– Из-за того, что мир сдвинулся с места?
– Да. – Роланд бросил на Эдди короткий взгляд. –
Послушай-ка, это ведь не просто риторическая фигура. Мир действительно
сдвинулсяс места и непрестанно убыстряет свое движение. В то же время все
снашивается… распадается… – Подтверждая свою мысль наглядным примером, стрелок
пнул металлический труп шагающего короба.
Эдди вспомнилась нарисованная Роландом на земле грубая схема
расположения порталов.
– Так это и естькрай света? – спросил он почти робко. – Я
хочу сказать, не больно-то он отличается от любого другого места. – Эдди
хохотнул. – Если здесь и есть обрыв, я его не вижу.
Роланд покачал головой.
– Край-то он край, да не такой. Это – место, где берет
начало один из Лучей. Так меня, во всяком случае, учили.
– Лучей? – переспросила Сюзанна. – Каких Лучей?
– Великим Пращурам принадлежит заслуга не устройства, но
переустройствамироздания. Рассказывают разное: одни – будто Лучи суть спасение
мира, другие – будто бы это семена всеобщей погибели и разрушенья. Лучи –
творение Великих Пращуров. Это такие линии… скрепляющие… удерживающие…
– Ты говоришь о магнетизме? – осторожно поинтересовалась
Сюзанна.
Все лицо Роланда просветлело; озарение преобразило
шероховатые грубые грани и изборожденные морщинами плоскости, превратив их в
нечто новое и поразительное. На миг Эдди открылось, как будет выглядеть Роланд,
если и впрямь доберетсядо своей Башни.
– Да! Не об одном магнетизме, хотя магнетизм играет здесь
известную роль… о силе тяготения… и о надлежащей увязке пространства,
измерений, величин. Лучи – те силы, что связуют все это воедино.
– Добро пожаловать к физикам-шизикам, – негромко
прокомментировал Эдди.
Сюзанна пропустила его реплику мимо ушей.
– А Темная Башня? Это что же, какой-то генератор?
Центральный источник энергии для Лучей?
– Не знаю.
– Но знаешь,что здесь – пункт А, – вмешался Эдди. – Если мы
достаточно долго будем идти по прямой, мы придем на другой край света, к
другому порталу – назовем его пунктом С. Но сперва мы придем в пункт В. В
центральную точку. К Темной Башне.
Стрелок кивнул.
– Сколько придется идти? Ты знаешь?
– Нет. Но я знаю, что дорога нас ждет очень дальняя и что с
каждым уходящим днем расстояние увеличивается.
Эдди, нагнувшийся было обследовать шагающий короб,
выпрямился и уставился на Роланда.
– Этого не может быть. – Он говорил тоном человека,
старающегося убедить малыша, что никакой бука в шкафу не живет и жить не
можетпо той простой причине, что в действительности буки в природе не
существуют. – Миры не растут,Роланд.
– Да что ты? В пору моего отрочества, Эдди, у нас еще
водились карты. Особенно мне памятна одна, под названием "Великие державы
Западных Земель". На ней была изображена и моя родина, Галаад; и Низинные
Баронства, охваченные бунтом и смутой спустя год после того, как я завоевал право
носить револьверы; и холмы; и горы; и Западное Море. От Западного Моря Галаад
отделяло изрядное расстояние – тысяча миль, а то и больше – НО НА ТО, ЧТОБЫ
ПРЕОДОЛЕТЬ ЕГО, Я ИСТРАТИЛ БОЛЕЕ ДВАДЦАТИ ЛЕТ.
– Это невозможно, – быстро и испуганно сказала Сюзанна. –
Даже если ты от начала до конца шел пешком,на это не могло уйти двадцать лет!
– Ну, надо же учесть остановки – попить пивка, черкнуть
открытку-другую, – пробурчал Эдди. Никто, однако, не обратил на него внимания.
– Большую часть пути я проделал не пешком, а верхом, –
возразил Роланд. – Хотя порой, волею обстоятельств, мое продвижение на Запад и
оказывалось… э-э… приостановлено – так?.. однако означенное время я провел по
преимуществу в дороге, уходя от Джона Фарсонского. От Джона Фарсона, стоявшего
во главе восстания, что опрокинуло мир, в котором я вырос. От мятежного
Фарсона, жаждавшего увидеть мою голову насаженной на кол во дворе его замка. К
чему, полагаю, у него имелись веские причины, ибо на совести моей и моих
соотчичей смерть великого множества его сподвижников… а я, к тому же, похитил
нечто, чем Фарсон чрезвычайно дорожил.
– Что, Роланд? – с любопытством спросил Эдди.
Роланд покачал головой.
– Об этом в другой раз… а то и никогда. Сейчас же задумайтесь
вот над чем: мною пройдено многотысяч миль. Ибо мир растет.
– Не может такого быть. Не может, и все, – гнул свое Эдди,
тем не менее потрясенный до глубины души. – Были бы землетрясения… потопы…
цунами… Не знаю, что еще…
– Да посмотри же!– взъярился Роланд. – Довольно лишь
оглядеться! Что ты видишь? Мир, подобно детской игрушке волчку замедляющий свое
вращение, пусть даже при этом он разгоняется и движется иным, непостижимым для
нас образом. Взгляни на то, что ты убил, Эдди! Отцом твоим заклинаю, посмотри
на убитых тобою!
Два широких стремительных шага по направлению к ручью – и
подхваченная стрелком стальная змея после беглого осмотра была переброшена
Эдди. Молодой человек левой рукой поймал суставчатое тело, и змея тут же
развалилась на две части.
– Видишь? Она вконец сработалась. Равно как и всевстреченные
здесь нами создания – одряхлевшие, изнуренные. Не нагрянь мы, их все равно
постигла бы скорая смерть. С гибелью медведя.
– Медведь был чем-то болен, – сказала Сюзанна.
Стрелок кивнул.
– Его живую плоть разъедали паразиты. А вот отчего они
напали лишь теперь, не прежде?
Сюзанна не ответила.
Эдди меж тем рассматривал змею. В отличие от медведя она
производила впечатление полностью искусственной конструкции – металл,
микросхемы и ярды (если не мили)паутинно-тонкого провода. Более того: ощупывая
внимательным взглядом ту половину змеи, которую продолжал держать в руках, Эдди
различил крохотные пестринки ржавчины, и не только на поверхности, но и внутри.
Мокрое пятно там же говорило об утечке масла или о том, что в змеиную утробу
просочилась вода. Под воздействием влаги часть проводков сгнила, а несколько
плат величиной с ноготь большого пальца поросли какой-то зеленоватой дрянью,
похожей на мох.
Эдди перевернул змею вверх брюхом. Стальная пластинка
незамедлительно поставила молодого человека в известность, что в руках у него
изделие "Норт-Сентрал Позитроникс, ЛТД". Имени на пластинке не было,
только серийный номер. "Видно, ты, подруга, такое ничтожество, что имя
тебе не положено, – подумал Эдди. – И то сказать: шестерка, навороченная сапка
с мотором, которую придумали только затем, чтоб время от времени вкатывать
Братцу Медведю оздоровительный клистир… или делать что-нибудь не менее
отвратное".
