и твоя женщина, откуда б вы ни были
родом, умрете."
Ну чтотут ответишь, скажите на милость?
Темно-красный огонек погас, зажегся розовый. "СКОРЕЕ, –
заторопил едва слышный голосок Блейна-маленького, – ОН СТРАШНО ЗОЛ… СКОРЕЕ, НЕ
ТО ОН УБЬЕТ ВАС".
Эдди смутно сознавал, что по Колыбели еще мечутся стаи
потревоженных голубей, а на полу лежат трупики самых опрометчивых, тех, что, не
разбирая, куда летят, расшиблись о колонны.
– Чего ему надо? – свистящим шепотом спросила Сюзанна у
динамика и прятавшегося где-то за ним голоса Блейна-маленького. – Ради всего
святого, скажи, чего он хочет?
Никакого ответа. Эдди чувствовал, как возможность получить
для начала хоть какую-то отсрочку ускользает от них.
"Задай мне вопрос".
Прижав большим пальцем "ГОВОРИТЕ/СЛУШАЙТЕ",
обливаясь потом, который тонкими ручейками побежал по щекам и шее, он
затараторил с лихорадочным оживлением:
– Значит, так… Блейн! Чем ты занимался в последние годы? На
юго-восток, небось, гонять бросил, а? С чего бы? Здоровьишко не позволяет? Не
тянешь?
Тишина, лишь шуршат и хлопают крыльями голуби. Перед глазами
Эдди возник Ардис – щеки его плавились, он хотел закричать, и пламя
перекинулось на язык. Молодой человек почувствовал, как волоски у него сзади на
шее зашевелились и встали дыбом. Страх? Или накапливающееся электричество?
СКОРЕЕ… ОН СТРАШНО ЗОЛ.
– Кстати, а кто тебя построил? – в отчаянье спросил Эдди,
думая: "Знать бы, чегоэтому долботрону надо!" – Не хочешь рассказать?
Седые? М-м, вряд ли… небось, Великие Пращуры – угадал? А может…
Молодой человек умолк, всей кожей ощущая молчание Блейна –
как осязаемое бремя, как мясистые руки, шарящие по телу.
– Чего тебе надо? – вдруг крикнул он. – Что,к чертям
собачьим, ты хочешь услышать?
Молчание – но пуговки кнопок на коробке опять вспыхнули гневным
багрянцем, и Эдди понял: отпущенное им с Сюзанной время почти истекло. Он
расслышал где-то неподалеку тихое басистое гудение, словно работал
электрический генератор, но, как бы ему того ни хотелось, ни на минуту не
поверил, что эти звуки – лишь плод его воображения.
– Блейн! – вдруг крикнула Сюзанна. – Блейн, ты меня слышишь?
Молчание… Эдди почувствовал, что воздух наполняется
электричеством, как миска под краном – водой. Оно щипало и потрескивало в носу
при каждом вдохе, а зубные пломбы зудели, как сердитые насекомые.
– Блейн, у меня естьвопрос – очень хорошийвопрос, честное
слово! Вот послушай! – Ожесточенно растирая виски, она на миг сомкнула веки и
снова открыла глаза. – По сути ничто, но… э-э… имеет названье, Повсюду за нами
проникнет, незвано; бывает коротким и длинным бывает, порою растет, а… а порой
убывает… – Сюзанна осеклась и посмотрела на Эдди огромными страдальческими
глазами. – Помогай! Я забыла, как там дальше!
